– Валентин, организуй срочную встречу с членами Малого клуба, необходима сверка позиций всех участвующих в деле представителей старой родовитой аристократии и финансово-промышленных кругов, а также некоторых наиболее значимых представителей имперского истеблишмента, крайний срок – неделя. Понимаю, дело непростое собрать в одном месте таких занятых людей, ведь мероприятия подобного уровня согласуются долгими месяцами, но мы не в том положении, когда все должны следовать устаревшим правилам. Согласуй со всеми место и время предстоящей встречи, а также задумайся о мероприятиях, направленных на ее безопасность, да и с нашими агентами поработай, вдруг кто вздумал соскочить или перейти на другую сторону.
– Сделаю все возможное и невозможное, мессир, – ответил секретарь, уловив, что ему дозволено вставить свое слово.
– Действуй, Валентин. Жду первые результаты завтра ближе к вечеру.
– Я вас понял, мессир.
Одобрительно кивнув, аристократ небрежным жестом дал понять, что аудиенция окончена, и, когда секретарь уже прикрывал за собой дверь, распорядился его сегодня не беспокоить. Понимающе кивнув, секретарь, нисколько не удивившись полученным указаниям, плотно закрыл за собой дверь. Оставшись в полном одиночестве, аристократ в глубокой задумчивости посидел какое-то время, после чего поднялся и, пройдя в соседнее помещение, подошел к шкафу, открыв дверцы, прошел в тайную комнату. Переодевшись в обычный и ничем не примечательный костюм рядового обывателя, аристократ сноровисто до неузнаваемости изменил свою внешность.
Осмотрев себя в зеркало и убедившись в том, что его теперь невозможно распознать, аристократ через потайной ход спустился по винтовой лестнице в подвальное помещение, попав в подземный тоннель, тянущийся более чем на три сотни метров. Пройдя до самого его конца, хотя он имел несколько ответвлений, аристократ, поднявшись по старой чугунной лестнице, вышел на небольшую вентиляционную площадку, осмотрев сквозь щели прилегающую территорию и никого не обнаружив, открыл потайную дверь и вышел в узкий проулок, соединявший две параллельные улицы.
Выйдя из проулка, он неспешным шагом прошел по улице несколько кварталов, после чего сел в трамвай и, проехав несколько остановок, пересел на такси и распорядился везти его в район загородных усадеб. Спустя час, остановив машину, он расплатился и попросил подождать его где-то с полчаса. Покинув салон, аристократ кружным путем добрался до усадьбы и, войдя на территорию через черный ход, направился к двухэтажному особняку, но его остановили несколько вооруженных охранников и настоятельно потребовали объяснить, на каком основании он вошел на частную территорию.
Ничего не объясняя, аристократ произнес пароль. Охранники, вежливо извинившись, разошлись в разные стороны. Благосклонно кивнув, он прошел к парадному входу и, открыв дверь, вошел в дом, где его встретил удивленный слуга и хотел было задать неизвестному вопрос, но аристократ жестом предупредил о молчании и направился на второй этаж. Подойдя к двери кабинета, он остановился и некоторое время прислушивался, после чего решительно открыл дверь, сделал несколько шагов, сидевшего в кресле и, посмотрев в удивленное лицо мужчины, насмешливо заговорил:
– Что, не узнал меня, Константин?
– Ох, мессир, ну вы и мастер внешность свою менять, что и не признаешь, да и собственно говоря, я вашего настоящего обличья никогда не видел, только голос вас и выдает, или вы и голос по своему усмотрению изменять можете? – поднимаясь с кресла, отозвался мужчина в возрасте где-то под пятьдесят лет.
– Только при острой необходимости, так как потом горло довольно продолжительное время побаливает, – ответил аристократ, подойдя к рабочему столу, присел в гостевое кресло и жестом велел хозяину кабинета вернуться в кресло, а когда он исполнил распоряжение, негромко заговорил:
– Полковник забеспокоился. Пока ничего серьезного, но это уже точно первый тревожный звоночек. Человек он не глупый, так что если начнет подробно все разбирать, сможет рано или поздно все сложить в единое целое. Для того чтобы на какое-то время отвлечь его, пришлось озадачить поиском и ликвидацией баронессы Фихтель, но это ненадолго. От него придется избавляться, а для этого нужен серьезный повод, и им послужит ликвидация или ее попытка того незаконнорожденного сына императора, сторонников которого ты, Константин, курируешь. Фактически таким образом после кончины императора и несчастного случая с его официальным наследником мы столкнем лбами две группировки заговорщиков и тем самым раскрутим гражданскую войну в империи. Затребуй дополнительно профессионально подготовленных провокаторов и зачинщиков стихийных бунтов и актов неповиновения. Наша цель – как можно больше хаоса и противоречий в элите, контрэлите и, разумеется, в среде антиэлиты.
– Простите, мессир, но ведь это совсем не тот план, который мы реализовывали, или поступили новые установки? Мы же изначально планировали взять под контроль властно-хозяйственное ядро империи и сделать ее ресурсной базой Республики Гальза. Не пойму, почему от этой идеи отказались в пользу большого и кровавого хаоса? – удивленно приподняв брови, спросил Константин, пребывая в некоторой растерянности от только что услышанного.
– План никогда не менялся, главной нашей целью изначально было и есть сейчас максимальное ослабление Империи Астара, да к тому же одно другому совсем не мешает, но это лишь внешние контуры, глубинный же смысл заключается в ином. Самая главная цель – не просто взять под контроль управленческое ядро империи, наша цель переформатировать это ядро таким образом, чтобы поставить его в зависимость от нас на многие и многие поколения вперед, и тем самым мы устраним с геополитической карты нашего давнего конкурента, сделав из него свою кормовую базу. Это наша сверхзадача и сверхцель, ради которой мы готовы пожертвовать многим, но для того чтобы это стало в принципе возможным, необходимо лишить верховную власть империи ее сакральности в глазах своих же собственных подданных, это же касается и ядра имперской элиты. Именно кровавый хаос и призван основательно проредить элиту, и затем мы возьмемся за ее трансформацию, привлекая в нее самых беспринципных, трусливых и вороватых представителей, которые будут находиться под нашим контролем. Следующим этапом станет трансформация образования, отдельно общего и отдельно элитарного, именно мы станем исподволь управлять скрытыми желаниями и помыслами основной массы народонаселения империи, а также ее элиты. Ведь не зря же кто-то из великих когда-то сказал: «Если хочешь победить своего врага – воспитай его детей». Это и есть наша глубинная цель, остальное лишь сопутствующее… Если мы хотим контролировать Империю Астара на многие столетия вперед, то просто обязаны взять под свой контроль ее глубинные смыслы и источники формирования культурного кода, по-другому у нас ничего не выйдет. Именно по этой причине мы столь активно работаем с представителями творческой богемы, затрачивая на это львиную долю наших ресурсов, хотя конечно, со временем все это отобьется с огромными процентами.
– Мессир, тогда зачем затевать в империи масштабную гражданскую войну, если мы фактически близки к реализации наших целей, ведь мы можем в скором времени если не все, то основные цели реализовать в среднесрочной перспективе, разве не так? – слегка нахмурившись, задал вопрос Константин, являющийся кадровым разведчиком Управления разведывательных операций Республики Гальза.
– Да, сможем, но лишь на каких-то пару десятков лет, и только. Потому как без большой и кровавой внутриэлитной разборки мы не решим своей глубинной цели, а именно – захват будущего, мы должны будущее Империи Астара контролировать и не позволять имперцам его формировать для себя и своего народа самостоятельно. Именно в этом и заключается суверенитет любого народа и его государства, мы должны захватить суверенитет таким образом, чтобы никто толком ничего не понял и не осознал этого, по крайней мере, основная масса так и оставалась бы пребывать в глубоком неведении. Это на первом и последующем этапе, ну а потом нашей задачей будет подмена имперских психоисторических смыслов в наших интересах, но до этого пока еще довольно далеко, – ответил аристократ и, внимательно взглянув на Константина, слегка нахмурился, помолчав несколько мгновений, произнес: – Вижу, ты хочешь у меня что-то спросить, давай, задавай свой вопрос.
