несколько секунд Мухтар самостоятельно выволок к ступенькам, под свет лампочки, мужичка, и лишь тогда я скомандовал: «фу».
Пёс нехотя выпустил из пасти изодранную штанину. И отошел. Шерсть на загривке дыбом, из пасти капает голодная слюна, глаза в темноте отсвечивают, и кажется, что горят.
Молодец, Мухтар, зверюга…
— Встать! — приказал я барахтающемуся в пыли мужичку.
Тот отодвинулся прямо на жопе подальше от нас, греб ногами, как паучок. Уж очень сильно боялся Мухтара.
— Я буду жаловаться! — выдохнул он дрожащим голосом, и голос мне его показался знакомым.
— Встал и подошел ко мне! — повторил я приказ.
— Уберите собаку! Уберите!
— Не ссы, без команды он тебя есть не будет. Сюда иди, или ты хочешь, чтобы мой пёс снова тебя выволок?
Я не шел в темноту за мужиком, оставался на свету, мало ли, что там у него за пазухой припасено.
Покусанный, наконец, поднялся и, пошатываясь, заковылял ко мне. Подвальная лампочка высветила его худое лицо с разбитыми очками на носу. Теперь я его узнал. Те же впалые щеки, тот же заумный вид, но прикид — потрепанный и невзрачный.
— Ну, здравствуй, Интеллигент, — улыбнулся я. — А я тебя искал. Что же ты смылся тогда? Люди говорят, ты мне подляну готовил. Теперь эти люди в КПЗ чалятся, а ты вот все бегаешь. Но, похоже, добегался.
Не зубы Мухтара, нет — в этот раз что-то в моем голосе подействовало на злоумышленника.
— Зашибу! — заорал в этот момент Серый
Он тоже его узнал, схватил вдруг с пола обломок кирпича. Уже занес руку, чтобы швырнуть в своего старого знакомого, и я еле успел ее перехватить.
— Погоди, Андрюха! Этот гад нам пока живой нужен.
— Я буду жаловаться! — вдруг выкрикнул Интеллигент. — Вы не имеете права!
— Вот как ты заговорил… Терпилу из себя корчишь? Что ты делал в подвале? Говори, падла!
Гав! Гав! — поддержал мои слова Мухтар, и хмырь сразу заговорил. Сбивчиво, испуганно.
— По нужде зашел! К чему такие вопросы? За это разве сажают?
Я задумался, поскреб затылок, собрался с мыслями. Выпрямился и выдал, возвращая себе милицейский голос:
— Ты задержан по подозрению серии краж, в организации преступной группы и вовлечении в преступную деятельность несовершеннолетних.
Хотелось еще сказать, что ты, гад, имеешь право хранить молчание, но так в Америке говорят и в некоторых наших плохеньких фильмах и сериалах. А в СССР все просто и без лишних рассуждений, всего два слова: «гражданин, пройдемте».
Я обыскал задержанного, ничего на карманах, кроме носового платка, небольшой суммы денег и футляра для очков, не нашел. После связал ему за спиной руки его же собственными шнурками.
Потом вспомнил, что когда он шарился под окнами квартиры, в руках у него была газета, свернутая в трубочку. И трубочка была такая не хилая — широкая.
— А где газета? — спросил я.
— Какая газета? — сделал придурковатое лицо очкарик.
Я подвел к нему Мухтара, и Интеллигент неподдельно затрясся.
— Что вы собираетесь делать?
Я хотел, чтобы пёс обнюхал его руки и поискал сверток из газеты, который этот паршивец где-то тут скинул, но вслух сказал другое, кивнув на Мухтара:
— Сейчас тебя будут грызть, вот этими зубами, пока не скажешь, гнида, куда дел газету, которая у тебя в руках была.
— Нет, нет, нет, не надо! — затараторил Интеллигент. — Там! Там газета!..
Он кивнул направо, в темноту. Руки связаны, так что пришлось ему тянуть подбородок, показывая направление.
Я сходил в машину и взял из бардачка спички. Вернулся и углубился в недра подвала. Светил, чиркая и поджигая сразу по три спички.
В дальнем углу под трубами я и правда нашел газету. Больше там ничего не было, но она всё ещё сохраняла форму некоего цилиндра, будто в ней был завернут предмет, круглый в сечении.
Я осмотрелся, не жалея спичек. Рядом обнаружил разбитую бутылку. От нее несло одновременно бензином и едкими парами скипидара. В отколотом горлышке — тряпка. Не просто тряпка, это вставлен фитиль из какой-то промасленной ветоши.
Поняв это, я не стал близко светить, чтобы не зажечь горючую смесь на земле. Она уже почти вся впиталась, но всё равно, пусть улика, если что, останется целой. Может, потом изымем с понятыми, как положено.
Все ясно… Это коктейль Молотова. Этот хмырь намеревался зашвырнуть его в окно квартиры Серовых. Но зачем? Убить старшую пионервожатую? Для провинциального городка это слишком… Да и почему таким мудреным способом? Нет гарантии, что жертва погибнет в огне. В таком случае вывод напрашивается один: поджог был запланирован не ради убийства, а ради… Поджога? Что он дает?
Будем рассуждать логически… Ну сгорит квартира, сгорят вещи, мебель, бытовая техника (самое ценное — это телек и холодильник), что это дает? Пока не понял… Нужно тряхнуть Интеллигента и узнать его настоящее имя.
Я посадил задержанного в ГАЗик. Серый с Мухтаром пошли пешком. Доехал на грузовике до отдела, завел очкарика в дежурку и передал Баночкину:
— Пусть у тебя в КПЗ посидит до завтра.
— Запиши его в журнале доставленных, — протянул мне пухлую «амбарную» книгу дежурный. — Трезвый? По хулиганке задержал? Нужен номер протокола, участковый не оформлял еще? А чего в суд не везешь — белый день на дворе, успеешь арест по административке оформить. Это самое… Хе… а чего это он у тебя подранный и пожеванный весь? Ты на нем Мухтара тренировал? Ха! — развлекался тот, будто мой пленник его и не слышит вовсе.
— Короче, Миха, долго объяснять, — я посмотрел на часы, время поджимало.
Уже пора в душ, переодеваться и в кино. Конечно, теперь я предотвратил поджог квартиры Серовых, и в кино идти уже нет жизненной необходимости, но я пообещал девушке. Даже двум девушкам. Обещания надо выполнять, тем более, когда выполнять их самому приятно. А этот посидит пока, подумает. Потом все с него вытрясу. Я хоть и не следак и не орган дознания, опрашивать под бумажку прав не имею, но устно могу с пристрастием спросить, мне большего и не надо. А под протокол потом Аглаю попрошу оформить показания. Надо еще будет придумать, за что его прессануть и посадить. Вряд ли карманные кражи удастся доказать — я мельком прочитал материалы, там в объяснениях потерпевших говорилось о том, что лица злоумышленника они не видели. Конечно, его можно заставить признаться (Мухтар в
