на траве, остановились.
Долго мы жадно глотали воздух, глядя в чистое голубое небо. Всех трясло. Потом, когда первый страх прошел, мы поднялись на ноги.
— Мы ничего не скажем, дяденька! — передразнивая тон Артема, произнес Генка. — Чего ты перед ним как ребенок начал?
— Как ребенок? — злобно прошипел Артем. — Да я тебе жизнь спас, балда ты дубовая! Ты что, не понял, кто это был?
— Кто?
— Бандит!
— Опять началось! Выдумывать начинаешь. Что тут бандиту делать? — возразил Генка. — Грибы что ли собирает, хех? Или ягоды?
— Может, и собирает, — предельно серьезным тоном ответил Генка. — Не ягоды конечно, но грибы вполне возможно.
— Да о чем ты? — совсем растерялся Генка.
— Степана Кривого помнишь, с Речной?
— Которого прошлым летом зарезали в драке?
— Ну. Знал, что он наркоманом был?
— Знал.
— А откуда он наркотики брал, не догадываешься?
— Ну, покупал, наверное, где-то, — пожал плечами Генка.
— Сам делал! Он мне рассказывал как-то, подпил портвейна, у него язык и развязался, вот он и наболтал. Говорит, выбираются они с таким же дружками в лес, на особые поля, где нужная травка растет, раздеваются до трусов и бегают там.
Генка рассмеялся.
— Зачем⁈
— Пыльцу собирают, дурак ты! — не больно шлепнул Артем друга по затылку. — Она к телу прилипает. Потом трут руками кожу. Получается такой темный как будто бы пластилин. Вот его с табаком мешают и курят. А еще мак как-то вываривают. Там много всяких хитростей есть.
— И к чему ты мне это сейчас все рассказал? — не понял Генка. — Думаешь, этот бугай тоже до трусов раздевается и бегает в траве как слон? — Генка задумчиво почесал подбородок. — На него в принципе много налипнет, такая площадь тела огромная! Да пальцы вон какие крепкие, такими раз потрет — вместе с кожей все снимет!
— Может, и не бегает, — пожал плечами Артем. — А вот мухоморы вполне себе собирает. А может быть… — Артем сделал паузу, а тон голоса совсем понизил. — Может быть, и не сам все это делает. Может быть, он в рабстве людей держит. Кто его знает?
Эта версия повергла Генку в шок, он вытянулся в лице, уже совсем по-другому взглянул на своего собеседника.
— В рабстве?
— В рабстве, — кивнул Артем. — Так что не надо мне тут говорить про то, что я как ребенок перед ним. Я вам жизни спас, могли бы хоть и спасибо сказать.
Парень скрестил руки на груди, надулся.
— Вечно ты, Артем, выдумаешь какую-нибудь чушь, да так ловко все обернешь, что мы тебе еще и спасибо должны сказать! — ответил Генка.
— Артем прав, — кивнул я. — Может быть, и не наркотики он тут делает, но вот беглым зеком вполне может быть. Так что спаслись мы чудом.
Парни повернулись ко мне, а я коротко рассказал им о своих наблюдениях, и о ноже, который увидел в кармане.
— Я тоже его видел, — кивнул Артем, хотя я сразу же понял, что он привирает — стоял он чуть правей и вряд ли мог видеть карман.
— Вот ведь поход! — злобно процедил Генка. — Сначала заблудились, потом приключения в электричке, потом медведь, теперь еще этот бандит. Знал бы, что так будет, вообще бы не поехал.
— Ладно, хватит тебе ворчать, — сказал я. — Давайте лучше продолжим поиски наших товарищей.
— А чего их искать? — улыбнулся Артем. — Вон они, там!
Он кивнул в сторону кустов.
— Слышите их голоса?
Я прислушался и вскоре и в самом деле услышал едва различимые голоса. На негнущихся ногах мы двинули туда.
За кустами оказалась небольшая полна с речушкой, возле которой и расположились остальные наши ребята.
— Вон они где! — воскликнул Клим, увидев нас.
— Парни, — шепнул нам Артем. — Давайте им про бандита и про дом не рассказывать?
— Почему?
— Володька если узнает, сразу же группу развернет домой.
— А я бы и пошел домой, — пробурчал Генка, хотя по глазам было понятно — он хочет продолжить поход и дойти до Каменки.
— Ну так и иди! — злобно проворчал Артем. — Расскажи — и иди. Сделай всем приятное. Они тебе все спасибо будут говорить весь обратный путь домой. А Дубинин еще долго смеяться будет над нашим снаряжением, которое мы даже не доставали. Вот такие вот горе-альпинисты. А еще Володьке он грамоту выпишет. И больше никогда в руководители группы не поставит. Давай, чего смотришь? Иди, расскажи!
— Чего ты разворчался? Ладно, молчать я буду. Пошли быстрей!
— Вот и хорошо.
Мы подошли к ребятам, тепло обнялись.
— А Марина где? — спросил Артем.
— Тут я, — тихо ответила та, выглядывая из-за Клима.
Вид у девушки был не самый лучший, лично поцарапано, одежда в грязи.
— Что случилось? — спросил я, подсаживаясь к девушке.
— С медведем в догонялки играла! — съязвила та.
— Цела? Не укусил?
— Не укусил, — ответила девушка.
Потом, едва не плача, произнесла:
— Я ногу сломала!
— Что-о⁈ — протянули одновременно Артем и Генка.
— Покажи, — сказал я.
Девушка скривилась, но кивнула:
— Правая.
Я осторожно снял со ступни девушки ботинок, оглядел лодыжку.
— Я бежала, ногу неудачно поставила, на какой-то скользкий камень наступила, и… боль была страшная! Мне уже не до медведя было. Я так орала, что он, наверное, сам испугался больше меня. Если бы не Володька, который услышал мой крик, так бы и осталась там. Сюда меня принес. Потом и остальные пришли.
— Я же сказал, что к воде нужно идти, — гордо ответил Артем.
Генка махнул ему — мол, не до тебя сейчас.
— Распухло все, — шмыгая носом, произнесла Марина.
— Распухло, — кивнул я. — Так больно? А так?
— А хруст слышала? — заинтересованно спросил Генка.
— Какой еще хруст? — не поняла девушка.
— Ну кость хрустела?
— Сейчас у тебя захрустит! — пригрозила Марина ему кулаком.
— А что? Я с медицинской целью интересуюсь.
— Не переживай, нет у тебя перелома, — произнес я, заканчивая осмотр.
— Как это? — округлила глаза девушка. — Нет перелома?
— Нет. А вот растяжение есть. Поэтому и припухлость. Но тебе повезло. Скажи спасибо, — я кивнул на обувку девушки — кеды с высокой окантовкой, — им. И хорошей крепкой шнуровке. Благодаря этому перелома и не случилось.
— Просто растяжение? — не могла поверить собственному счастью девушка, удивленно глядя на кеды.
Я тоже смотрел на нехитрую обувку, с удивлением отмечая, что они очень похожи на те, что нынче были в моде в моем времени. Да, имелись отличия — и в резине, и в ткани, причем в лучшую сторону для тех, на какие я сейчас смотрел, — но общая форма и модель были списаны почти один в один.
— Так значит, мы можем идти дальше в поход? — осторожно, словно боясь спугнуть нас, спросил Клим.
— Нужно наложить на растяжение холодный компресс — это снимет опухоль, а там уже видно будет. Ну и тугая повязка понадобиться. Но все конечно от Марины зависит и от ее самочувствия.
— Холод я обеспечу! — тут же засуетился Генка.
И полез в реку, доставая оттуда холодные камни.
Мы приложили их к ноге девушки.
— Марина, может, все-таки, обратно пойдем? — предложил Володька.
— Нет! — почти вскрикнула девушка. — Я не позволю из-за меня отменять поход. Андрей же сказал, что сейчас пройдет. Подождем немного — и двинем в путь. Я правда уже лучше себя чувствую. Уже почти совсем не болит.
Володька сомневался. На одной чаше весов был привлекательный поход и восхождение на высоту. А с другой — ответственность, про которую говорил Дубинин. Рисков группой было ни в коем случае нельзя.
— Я в ответе за вас, вообще-то, — произнес он.
— Ну вот и отвечай, — отмахнулась Марина. — Сказано же тебе, что все в порядке. Я уже боли не чувствую, камни и в самом деле помогают. Принеси лучше новых. Вон, смотри!
Она продемонстрировала ему лодыжку. Опухоль и в самом деле начала сходить и все оживленно загалдели.
— Ладно, подождем, — махнул рукой Володька и полез опять в реку.
Лечение Марины затянулось, да и голод стал уже одолевать всех, поэтому решили разбить лагерь, хотя Артем и был против, уверяя, что лучше уйти из этих мест как можно дальше. Но никто его не поддержал.
Развели костер, в котелке согрели воды и сварили макароны. Закинули туда тушенки и лука. Запах пошел такой, что у всех свело желудки. Нарезали хлеба, серого, ржаного, ноздреватого. Генка достал сало.
Мы накинулись на еду и буквально в течение пяти минут опустошили емкость. Впрочем, досталось всем по-честному, и никто не остался голодным.
Разыграли в «камень-ножницы-бумага» кому мыть котелок. Выпало Генке, он честно выполнил задание. Заварили в эту же посудину чай. И идти уже
