Но это было всё в прошлые выходные, вчера же, еле дождавшись окончания рабочей недели, он приехал с вечерним автобусом, переночевал у родственников. И сейчас в пять утра перебежал через плотину и уже подходил к небольшому серпантину, спуску к мосту. Приходилось спешить, ведь ляпнул сторожу про перспективное место, а у него сын копает, как бы сам не пришёл, а тут всё выкопано. Язык – главный враг всего человечества, ляпнешь, хвастаясь, а потом бежишь как угорелый.
Дорога на спуске была грунтовая, но прекрасно разровненная, такое ощущение, что перед тем, как забросить мост, тут всё идеально отремонтировали. И если бы не клён, который прорастал сквозь полотно дороги, тут не стыдно было бы проводить гонки, хоть и нет никакого покрытия, даже щебня. А самое главное, что не было ни одной ямки, а это значит, место не битое, то есть тут не бродили конкуренты и никто до него не копал.
Данил нетерпеливо собрал прибор для поиска. Ожидания – вот, наверное, из-за чего всё это занятие. Дорога, по которой ходили ещё подводы, это же всё равно как прикоснуться к истории, а уж если что-то найти…
В общем, через час ожидания не очень оправдывались. Сигналов было мало, найдено несколько запчастей от «сталинца» – это советский бульдозер сороковых годов. Зато это объясняло ровность дороги и отсутствие сигналов. Тут просто бульдозер навалил новую дорогу, засыпав все потенциальные находки. Значит, нужно свернуть с дороги и поискать в округе. Данил так и сделал, углубившись в кленовые заросли. Тут, конечно, не помашешь прибором, да и комары в тени как будто с цепи сорвались. Ну и ладно, в этом самая романтика. До ручья дойти ничего не стоит, мимо него не пройдёшь, а вот что-нибудь интересное по пути найти можно.
Есть сигнал! Что это? Он долго рассматривал прямоугольную сгнившую железку, выдавленные буквы Ц.З.П.К. Что это? Противогаз, что ли? Да, это, похоже, от первого противогаза Зелинского, а это же Первая мировая война. Находки пошли одна за другой: фильтры-бочонки от респираторов, металлические пластинки, что сверху респиратор к носу поджимают, шланги от противогазов и металлические обжимки глаз противогазов. Похоже, тут были представлены все модели респираторов и противогазов, причём всех времён. Вот только страх какой-то пробирал. В честь чего здесь столько респираторов и противогазов потеряли? Тут что, радиация? Или, скорее, скотомогильник какой-то. По нему лазить тоже не хочется.
А вот и ручей. Ко дну ручья у Данила были особенные ожидания. Чего только с моста в воду не выкинут. Может, белочехи отступали и выкинули шашку или винтовку. Но до дна ещё спуститься нужно, бережок хоть не обрывистый и тонкими кленами зарос, но высоты метра два будет. Ну и ладно. Лопату вниз, прибор на склон и… Он хотел аккуратно спуститься, но ветка, за которую держался, хрустнула, тело развернуло вокруг другой руки, его вес второе деревце не выдержало, и парень полетел вниз. И хлопнулся затылком в мягкое илистое дно. А вот это действительно страшно. Если б затылком о камень приложился? Его никто и не нашёл бы тут; есть, конечно, плюсы в том, что гуляешь один, но есть и минусы. И самый большой минус, что помочь тебе никто не сможет. Ну ладно, обошлось, нечего о том думать, надо быть в следующий раз аккуратнее.
Дно ручья оказалось совсем пустое. Но это и правильно, нужно искать под мостом. Данил пошёл по ручью, всё равно мимо моста не пройдёт, и каково было его удивление, что он дошёл до реки. Он что, заблудился? Это другой ручей? Остатков моста он так и не нашёл.
Но мысли о нехорошем выбил сильный сигнал, прибор буквально орал на все голоса – такое ощущение, что всё дно завалено слоем металла.
Данил начал копать в одном месте. Выкопав яму около метра в глубину, бросил, тут всё звенит, можно и помощнее сигнал выбрать. Вот этот, но глубина ямы была уже около восьмидесяти сантиметров, а находки всё нет. Видимо, она глубже. Решив, что переходить больше не будет, принялся расширять и углублять яму. И вот он, заветный звук, когда лопата упирается в металл. А что это, ещё непонятно, даже что за металл – непонятно. Значит, копать нужно как вширь, так и вглубь. А в глубине пошла липкая грязь и начала просачиваться вода.
В липкой грязи и тине испачкался весь. Через час, накопавшись вдоволь и осушив четверть «пятюшки» с водой, весь по уши измазанный грязью, Данил понял, что не всякой находке он рад и что некоторые лучше не находить. Пусть тут хоть полуторка на боку лежит, копать он больше не будет… Ну, не сейчас… Ну, может, чуть попозже. Оставив яму не закопанной, чего до этого никогда не делал, он пошёл искать дальше с надеждой, что вернётся и докопает, вот отдохнёт только чуть.
А дальше он, перебравшись на остров, окончательно понял, что заблудился; посредине заросшего острова стояла стопка бетонных блоков. Такой прошлый раз не было, и это, получается, не тот остров. Такое он не мог прошлый раз не заметить. Ну точно, по прикидкам, до ручья идти нужно было ещё метров сто пятьдесят. Это другой остров… Ну ничего, обыщем и его. Тем более что блоки-шестёрки лежат тут стопкой метра два с половиной в высоту. Для чего? Очень странная находка. Получается, когда-то здесь хотели построить нормальный мост, завезли материалы, но не успели. Мост построили в другом месте. Только как сюда смогли привезти блоки? Тут же остров? Пусть лесом он зарос недавно. Хотя тут и деревья были толстые и высокие. Видно, лес тут был давно. Второй вопрос: почему эти блоки никто не скоммуниздил? Так, наверное, по той же причине: это остров, да ещё заросший лесом, технику сюда не загонишь, а руками не утащишь.
Вот то, что этими блоками замуровали что-то, Данилу и в голову не могло прийти, поэтому, обойдя эти блоки и не найдя ничего интересного, кроме очередных запчастей противогазов, парень уселся перекусить. Достав «поджопник туристский» и усевшись на него, он опёрся спиной о блоки и открыл банку дешёвой консервированной гречневой каши с мясом.
Да, когда-то давно, когда Данил начинал ходить с рюкзаком, у него там был целый арсенал выживания: нож-мультитул, газовый баллончик, плитка под тот баллончик, котелок, различные виды дорогой тушёнки, модное огниво с ферритовым стержнем, немного круп и разные пакетики чая. После пары выходов всё это наполовину сократилось, а позже и вообще выкинулось. В рюкзаке было три таблетки сухого спирта, половинка туристского ножа, та, что без ножа, а с открывалкой и ложкой. Да, оставил ещё огниво по причине, что ничего не весит, а таскать его круто. Даже нож перестал с собой таскать из-за того, что на автовокзале рамку металлодетектора проходить нужно и все ножи отбирали. Конечно же, маразм: охранники отбирают перочинные ножички у всех рыбаков, а пройдя вовнутрь, в любом из ларьков автовокзала можно выбрать из сотни ножей китайских брендов, до сорока сантиметров длиной.
Ещё всегда в рюкзаке была банка каши, правда кашу стал брать дешёвую. Всё равно жрать на копе было неохота. Вот пить – да. Основной вес в рюкзаке – это пятилитровая пластиковая баклажка воды. Были подозрения, что вода после осмоса и почти дистиллированная, и именно из-за этого ею невозможно напиться. Но пить воду из местной реки Данил не решался и продолжал брать её в местном супермаркете.
Затолкав в себя полбанки каши, вторую половину осилить не смог. Каша, может, была и вкусная, рассыпчатая, и даже запах гречки чувствовался, а не собачьей еды, но сухая и абсолютно без мяса. Остатки каши он закопал под блоками, чтобы не оставлять мусор после себя. И убрал пустую банку в рюкзак – выкинет по пути где-нибудь в мусорку, а иначе следующий раз звонить будет под катушкой, и он её вновь откопает.
Времени ещё много, можно было минут пять посидеть, глаза у Данила закрылись… Никогда такого не было, чтоб на копе, да и уснуть. Да и рассказать кому – стыдно будет. Но какой коп, такое и настроение. Копатель придремал.
И придремал так сильно, что увидел сон.
Во сне тот, кто сидел за блоками, его спрашивал, чего он сюда припёрся. Данил всё подробно объяснил: об истории, о дороге и о поиске моста.
