И кстати, отчасти Нолан оказался прав. Дети, которых приводили поиграть в дворцовый парк, действительно очень интересовались принцессой. И нет, мальчишки не обижали её, но с интересом разглядывали. С возрастом это стало раздражать Фани, которая начала шкодить. Она сначала пряталась от них, потом нашла себе подружку по несчастью, и начался форменный беспредел. Мужья смотрели на это сквозь пальцы, не запрещая основные забавы, а меня такое поведение настораживало. При всём при этом дочка хорошо училась, как, собственно, и мальчишки.
Проблемы начались позже.
Пока дети росли, я не переставала вынашивать план по дальнейшей судьбе мальчишек. Много думала, прикидывала и в большинстве своём отбрасывала. Как я ни крутила, получалось, что если не сами сыновья, то их потомки точно так же, как и герцоги Дюранец, могут захотеть трон. И начнётся всё по новой. Не хотелось мне этого. Выход нашёлся сам собой.
Королева Анузы родила дочь. И это был шанс. С какими горящими глазами я лично поехала отвоёвывать сыновьям трон Анузы, надо было видеть. Мужья сначала были против, но я объяснила им, а потом и королям Анузы, что более взаимовыгодного брака просто не найти. Мы воспитываем будущих королей, только не нашего, а соседнего государства, их дети тоже будут королями, поэтому повода вынашивать обиду у них не будет. А они принесут в Анузу не только потерянные в последней войне земли, но и графство Монтеро. Да, терять его не хотелось, но другого выхода я просто не видела.
Так и стала новорожденная принцесса Анузы невестой принцев Шамбуры Нолана и Физона Дюрах. Я была довольна до безобразия. А вот сыновья не разделяли моей радости. Просто были ещё малы.
– А ты не думаешь, что это неправильно? Себя вспомни. Как ты возмущалась навязанному браку, – качал головой Ифор.
– Понимаю, – вздыхала я, – пусть она пока растёт, а потом мы их познакомим. И если они уж совсем невзлюбят друг друга и будут отказываться от брака, то расторгнем помолвку. Мы же это прописали в договоре.
– Что же ты тогда отказалась подписывать договор о помолвке Фани со старшим принцем Анузы? – усмехнулся Фрост, – Его же можно расторгнуть, как ты сама говоришь.
– Вам не угодишь, – всплеснула я руками, – Он же один пока. А если родится ещё? Это что же, жених будет младше невесты? Так нельзя. Вот она вырастет, мы её с ним познакомим, всё равно будем туда ездить, и если они понравятся друг другу и не будет младшего принца, то заключим помолвку. А пока рано ещё.
– Ну да, ну да, – улыбался Милон, – Нашей дочери уже двенадцать, ей рано, а принцессе Анузской месяц от роду, ей в самый раз.
И всё же никакие подколки мужей не изменили моего мнения. Дочь выберет себе мужей по сердцу. А если Нолану и Физону не полюбится Шания, мы не будем неволить детей.
Фатальность моего решения начала проявлять себя уже через три года, когда Фани исполнилось пятнадцать и физически она оформилась в девушку. Очень красивую, привлекательную девушку, которая совершенно не была похожа на леди. Дочери достался мой характер. Я смотрела сейчас не неё, и мне было жаль своего отца. Но он мужественно вытерпел тогда мои закидоны, чем я хуже?
Дочь хорошо училась, но учителя стали жаловаться на эксперименты. Сначала она стала задавать вопросы не по программе, заставив самих учителей пойти в библиотеку, а потом начались пробы. И если с животными, которых она обожала, экспериментировать она боялась сначала, то, освоив травоведенье…
В общем, у нас во дворце резко стали появляться зелёные и синие придворные, потом они стали подозрительно неловкими, слишком уж часто падали. Партнёры по танцам у неё менялись постоянно, больше двух занятий не выдерживал никто. В итоге она осталась заниматься с братьями, которые стоически терпели, а скорее участвовали в её проделках. Самое интересное, что придворных молодых мужчин это нисколько не остановило. Мне даже стало казаться, что раззадорило. Мужья стали ставки делать.
Весело было, безусловно. В столице был такой азарт в погоне за вниманием строптивой принцессы – не передать словами. Но время шло, дочка подросла, и мужья стали затягивать гайки, получая закономерный протест. Я же понимала, что будут у нас ещё проблемы…
Глава 2
– Принцесса Лефания! – неслось возмущение от учителя зельеварения мне в спину.
А что я могла сделать? Я понятия не имею, почему зелье взорвалось. Оно должно было всего лишь шипеть, по моим расчётам. Что с ним случилось, я не знаю. Как и с предыдущими. Меня обвиняли в подлоге, а я ничего такого не делала.
Ещё полгода назад всё было нормально. Я экспериментировала с разными травами. Именно они меня захватили, когда я поняла, что при множестве обстоятельств одна и та же безобидная травка может стать как красителем, так и отравой. И узнала я это чисто случайно.
– Юная леди, а зачем вы дали лошади недосушенную тапинку? – очень подозрительно спрашивал меня учитель по животному миру. Случился этот разговор почти два года назад.
– А что? Вон же целый тюк тапинки. Лошади же её едят, – не понимала я претензий тогда. Хотя и сама заметила, что конь после моей кормёжки стал каким-то нервным. Он постоянно перебирал копытами, жалобно ржал и пытался выбраться из загона. Но признаваться, что это из-за меня, не хотелось. Особенно если ничего особенного я не сделала.
– Да, только тюк с сухой тапинкой. И ей кормят исключительно кобыл. Жеребцам её не дают, Лефания.
– Почему?
– Эффект не тот. Тапинку жеребцам дают только с определённой целью. Поэтому не делайте так больше. А сейчас мы уйдём, не будем мучить животное, – подтолкнул он меня на выход, а я испугалась за коня.
– Что с ним сделают? Почему вы меня уводите? Вы же убьёте его? Я не специально. Я не знала, что нельзя, – к концу я уже кричала и рвалась назад в конюшню.
– Никто не будет вредить жеребцу. Просто вам, принцесса, не стоит видеть того, чего благодаря тапинке он теперь хочет. С животным всё будет в порядке.
– Точно?
– Абсолютно.
– А чего ему хочется? Почему мне нельзя видеть? – нахмурилась я, хотя вывести учитель меня уже успел.
– Понимаете, Лефания, тапинка – такая интересная травка, которая очень нужна в разведении животных. Свежую травку дают животным для молока. Благодаря её соку молока прибывает больше, и оно само по себе жирнее. Так молока хватает и для выкармливания детёнышей, и для надоев. А сухая тапинка сохраняет много важных микроэлементов, необходимых для вынашивания детёнышей. В холодное время года это важно, чтобы и малышу, и будущей маме всего хватало.
– Если она такая полезная, то почему коню от неё стало плохо? – всё равно не понимала я.
– Ему не плохо, – усмехнулся учитель, – Ладно, ты же уже почти взрослая, скажу. У животных мужского пола эта травка в подсушенном и сухом виде вызывает желание к спариванию. Понимаешь?
Я лишь кивнула, краснея.
– Свежая тапинка не имеет такого свойства, поэтому летом животные спокойно пасутся, а осенью их уже на поля не пускают. Ну или запускают с определённой целью.
– Я поняла. Больше не буду, – проговорила я. Сама же заинтересовалась такой странностью, как изменение свойств в зависимости от сушки. Так появилось новое и со временем самое любимое увлечение. В следующие полтора года я столько нового открыла для себя, а иногда и для преподавателей.
Отцы даже создали для меня отдельную оранжерею под обещание не разрушать дворец, не бросать другие занятия и предупреждать о весёлых экспериментах. Это отец Милон произносил заговорщически, намекая на резко изменивших цвет волос и местами кожи придворных. Это случилось год назад. И вот что-то резко случилось полгода спустя.
Многие мои зелья и отвары стали приобретать неожиданные свойства. И при этом я действительно всё просчитывала, заранее изучая травки отдельно и только потом смешивая их. Почему некоторые превращались в катастрофы местного масштаба, я понятия не имела.
– Опять нашкодили, принцесса? – перехватили меня крепкие мужские руки.
