Левковцев опытным взглядом заметил, что левая рука Хмельницкой травмирована и чертыхнулся про себя. Надо немедленно что-то делать.
— Люда! Больно? Иди сюда!
Левковцев помог надеть чехлы на коньки, проводил к скамейке, помог сесть.
— Вытяни руку. Теперь согни в локте. Разогни. Здесь болит?
Левковцев ощупал локтевой сустав Арины. Несомненно, боль присутствовала. Повреждение было небольшое, но и при таком восстановление могло оказаться длительным.
— Тренировка окончена! — заявил Левковцев. — Все свободны. Завтра в это же время. Хмельницкая — в раздевалку. Сейчас вызову скорую помощь.
— Зачем скорая? — вяло возразила Арина. — Я нормально себя чувствую… всё и так пройдёт.
— Разговорчики! — недовольно ответил Левковцев. — План прежний. Марш в раздевалку и поедем в больницу.
Арина, мрачная, как туча, пошла в раздевалку вместе с одногруппницами. Мысли, одна хуже другой, метались в голове. Две недели до областного чемпионата… Сколько займёт восстановление? Как раз две недели. Или месяц. В любом случае, до тренировок её не допустят, пока врач не напишет заключение. Время будет упущено. Когда на чемпионат подают заявки? Надо бы спросить у Левковцева.
Переодевалась уже с трудом и попросила девчонок помочь — рука работала плохо, сила мышц упала, а боль нарастала. Сейчас самое время приложить тряпку со льдом или намоченную в холодной воде. Но где её тут взять…
Попрощалась со всеми и уже собралась уходить, как вдруг почувствовала почти невесомое прикосновение к плечу мягкой ладошки. Марина! В её глазах не было ни злобы, ни торжества, лишь сожаление и сочувствие.
— Держись… Люда… — неловко сказала Соколовская. — Мы с тобой ещё повоюем на чемпионате области. Мы должны это сделать. Ты обещаешь?
— Да. Я это обещаю! — твёрдо заявила Арина и чуть приобняла Соколовскую. — Спасибо тебе за всё. Это было незабываемо.
Левковцев ждал на улице. Рядом уже стояла машина скорой — белый «Рафик» с надписью «Скорая помощь» на красной полоске. Как только Арина вышла из двери, большая дверь скорой открылась, и выглянули две женщины в белых халатах поверх верхней одежде.
— Ты пострадавшая? Ходить можешь? — спросила одна женщина и махнула рукой. — Иди сюда. Твой тренер сказал, что повреждена рука.
— Да так… Эмм… Ничего страшного. Спасибо за заботу… — неуверенно промямлила Арина и залезла в машину. — А куда мы поедем?
— В городскую больницу, естественно, куда ж ещё! — поучающим тоном сказала врач. — В приёмное отделение травматологии и ортопедии.
Арина вспомнила про городскую больницу и совсем приуныла. Чёрт… Не дай бог, госпитализируют… В районе локтя появилась тяжесть. Похоже, пошёл отёк.
Левковцев сел рядом с ней, напротив врачей.
— Как самочувствие? Болит?
— Болит, — призналась Арина и пошевелила рукой. — Но не сильно. Некритично. Перелома нет. Вывих, и то небольшой.
— Девушка, большой или небольшой, это определит врач в приёмном отделении! — строго сказала одна из врачей скорой, женщина в возрасте. — В любом случае отправят на рентген.
— Люда, пойми, это для твоего же блага, — терпеливо сказал Левковцев. — Если травма небольшая, восстановишься и будешь участвовать в чемпионате области. Если рука двигается, значит, хорошо отделалась.
— А время? — уныло спросила Арина. — Я сейчас надеялась ещё больше прибавить, а так получится, начну готовиться за несколько дней, с того же уровня.
— Мамочка родная, это же Люда Хмельницкая! — воскликнула второй врач скорой, девушка лет двадцати пяти, всё время разглядывавшая Арину. — Про неё же в газете писали! Татьяна Викторовна! Неужели вы не узнали?
— И правда! — вдруг заулыбалась врач. — У меня дочка, Дашка, все уши прогудела про фигурное катание. Жаль, конечно, что всё так получилось, Люда. Вот уж никогда бы не подумала, что так встретимся.
— Ничего! Всё будет хорошо! — заверила молодая врач. — Я тебя провожу, куда надо, чтоб всё было без очереди. Скажу сразу — если рука двигается, а боль локализована лишь в районе локтя — скорее всего, небольшое растяжение связок. Ничего страшного. За неделю-две заживёт. Меня, кстати, Ирина звать. Я твоя большая поклонница!
Левковцев скептически посмотрел на врачей, но ничего не сказал. Как профессионал он понимал — одно дело, если травмируется обычный человек, который в шине хоть месяц проходить может, а потом пару месяцев восстанавливаться, и совсем другое дело, если даже небольшая травма у спортсмена. После неё мало выйти на полное выздоровление. Потом нужно время для реабилитации и восстановление хотя бы прежней спортивной кондиции, не говоря уже о прибавке мастерства и результатов. Хотя… Как раз у Хмельницкой уже был случай, когда после того злосчастного падения и удара головой она прибавила в мастерстве в несколько раз.
Скорая подъехала к санпропускнику знакомой Арине больницы, врачи помогли ей выбраться из машины, невзирая на слабые протесты Арины, что она абсолютно здорова. То, что врачи помогают городской знаменитости, казалось им из ряда вон выходящим явлением в рутинной работе. Они хотели дотронуться до звезды!
В приёмном отделении травматологии толпилось много народа — в основном прохожие, поскользнувшиеся на тротуарах, и дети с подростками, свалившиеся с горки. Сидеть бы тут Арине с Левковцевым порядочно времени, но Ирина уверенно зашла в кабинет травматолога и через несколько секунд, заговорщицки подмигнув, позвала Арину к себе. Левковцев тоже хотел зайти, но Ирина его отстранила уверенным взмахом руки.
— А вы куда это, товарищ тренер? Девочке там придётся раздеваться. Подождите в коридоре.
Левковцеву пришлось остаться в коридоре и сполна ощутить на себе волну негодования людей, ждущих приёма у травматолога.
— Ни стыда ни совести нет! — недовольно проворчал мужик в рабочей телогрейке и ушанке с забинтованной кистью, стоявший у двери кабинета. — Я уже два часа тут стою, мочи нет. То из стационара привозят на каталках, то знакомые и блатные приходят без очереди.
— А ты зачем пускаешь всех подряд??? — возмутилась бабка в серой пушистой шали и в мутоновой шубе, сидящая на лавочке и поддерживающая руку. — Все так и будут через тебя идти. С энтих мужиков толку как от козла молока! Ты встань напротив двери и не пущщай никого!
Глядя на них и вся очередь начала возмущаться и выступать, специально громко, чтобы Левковцев понял, что эта ругань по его душу. Тренер не стал связываться, отошёл подальше и сел на пустую лавочку.
… Пока Левковцев принимал на себя всю волну негатива разгневанных пациентов травматологического отделения городской больницы, в кабинете директора ДЮСШОР города Екатинска проходил нелицеприятный разговор между директором этого заведения товарищем Каганцевым и главным тренером ДЮСШОР ЦСКА товарищем Жуком. По статусу Каганцев был выше, чем Жук, но по номенклатурной иерархии московский гость, конечно, стоял выше, ибо директоров спортивных школ в СССР тысячи, а Станислав Жук — один. Исходя из этого и строился весь разговор.
— Меня сюда направили с вполне определённой целью! — заявил Жук. — Федерация фигурного катания заявила, что тут есть две перспективных спортсменки. И чтобы я их посмотрел и оценил, в расчёте на олимпиаду в Калгари. Что я вижу? Что я вижу, товарищ Каганцев? Где перспективные спортсменки, которые удивили партийное руководство? Соколовская катает средненький контент, на уровне юниорки. В Москве таким лицедейством удивить кого-либо очень трудно. Другая что-то продемонстрировала, похожее на тройные прыжки, но все два раза неудачно. В результате уехала на скорой помощи. Что мне говорить председателю федерации?
— Вы видели только небольшую часть тренировочного процесса, товарищ Жук! — заявил Каганцев. — В спорте всякое может быть. Сегодня девушкам не повезло. Завтра повезёт. Они ж ещё подростки!
— Моё мнение остаётся прежним, — непримиримо сказал Жук. — Соколовскую я посмотрю и, возможно, возьму к себе. Ту, которая уехала на скорой, оставлю вам. Учите её тройным сами. Мне в песочнице барахтаться не пристало. Мне золото для страны брать надо.
