с таким же весом. Трансформируясь как угодно.
Третий уровень уже был доступен лишь некоторым из полиморфов. Тем, кто обладал магическим даром для создания подпростраственного кармана. Там они могли как хранить дополнительный материал, так и скидывать лишний. Таким образом они могли принимать облик абсолютно любого существа. Все зависело только от объема накопленного материала.
Четвертый уровень позволял полиморфам копировать не только тело, но и мимику других. Они могли с помощью одной из разновидностей ментальной магии снимать информацию с тела убитого разумного, дабы потом скопировать ее. Вот только это касалось лишь убитых созданий, и лишь стандартной моторики тела, сохраненной в нервной системе. Более того, это копирование можно было произвести лишь с только что убитого тела, до того как отомрут нервные клетки.
Пятый уровень позволял полиморфам выйти на новые высоты. Те, кто достигли его, могли лишь одним своим прикосновением скопировать всю мимику любого из живых существ. Причем для этого не обязательно было убивать объект копирования. Одно лишь касание, и все. Этот уровень уже становился очень и очень опасным. Но все же у него, к счастью, были изъяны. Ведь любой вопрос от того, кто знал объект копирования, и маскировка раскрыта.
Эту проблему решал шестой уровень силы. Полиморфы с подобной силой могли копировать не только мимику разумного, но и его память. Правда, и здесь была одна проблема. При копировании памяти объект не переживал данной процедуры и либо умирал, либо превращался в овощ. К тому же, для копирования требовалось время. Много времени. Чем дольше прожил объект, тем больше времени было нужно. Например, для снятия всей памяти тридцатилетнего разумного требовалось чуть больше трех месяцев ежедневной двенадцатичасовой работы.
Но все эти трудности уходили на второй план при достижении седьмого уровня силы. Полиморфы, достигшие данного уровня, выходили на совершенно другой уровень манипуляций. Нет, они не могли за секунду скопировать мимику и память жертвы. Но им это и не нужно. Они могли создавать свои копии разума. Причем создавали они эти копии в разуме жертвы. Другими словами, словно паразиты вливались в сознание жертвы, становясь с ней одним целым.
При таком подходе жертвой мог стать абсолютно любой разумный. Более того. Сам разумный продолжал считать, что у него все нормально, просто в голове появился внутренний голос. Его собственный голос. Некий более разумный и более мудрый. Тот, к которому нужно прислушиваться и выполнять все, что он захочет. Ибо это и есть реализация внутреннего «я».
Вот только достичь подобного уровня силы очень непросто. И для его достижения полиморфы очень долго тренировались. Собственно, эффект от этой тренировки стал их новым оружием. Тем самым оружием, что и озаботило Лорану. Полиморфы создавали клона и управляли им на расстоянии. Этот клон обладал всеми возможностями создателя. По сути, это был некий промежуточный этап между шестым и седьмым уровнем силы.
Конечно, у данного клона были проблемы. Во-первых, управлять им было легко, только если основное тело лежало без сознания. Собственно, в этом и заключалась основная тренировка. Научиться управлять клоном и при этом спокойно жить в собственном теле. То есть создать некое подобие параллельного мышления. Вторая проблема заключалась в передаче фантомных болей. Если клон получал повреждения, то и полиморф их прекрасно ощущал, как свои собственные. Ну и третья проблема, это нить связи между клоном и реальным телом. Если полиморф не сможет ее маскировать и прятать, то его легко раскусит любой более-менее опытный маг. Чем лучше прячешь нить связи, тем сильнее становишься.
Впрочем, даже если полиморф достигал седьмого уровня силы, то он не становился непобедимым. К счастью для остальных рас, у данной силы все же были свои ограничения. Например, разумный, обладавший сильной волей и незамутнённым разумом, практически не поддавался внедрению. Особенно сложно было с теми, у кого сила воли была сильнее собственного разума. Таких и вовсе практически невозможно подчинить.
Но если перечисленные препятствия некоторые полиморфы, особенно сильные и талантливые, могли с трудом, но обходить, то вот против ментальных магов они были бессильны. Хотя даже простые маги, обладавшие хорошей ментальной защитой или соответствующим артефактом, тоже становились неподъемной проблемой для полиморфов.
Казалось, в таком случае у полиморфов нет шанса против тех же эльфов с их повальной магической силой и мощным ментальным полем. Но нет. Асторот и здесь нашел лазейку. Дети. Если ребенку меньше десяти, но больше пяти, то его разум с одной стороны уже развит достаточно, дабы принять в себя паразита от полиморфа, а с другой, еще слишком пластичен, и потому внутренний голос будет воспринимать нормально. Ведь почти у каждого ребенка есть выдуманный друг.
Это очень долгий по своей сути и омерзительный с точки зрения морали процесс внедрения стал основным оружием полиморфов против эльфов. Асторот не сразу начал войну. Сначала он очень долго внедрял своих лучших полиморфов в разумы детей эльфов. Потом дождался, пока эти дети выросли и стали влиятельными разумными, и лишь потом перешел к делу. Сами же эльфы подобного предательства со стороны своих же сородичей конечно же не ожидали. Именно этот фактор и позволил Астороту долгое время выигрывать войну.
— Теперь я понимаю, почему вы так их ненавидели, — сжимая от праведного гнева кулачки, заявила Анастасия, выслушав подробный рассказ эльфийки.
— Это лишь малая часть из того, что случилось тогда, — грустно улыбнулась Лорана.
— Эм. Извини. Но у меня еще один вопрос, — смущенно произнесла Анастасия.
— Спрашивай, — легкомысленно махнула рукой эльфийка.
— А почему ты так легко все мне рассказываешь? — с легким подозрением посмотрела на нее Анастасия. — Разве вы всю эту информацию не скрывали веками?
— Ответ очень прост, — с сарказмом улыбнулась Лорана. — Я с помощью тебя экономлю время.
— Фью? — невольно вырвалось у Анастасии недоумение.
— Если ты не поняла, то все это время нас подслушивал Дмитрий, — нагло улыбнулась в ответ Лорана. — Так что я не только тебя просвещала, но и его.
— Подслушивал? — в шоке округлились глаза лисички. — Но как? Ты уверена?
— Я не уверена на сто процентов, но…, — уклончиво произнесла Лорана, — думаю, что абсолютно права. Вряд ли он так просто оставил бы меня наедине с тобой.
— Фью? (◎ ◎)ゞ,— только и смогла изобразить Анастасия.
Если честно признаться самому себе, то мне было слегка обидно. Ну ок. Не слегка, а сильно. И да. Не обидно, а раздражающе досадно. Но что поделать? Сам виноват. Если мозгов нет, то нечего на зеркало пенять. И все-таки собственная глупость злит намного больше, чем что-либо другое. Вот почему
