только в усадьбе. Остальные ребята нужны в усадьбе на сборе урожая и его переработке.
Остальные старички смотрят на Ивана, а потом свои взгляды устремляют на меня.
Мысленно полностью соглашаюсь с Иваном, что затевать строительство крепости рано, уже хотел сказать, что ограничимся деревянным редутом и срубом с пристроенным амбаром, как встает Эвика и вначале тихо, а потом всё увереннее говорит, глядя на меня:
— Когда ты первый раз зажег при нас огонь от зажигалки, мы подумали, что ты дух огня, но ты был добрый дух и только через два года мы поняли, что ты обычный человек, только очень сильный, ловкий, умный, много знающий и умеющий. И узнали, что такое зажигалка. Ты делаешь необычные вещи, а самые необычные это шлюпы, которые без весел могут ходить почти навстречу ветру, гранаты и огненные бомбы. Плывущих к нам людей убивать не нужно, ты просто побудь злым колдуном, возьми их в плен и пусть они в наказание возведут крепостицу, а потом ты их отпустишь, и они будут всем рассказывать о твоем колдовском могуществе и силе. А другие желающие на нас напасть или выследить, задумаются, стоит ли это делать.
Наступила мертвая тишина, все взгляды старичков обращены на меня.
Быстро анализирую предложение Эвики, вспоминаю из прошлой жизни про шоу факиров с их огненными фокусами и ехидно улыбаясь, смотрю на ребят.
— Ну что же, будет у нас злой колдун, повелитель огня!
— А если они убегут или на нас потом нападут. Их же сорок воинов, — волнуется Лада.
— От колдунов не бегут, им повинуются! Охрана не нужна, хватит трех жриц духа огня, которые на керосинках им готовить еду будут, а ночью напоминать о присутствии духа огня керосиновыми лампами, — с прищуром и загадочной улыбкой, отвечает Эвика.
«Похоже в роду Эвики ведьмы были», — ухмыляюсь про себя.
Пора с мистикой заканчивать, подвожу итоги:
— Михаил, ты на шлюпе идешь в Сылву к месту будущей крепости, используя бензин, поджигаешь метров сто леса на утесе. Только аккуратнее, смотри шлюп не сожги. Николай и Борис, вы готовите к сплаву плоты с кирпичами, возьмите в помощь побольше мальчишек. Иван, попробуй при варке стекол для керосиновых фонарей, добавить желтой и красной минеральной краски, может получится светить желтым и красным цветом. Эвика и Лада, на вас балахоны из красного шёлка для жриц и жрецов огня, а также сто двадцать комплектов холщовой одежды на взрослых мужчин.
Сам же на следующий день отправился чертить план крепости, делать из бумаги ее макет в виде четырех бастионов по углам, соединенные между собой куртиной, а также выковывать два рупора для усиления голоса, в будущем они и на шлюпах пригодятся. А главное, учиться быть факиром.
Горючей жидкостью выбрал керосин, он без запаха и фактически безвреден для организма, в моем детстве им горло у детей от ангины смазывали, хотя лучше его не глотать. Сначала практиковался с водой, набирал в рот, стремясь создать идеальную струю, выплевывал воду над палкой, имитирующую факел, которую держал на вытянутой руке перед собой. За счет постоянной гребле и плавания, грудная клетка у меня соответствующая и объем легких достаточно большой. Под напором выдыхаемого воздуха струя воды изо рта достигала в дину порядка пяти метров. Натренировавшись с водой, решил перейти к тренировкам с керосином.
Прихватив с собой бутыль с керосином, факел, направился в сторону Ольховки искать укромное местечко. Выйдя на небольшой пляж вниз по течению реки, огляделся, никого не обнаружив, приступил к испытаниям. Зажег факел, держу его на вытянутой руке перед собой, сделал глубокий вздох, набрал в рот немного керосина и выдохнув, выплюнул тонкой струей керосин над горящем факелом. Перед глазами вспыхнула струя керосина, огненное пламя от моих губ уходило почти на четыре метра, а когда выдуваемый керосин во рту закончился, пламя стало удаляться от губ и превратилось в небольшой огненный шар.
И тут из кустов выбегает Эвика, бросается мне в ноги, я, садясь на песок, пытаюсь ее поднять. Эвика поднимает голову, смотрит мне в глаза преданно-обожающим взглядом и начиная частить, что бы я ее не перебил, говорит:
— Володя! Я теперь точно знаю, что ты сын небесного бога Громовника Торума и богини Матери-Земли Калтась!
От этих слов я впадаю в ступор.
«Ну, не хрена себе», — только успеваю подумать.
Открываю рот, чтобы высказать всё, что думаю, но Эвика, не давая мне сказать, закрывает рот своей ладошкой и продолжает:
— Я видела, как ты сейчас дышал огнем! Тебя изгнали Боги на землю, потому что ты добрый и не даешь уйти в царство мертвых детям. В твоем племени не умер ни один ребенок, даже не заболел. На поле всегда хороший урожай. Запасы продуктов на несколько лет. Но у нас в амбарах нет даже мышей, а на лугу змей. Ты можешь договариваться с волками, а их детеныша, назвал в честь Громовержца. А хаски, если они заупрямятся, то их с места не сдвинуть, а твои команды моментально выполняют. Это может делать только богиня Мать-Земли Калтась или её сын.
Выдохнув и глубоко вздохнув, все также закрывая ладошкой мне рот, продолжила:
— Ты управляешь огнем и громом! Ты сделал бензиновые бомбы и гранаты из пороха. У нас есть керосиновые лампы, фонари, зажигалки. Хотя ты объясняешь и учишь, как их можно сделать, но ты передаешь нам знания богов. Ты практически в одиночку убил десяток людоловов и гуннов, сжёг римскую галеру, взорвал семь кораблей. Но при этом даже не был ранен. Это не по силам обычному человеку. Это может сделать только Небесный Бог Громовник Торум, покровитель огня и молний, а также воинов, либо его сын.
Эвика опять выдохнув и глубоко вздохнув, продолжала:
— Ты не боишься ни грома, ни молний и разговариваешь с Богами. Когда мы были еще маленькими, а ты тогда строил сруб, началась гроза. Мы все испугались и спрятались в землянке и оттуда видели, как ты, скинув одежды, стоял под дождем, смотря в небо и простирая руки к небу, спорил с Громовником, а он тебя ругал — гремел и вокруг тебя сверкали молнии, но ты был уверен в победе, настоял на своём, гроза прекратилась и выглянуло солнце.
В голове всплыли воспоминания, что в один из дней, когда я строил сруб, была жара и с меня ручьями стекал пот и тут небо заволокло тучами и началась сильнейшая гроза. Детишки спрятались в землянке, а я с голым торсом, радуясь и блаженствуя под освежающими и смывающими пот струями ливня, подняв
