тягучая кровь, которой там попросту неоткуда было взяться!
- Хе, - она сфокусировала взгляд на нас и заговорила. – Хе-хе… Как вам нравится-видится мой подарок? Хороший-интересный, да-да?
Мужской голос, исторгаемый головой маленькой мёртвой девочки, внушал неподдельный ужас, желание сбежать отсюда как можно дальше, вот только голова перегораживала единственный выход, а подходить к ней я не решался. Слишком страшно было.
- Безумец, прочь уйди, - вперед выступил Айш-нор, и в голосе его я не слышал ничего, кроме чистой, незамутнённой ярости. – Тебя секунды лишней слышать не желаю. Забейся в угол, ниц пади, и думай о страданиях своих в тот миг, как душу я поймаю.
- Ой страшно-боязно, трепещу-кричу, - зло рассмеялась голова. – Для начала поймай-найди меня. Не сумеешь, не сможешь, не сдюжишь, слабенький демон. Я следил-наблюдал за тобой, кто-то растерял-бросил почти все силы. Что можешь-умеешь без них, да-да?
Айш-нор промолчал из чего можно было заключить, что наш недруг попал в цель.
- Зачем ты это делаешь? – задал я глупый и несвоевременный вопрос.
- А-а-а, маленький экзекутор, - мертвый взгляд устремился на меня. – Спрашиваешь, почему творю-совершаю все это? Разве не очевидно? Вы ведете-тащите с собой столько вкусных и сочных детишек-малышек. Я заскучал-исстрадался по нежной-сладкой детской плоти. Тут грустно-печально, голодно-одиноко. А вы явились, чтобы скрасить мое изгнание-бегство, да-да?
Я грубо выругался, и Сюин добавила ещё пару крепких словечек, хорошо подходящих к ситуации.
Пожиратель гнусно засмеялся и продолжил.
- Вы хвалить-любить меня должны, да-да. Ваши враги-недруги вступили в мой город и застряли в нём. Теряют время и людей, да-да, а вы уходите-убегаете всё дальше. Здорово-хорошо же, стоит одной маленькой-сладкой девочки.
Китаянка дернулась, как от удара, после чего в один прыжок преодолела разделяющее их расстояние. Меч ударил сверху вниз, располовинив голову и прекратив этот безумный диалог.
В самый последний момент наш враг успел сказать еще одну фразу, но она засела у меня в мыслях, точно репейник.
- Ждите, - прошептал он, а в следующую секунду все закончилось.
Мы остались одни возле потухшего костра, в логове, вырытом посреди пустыни с помощью магии. И единственным нашим трофеем стали останки ребёнка, сожранного каннибалом-демонопоклонником.
Оставалось надеяться лишь на то, что она умерла до начала пиршества.
В лагерь возвращались смурнее тучи. Никто не хотел говорить об увиденном, но пришлось рассказать всё Гормлейт и Малоуну.
Охотники приняли весть о смерти девочки на удивление спокойно. Похоже, внутренне они были готовы к чему-то подобному, а потому лишь кивнули нам и сообщили, что почти закончили с мясом и, в принципе, можно двигаться.
Мы предали останки Кивы огню, после чего как могли затёрли следы стоянки, потратив еще один драгоценный эликсир Ананды, и двинулись сперва к оазису, пополнить запасы воды, а после - на север.
Настроение у всех оставалось где-то на уровне плинтуса, но, кажется, люди наконец-то прониклись серьёзностью ситуации. Шизанутый каннибал с замашками Рэмбо – это повод всерьез озаботиться вопросом безопасности, тем более что пожиратель явно дал понять - он не оставит нас в покое по-хорошему. Хотим того или нет, придется драться.
Вот только вопрос: а как поймать того, кто сам только и делает, что расставляет ловушки и заманивает в капканы? Что противопоставить поистине сверхъестественным талантам нашего недруга? И как быть с гейскими паладинами, продолжавшими сидеть на хвосте?
Да, если ублюдок не врал, они потеряли время и людей, забравшись в безымянный город, напичканный дрянью, но даже так у меня складывалось нехорошее ощущение, что эти не отстанут.
Хотелось бы надеяться, что рейнджеры и пожиратель попросту перебьют друг-дружку, но что-то мне подсказывало: так легко отделаться не выйдет.
Поэтому на каждом привале мы вбивали детям в голову одну единственную мысль: караван оказался в очень опасном месте, никуда из лагеря не выходить, обо всём непонятном докладывать, и вообще – не отсвечивать лишний раз!
К счастью, запасённого мяса должно было хватить на какое-то время, а потому можно было безостановочно идти на север, на далёкие горные пики, делая в день по тридцать-сорок километров и, как я хотел верить, все дальше и дальше уходя прочь от преследователей.
***
- Здесь. Точно здесь.
Фаррел был серьёзен как никогда.
Ему надоел этот поход. Надоела Великая Пустошь. Надоела одержимость светлейшего. Но солдат выполняет приказы, а не думает. И он не лжёт вышестоящим. Особенно когда те в ярости.
Он покосился на старшего паладина и с трудом сдержал вздох печали.
Пару дней назад след завёл отряд в разрушенный город на границе Пустоши. Его следовало обойти. Но они решились на проверку.
«Пятеро! Слишком много для одного дня!» - подумал Фаррел.
Но кто мог подумать, что разведчики напорются на сильного искажённого. Что-то в последние дни везет на этих уродливых тварей. Мёдом им, что ли, намазано? Почему именно его рота?
Ответ на этот вопрос лежал на поверхности, но паладин и не думал его озвучивать. Он был хорошим солдатом.
Тем не менее, даже он почти дошёл до края. Терпение истощилось. Оно неудивительно – сутки потратить на поиски врага и не найти ровным счётом ничего. Противник покинул логово, и если бы не остаточные магические эманации, Фаррел и не понял бы с кем имеет дело.
