Швейцарским армейским ножом я открыл банку тушенки. Была пара бутербродов с сыром. Они намокли в море, и хлеб стал горьковатым. Ладно, с голодухи сойдет. Девица делала вид, что не наблюдает за мной, но я заметил, как сглотнула слюну.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Джейн Фаулер, — буркнула она, стараясь не глядеть мне в глаза.
Я назвался Александром Вудвордом, после чего изложил алгоритм нашего дальнейшего взаимодействия:
— Сейчас развяжу тебя. Спокойно поешь, потом ответишь на мои вопросы — и катись, куда хочешь. Я несколько лет путешествовал на яхте без интернета, телефона, телевизора, радио и прочей ерунды, мешающей наслаждаться жизнью, поэтому понятия не имею, что здесь произошло, почему в городе нет света и «Джи-Эф-Кей» заброшен. Договорились?
Она молча кивнула.
Я наклонился к Джейн, развязывая запасную тетиву. Порванная футболка обвисла спереди и мне сверху были видны маленькие белые сиськи с розовыми сосками. Вроде бы всего сутки назад занимался любовью с женой, но вставило здорово, будто воздерживался черт знает сколько лет, отделявших меня от тысяча девятьсот пятьдесят восьмого. Бывают девушки, вроде не красавицы, а такие сексуальные, что прямо руки тянутся помацать ее за выступающие части тела. Джейн почувствовала это. Кончик тонкого, немного курносого носика порозовел, а когда руки стали свободны, первым делом поправила футболку и только потом потерла запястья с красными бороздками.
Как я и предполагал, бутерброды с тушенкой и горьковатым хлебом она умяла на раз-два. Полплитки шоколада еще быстрее. Дал Джейн запить из фляги.
— Не увлекайся, там вино разбавленное. А то скажут, что споил малолетку, — предупредил я.
Основательно приложившись, она сообщила:
— Некому говорить. Полиции нет в городе.
— И куда она делась? — поинтересовался я.
— Не знаю, — ответила девушка. — Все куда-то ушли, когда в городе кончилась еда: и полиция, и армия, и бандиты, и обычные жители. Я тоже хотела уйти, но сперва ждала, может, родители вернутся, а потом дважды натыкалась на банды, возвращалась. У нас были большие запасы еды. Мои родители работали в ресторане. Когда все только началось, мы перенесли много всего в подвал. Из кафе и магазинов тоже. Прятались там, никуда не выходили сначала. Потом папа и мама отправились на разведку и не вернулись. Я искала их везде, так и не нашла. Наверное, их в рабство продали. — Она помолчала и добавила печально: — Или на органы. В самом начале, еще интернет был, в социальных сетях писали, что людей разбирают на органы и продают заграницу.
— Когда и что здесь случилось? — задал я самый важный вопрос.
— Началось в конце двадцать четвертого года сразу после выборов президента, когда подтасовали победу Мишель Обамы над Трампом, — начала Джейн.
Так я совсем рядом! Даже помню, что Мишель — жена Барака Обамы, который был президентом США, когда я отправился в путь.
— Сперва отделился Техас, следом Оклахома. Они заявили о независимости и перестреляли всех нелегалов. Затем новое правительство объявило дефолт по государственному долгу, доллар обесценился, война покатилась по всей стране. В одних штатах белые брали вверх, но таких было мало, в основном Горные (в районе Скалистых гор). Там власть захватили генералы. В других, на обоих Побережьях, признавали Мишель Обаму. В Нью-Йорке вообще никакой власти на было, все воевали против всех. Сюда прислали армию. Солдаты прилетели на самолетах. Я видела, как выгружались. Мы обрадовались, подумали, что наведут порядок, но они вдруг улетели. Папа пытался устроить нас на самолет. Офицер, с которым он договаривался, заявил, что наших денег хватит, чтобы лететь на крыле. Мы остались. Завалили вход в подвал и просидели там два месяца безвылазно. Потом отключился свет и закончилась вода. Мама и папа ушли — и я осталась одна. Сюда первое время приезжали бандиты, собирали все ценное. Однажды чуть меня не поймали. Я убила одного. Он там лежит, — показала девушка головой себе за спину. — Один скелет остался. Крысы объели. В то время их было очень много. Потом в городе прекратилась стрельба и перестали ездить машины. Стало очень тихо. Здесь тоже никто не появлялся уже месяца три, или четыре, или больше. После того, как разрядились телефон и ноутбук, я потеряла счет дням, даже не знаю, какое сегодня число.
Пиндосы восемьдесят лет грабили всю планету, заливая ее чужой кровью, но любому счастью однажды приходит конец, и вернувшийся бумеранг — символ его.
3
Я подумал, что при таком раскладе не нужны никакие документы. Побуду пока американцем Александром Вудвордом. Надо добраться до какой-нибудь страны, где есть российское посольство или консульство, и попросить политическое (или какое там?) убежище. Скажу, что мои родители были эмигрантами из России, уехавшими в конце девяностых.
— Здесь где-нибудь можно разжиться парусной яхтой любого размера? — спросил я Джейн.
Раньше на побережье было много марин, заполненных яхтами на любой вкус и кошелек. Можно было взять в аренду на три часа и более. Ценник самого дешевого класса «Д» начинался с полутора сотен за каждый из первых трех часов, а дальше были скидки.
— Не знаю. Наверное, нет. Раньше с третьего уровня терминала, откуда поезда отправлялись, были видны на противоположном берегу яхты у пристаней. Сейчас там пусто. И теплоходов в порту нет, — рассказала она. — А где твоя яхта?
— Утонула ночью, — соврал я. — Думал, на мине подорвалась, но тогда бы и меня разорвало в клочья. Наверное, из пушки подбили или гранатомета. Я проснулся от взрыва, еле успел выскочить из каюты, схватив, что под руку подвернулось, — и поделился планами: — Хочу отправиться в Европу, пересидеть, пока здесь закончится бардак, денег заработать.
— Там сейчас тоже война, — сообщила девушка.
— С кем⁈ — удивился я.
— С мусульманами. Сперва Россия напала на Украину, которой помогали все страны НАТО, отдав ей все своё оружие. Русские победили и, после того, как началось у нас, мусульмане вторглись в Западную Европу, которой нечем было воевать. Что там сейчас творится, не знаю, но, когда было электричество и работал интернет, показывали такие жуткие видео казней христиан! — рассказала она и перекрестилась.
То, что территориальное недоразумение под названием Украина плохо кончит, я понял сразу после распада СССР. Украина подхватила этническую химеру с традиционным этносом-паразитом ашкенази. Эта болезнь лечится только большой кровью, пока не выведут всех манкуртов. К тому же, я заметил, что Галичина — ядовитый актив. Какой стране достанется, та и развалится вскоре: Польша, Австро-Венгрия, СССР, Украина… Когда хохлы объявили, что это они вырыли Черное море и являются европейцами, а не какими-то там клятыми москалями, стало ясно, что в отхожую яму закинули дрожжи. Как догадываюсь, к ним и не только, включая самоуверенных янки, заглянули в гости англичане, которые предпочитают воевать чужими руками. Наверное, надеялись, что все перебьют друг друга, а они отсидятся на своем кислом острове и превратятся в главный финансовый центр мира. Забыли два самых важных правила: не ссы против ветра и не воюй с Россией. Первое можно оспорить.
— В Соединенном королевстве тоже война? — задал я вопрос.
— Да, — подтвердила девушка. — От них отсоединились Шотландия, Ирландия, Австралия и Канада, которая и вовсе стала Украиной.
— Канада стала Украиной⁈ — не поверил я.
— Иеп! — на молодежном сленге подтвердила Джейн. — Мой папа говорил, что украинские нацисты, сбежавшие туда от русских, отблагодарили хозяев. Когда началось у нас и в Соединенном королевстве, Канада решила послать туда войска. Украинские беженцы, а многие из них устроились в канадскую армию, воевать за других не захотели, устроили военный переворот, перебив генералов и всю политическую верхушку, установили свою власть и поменяли название страны.
Я всегда был уверен, что беду в свой дом мы приводим сами. Канадцы не дадут соврать.
