привез, красивую. Когда он уже остепенится. Всех девок скоро перепортит.
- Девчонка бойкая оказалось, чуть палец не откусила мелкому засранцу, тот визжал как свинья недорезанная. Грозился назавтра высечь, а потом по кругу пустить со своими прихлебателями.
Голоса удалились, и последующий разговор я уже не услышал. Похоже барское отродье простые люди тут не особо жалуют. Тем лучше, когда буду убивать, может и не найдется много желающих встать им на защиту.
Добежав до конца забора, я вновь подтянулся над ним. Ни души. Очень аккуратно, чтобы плетённый забор не проломился под моим весом, преодолел преграду. Сгибаясь до самой земли, перебегая от дерева к дереву я незамеченным добрался до большого двухэтажного дома. Теперь следовало быть осторожным вдвойне. Стоило попасть в свет, падающий из проёмов окон, тут же могла подняться тревога.
Вжавшись в стену, чувствуя спиной каждый сучок на брёвнах, пробирался от окна к окну. Первых два оказались обеденным залом, сейчас он находился в полумраке, свет падал лишь из приоткрытой двери. Два крайних окна принадлежали кухне и комнате для прислуги. На кухне занимались готовкой четыре служанки. Два окна в другом конце дома были темны. В одной комнате стояла полная тишина, а во второй кто-то храпел, возможно охранники. Хозяйские комнаты наверху, догадался я.
Жаль, что вокруг дома ни одного дерева, придётся карабкаться по стене. Идею проникнуть в дом через обеденный зал сразу отбросил. Надо выяснить диспозицию врага. Не хватало еще что бы те забаррикадировались в своих комнатах. На втором этаже было четыре окна, в двух горел свет. Одна комната точно принадлежит личной охране, а где боярские спальни сейчас предстояло выяснить.
Свет от луны и звёзд едва освещал поверхность стены, так что карабкаться приходилось почти на ощупь. Аккуратно всовывая нож между брёвен, что бы шум не потревожил обитателей, я сантиметр за сантиметром приближался к намеченной цели. Когда пальцы, наконец, уцепились за край подоконника, с меня струйками стекал пот, несмотря на ночную прохладу, а руки и ноги дрожали от напряжения. Немного подтянувшись, удалось заглянуть в окно. За столом, боком к окну сидел молодой человек, и что-то писал. Левая рука у него была перемотана повязкой.
Ба, да это же маленький боярин. Это я удачно зашёл. Спрятав нож в ножны, и придерживаясь за выступы окна, я перебрался к центру проёма. Оставалось проникнуть в комнату, что бы гадёныш не поднял крик. Медленно я начал приподниматься над краем окна. Внезапно юноша стал из-за стола, и на мою удачу повернувшись спиной к окну, принялся одной рукой стаскивать рубаху, немного запутавшись в вороте. Такой момент я упустить не мог. Мгновение, и вот я уже в комнате. Абсолютно бесшумно проделать это не удалось, лук, висящий за спиной задел створку окна, и юноша начал оборачиваться на звук. Мощный удар в солнечное сплетение, заставил его сложиться пополам и поперхнуться криком.
Стянув с него наполовину снятую рубашку, использовал ее в качестве кляпа. Пацан вот-вот готов был потерять сознание от ужаса. Чтоб привести его хоть немного в чувство пришлось отвесить пару болезненных пощёчин. Наконец его взгляд прояснился.
- Сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь быстро отвечать. Долго будешь думать, отрежу палец, попробуешь закричать - запихну рубаху в глотку, и буду отрезать от тебя по кусочку, пока не захлебнёшься собственной кровью. Уяснил.
Парня начали бить крупная дрожь, а по лицу потекли слёзы. Слизняк! Это мы только толпой над крестьянами издеваться смелые. Выдернув импровизированный кляп изо рта мы приступили к блиц-допросу. У пленника челюсти выбивали зубодробительную чечётку, так что ответы давались ему с трудом. Но он очень старался меня не сердить.
В доме было восемь охранников. Двое внизу, шестеро наверху, в угловой комнате, это была вторая комната на верху, в которой горел свет. Справа находилась спальня барина. Тану заперли в погребе, до утра. Я никак не мог решить, убить его сейчас или чуть позже прилюдно. Пока осматривал комнату, краем глаза заметил блеск металла. У гадёныша оказался нож. Сейчас он стоял в углу, выставив перед собой кусок железа.
Я прикоснулся рукой к амулету...
Для огромного тела волка комната была тесновата, стул жалобно заскрипев, развалился под моей лапой. А вот щенок окончательно спёкся. В комнате появился специфический запах, из-под ног потекли ручейки, а обделавшийся хозяин комнаты, судорожно икнув, закатил глаза и сполз по стенке.
Фу, падаль, аж руки марать противно об такую гниль. Я брезгливо пнул его носком сапога. Уверен, в ближайший час он проваляется без сознания, а дальше решу, как с ним поступить. Мне еще предстояло узнать, с кем он устраивал набеги по сёлам.
Теперь пришла пора разобраться со старшим барином. Я сомневался, что беспредел, творимый барским отпрыском происходит без его "благословения". Похоже, наша возня осталась не замеченной. В коридоре стояла гробовая тишина. Подойдя к двери второй спальни, легко толкнул её. На удивление, та оказалась не заперта, и я проскользнул в барскую опочивальню. Посреди огромной кровати лежал жирный мужик. От его храпа даже занавески дрожали на окне. Приблизившись к кровати, достал нож, чтоб перерезать тому горло. Тут я заметил на краю ложа женскую фигуру.
Твою ж дивизию. Про жену я как-то не подумал. Но назад дороги не было. Взмах ножа оборвал на половине храп, перешедший в бульканье. Перепрыгнув через тело я зажёг свечу, стоящую на прикроватном столике, и прижав женщину к кровати, рукой закрыл ей рот. Только сейчас заметил, что это совсем молодая девчонка. Её от силы лет пятнадцать исполнилось. Та испуганно хлопала глазами. К моему удивлению, увидев умирающего барина, она не впала в истерику, а в глазах читалось только отвращение. Так смотрит мясник на скотобойне на свиней.
Я рискнул убрать руку от ее рта. Девушка даже не пыталась кричать.
- Ты откуда здесь взялась? - то что это не супруга барина сомнений не оставалось.
- Из деревни солдаты привезли....
Понятно, старый боров тоже не гнушался забав.
- Тебя как зовут? - как можно ласковее спросил девчонку.
- Софиа. - в ее голосе не чувствовалось страха. Хорошо, понимает, что я не враг.
- Софийка, бери свои вещи, одевайся и спускайся вниз. Я сейчас поговорю с нехорошими дядями, и подумаем, как отвезти тебя к родителям.
- Хорошо, - она печально улыбнулась, - только родителей нет, их солдаты зарубили.
Вот ТВАРИ. Жалко, что эта жирная свинья уже захлебнулась собственной кровью. Знал бы раньше, я
