Вестник в старом мире - Revan

— Так по лавкам походите, или вам много? — прищурился Ефим.

— На всюююю китайскую армию, — припустил интриги Вадим.

— Ну и шутки у вас.

На том и разошлись, еще немного попив чаю, а уже на следующий день Вадим поехал в рекомендованный кабак.

***

За барной стойкой сидел небритый гусар с расстегнутым мундиром и взглядом гипнотизировал рюмку водки. В кабаке на утро оставались только пьяницы и те, кому было некуда идти. Капитану Захарченко идти было куда, но он не хотел.

— Здравствуйте уважаемый, я ищу гордого офицера Российской армии, не знаете, где я могу такого найти? — рядом с Захарченко встал господи в фиолетовом перстне и докучал хозяину кабака, который глянул на гусара, но в ответ пробурчал:

— Только еда, вашеблогородь.

— Тогда мне и моему другу по яичнице. Вы позволите? — Вадим обратился к капитану и сел рядом, не дождавшись от него ответа, — Да и мне бутылку водки, пожалуйста, не люблю много пить с утра.

— Хех, — Захарченко фыркнул в длинные густые усы и сел прямо, — А что по-вашему много?

— Много, это когда нужно заполнить пустоту здесь, — постучал себя по груди Вадим.

— Много вы знаете, — Захарченко выдохнул и опрокинул свою рюмку, он уже встал, чтобы уходить, но Вадим посадил его на место жесткой как железо рукой

— Не грубите, я только хотел вас угостить и рассказать историю.

— Какую историю? — капитан понял, что не может скинуть стальную руку подсевшего человека со своего плеча.

— Вы же пьете, потому что не знаете что случилось с вашим другом?

— А вы знаете?

Вадим не ответил. Принесли яичницу, и он, медленно царапая ножом по тарелке, принялся накалывать кусочки вилкой.

— Знаете?!

— Гулял однажды светлый парень Олег по набережной — спокойно ответил Вадим, не обращая внимание на бешеный взгляд капитана, — Захотел пообедать в любимой столовой после занятий и пошел переходить дорогу, но была зима, скользко, упал. Это полбеды, если бы не лихач на санях, что выскочил из-за угла.

— Кто? — глухо отозвался Захарченко, выяснив то, чего так боялся.

— Да мелкий человечишка, — отмахнулся Вадим, разливая водку.

— Кто?

— Вы его даже не знаете. Тать мелкий по кличке Седой.

— Убью, сволочь, — капитан Захарченко схватился за саблю в ножнах на поясе.

— Спокойней, капитан. Вы же дворянин, зачем вам марать руки о бандитов? Или что боевой офицер пойдет и бросит вызов уличной швали?

— Вам не понять, это личное, даже если я решусь мундира, если решусь жизни, — с холодной решимостью прошипел Захарченко.

— Личное. Ладно, — Вадим решил поменять подход, — А вы уверены, что этого бы хотел ваш друг?

Захарченко не ответил, только дернул плечом. Вадим налил в пустые рюмки водки.

— Я знаю, кто может вам помочь, но без вас не обойтись. Я думаю, что моей жизни угрожают, — Вадим сказал и выпил не чокаясь.

— А этот кто-то не может вам помочь?

— Он не знает хороших людей, которые воевали и не против заработать на своих умениях.

— А что же он знает?

— Как убирать грязь с улиц.

Звонок над дверью в ателье не замолкал. Гости шли за костюмами, встречались с Гертрудой и спрашивали откуда такая чудесная мебель. Вадим уже заменил все диваны, стулья и занавески на новые из окрашенных тканей. Очередь на заказы превысила два месяца и грозила разрастись.

В дверь кабинета постучались. Вадим прятался на третьем этаже, заняв одну из старых жилых комнат в рабочее место. Мастера не жаловались, хоть редкое общение с начальством нервировало.

— Вам почта, господин, — поклонился Петр, передав толстую стопку приглашений на званые вечера и балы. Люди возвращались с летних дач в столицу, где просыпалась культурная жизнь.

— Спасибо, сейчас спущусь.

На первом этаже Гертруда прощалась со старой знакомой, сердечно обещая поставить ее повыше в очереди.

— Вадим, это невыносимо. Как долго ты будешь прятаться от людей? Мне пять раз уже пришлось отгонять эту прохвостку Тюрову, лиса хочет узнать, где ты берешь ткани.

— Не повезло ей, — Вадим налил себе чаю, — мне пришло приглашение на вечер французской поэзии, после обеда я уйду.

— В этом весь ты, оставляешь на слабую девушку кучу заказов, в которых и виноват. Так еще бросаете меня ради кого? Французов! Нет бы прусских или австрийских философов.

— Современная молодежь еще не доросла до философов, — Вадим извиняющейся развел руки.

Брякнул звонок и в салон въехала инвалидная коляска с Есиславом Павловичем. Его сопровождала Жанна, которая как орел стерегла свою добычу.

— Доброго дня, рады вашему визиту! — подошла Гертруда.

— Есислав Павлович, — пожал руку Вадим, — Жанна. Вы бы хотели костюм?

— Все так молодой человек, не откажите же пожилому человеку?

— Проходите, я провожу вас в примерочную и подберу вам умелого мастера, пока госпожа Гертруда узнает у Жанны ваши предпочтения. Верно, госпожа Рейнах?

— Конечно Вадим, какие вопросы, — даже немного растерялась Гертруда.

Вадим оставил Есислава в примерочной комнате с большими зеркалами, а сам скользнул в зал к мастерам. Девушки работали у десятков манекенов, собирая одежду как отряды строителей возводили дома.

— Дамы, минутку внимания, — объявил Вадим, вызвав общие шепотки, — Есть очень срочная задача и без умелого, терпеливого и доброго сердца ее не решить.

— Вадим Борисович, вам сделать массаж ног в кабинете? — пошутил звонкий женский голос, вызвав волну смеха.

Девушки из городских семей, работницы такого приличного заведения, как ателье Мадам Рейнах, не позволяли себе вольностей с гостями, но между собой, здесь другое.

— Почти угадали. Это клиент, ветеран войны с ранением спины, он мне очень важен, и не хотелось бы конфузов. Я все понимаю, но прошу помощи.

Повисла вязкая тишина. Коллектив увеличился за последние несколько недель, не все хорошо сработались, конфликты разгорались от малейшего повода.

— Вадим Борисович, — к нему подошла низенькая худая девушка по имени Ханна с светлыми волосами и веснушками.

Вадим отвел девушку в сторону прошептав:

— Вы уверены?

— У меня дома муж вернулся с Кавказа ноги не чувствует, сам не ходит почти, я все понимаю. Девочки