крючкотвор. — Квирит Конрут — большой друг доминуса Кассиуса, несмотря на то, что они совсем недавно познакомились. Впрочем, доминусу Диего не обязательно драться с доминусом Кассиусом. Достаточно только принести извинения и признать, что он слишком погорячился. Безусловно, извинения должны быть принесены в присутствие всех свидетелей прошлой ссоры. Думаю, доминус Кассиус не будет против подождать, когда вы сможете снова собрать всех гостей, которые были на прошлом приеме.
Да уж. Вот они последствия моей несдержанности. Глядя на этого Конрута я могу без всяких сомнений констатировать: позавчера я своим длинным языком подписал себе смертный приговор. То, что дядя сейчас возмущенно кричит, и пытается придумать какие-то аргументы, взывает к чести собеседника уже ничего не значит. Даже я понимаю — меня подловили. И подловили вполне честно, что бы там дядя ни говорил. Сам подставился. Дядины аргументы уже совершенно утратили здравое зерно. Пора это прекращать.
— Дядя. — Я дождался, когда доминус Маркус закончит фразу и посмотрит на меня. — Я согласен с составом участников. Если думаешь задницей, всегда получается какое-то дерьмо. Так что все честно, я сам виноват. Мне как-то сказали: видишь врага — убей врага. И никаких сомнений. Так что повторюсь, меня устраивает. Можем начинать.
Не знаю, почему я начал цитировать старика. Вспомнился мне, да и волнение присутствовало, а когда нервничаешь, всегда говоришь какую-то чушь. А я нервничал. Да, я не собирался сдаваться. У меня есть дар, и я собираюсь воспользоваться им по полной. Жалеть противников я тоже более не собираюсь — слишком большая роскошь для почти покойника — именно таковым я и являлся. То, что Конрут — простой охотник, полная чушь. Это любому видно — достаточно посмотреть, как он двигается. Он настолько же лучше меня как боец, насколько я лучше этих пятерых лопухов, которые с ним в команде. Дар — моя единственная надежда, и только если я успею нивелировать численный перевес до того, как «охотник» начнет воспринимать меня всерьез.
Никого, кроме молодых идиотов моя бравада не обманула. Тем да, явно стало не по себе после моих слов об убийстве врага, но тоже не сильно. Слишком полагаются на свой численный перевес. Впрочем, теперь для этой уверенности у них есть все основания.
Слово было сказано, дальнейших обсуждений не требовалось. Каждый из присутствующих предъявил револьверы к осмотру. Чистая формальность. По жребию мне достался центральный вход, моим противникам остальные. Ровно в полдень прозвучал сигнальный выстрел, и я переступил через порог заброшенной лечебницы.
Я аккуратно прикрыл за собой дверь. Бессмысленное действие, но мне важно было дистанцироваться от окружающего мира. Теперь есть только заброшенное здание больницы и враги внутри, остального не существует. Глубоко вдохнул, чтобы сосредоточиться и еще раз обдумать свои действия. Я сам себе устроил феерическую ловушку. Дал врагам все козыри, и практически устроил себе самоубийство. Да, я дебил, но я, сука, боевой дебил и очень уж жить хочу.
Еще раз глубоко вдохнул и двинулся к приоткрытой двери на лестничную площадку — мне достался центральный вход. Неудачно выпал жребий. Я бы хотел оказаться с краю, так, чтобы противники находились с одной стороны. Но так уж получилось.
Что бы я сделал на месте противников? В первую очередь постарался побыстрее объединиться — хотя бы для того, чтобы не перестрелять друг друга, бродя по одиночке. Здесь мне повезло — входы находятся на значительном расстоянии друг от друга, так что быстро подобное не провернешь. Ну а мне, получается, надо постараться этого не допустить, и у меня есть время.
Можно пойти вниз, в подвал, вверх, на второй этаж, ну или в стороны. Здание больницы представляет собой квадрат без одной стороны, я в центре. Получается, левое крыло досталось Конруту и еще двоим. Спешить на встречу с «охотником» не стоит — уверен, его застать врасплох не получится в любом случае. И стоит поторопиться, пока остальные соперники не разбрелись. Прочь сомнения. Я двинул направо. По коридору иду быстро, но аккуратно — стараюсь не наступать на осколки опавшей штукатурки и прочий мусор. Незачем выдавать раньше времени свое присутствие.
Двадцать шагов, еще одна лестница наверх — это место проскакиваю побыстрее, хотя сомневаюсь, что кто-то успел бы оказаться на втором этаже. Еще двадцать шагов и поворот в правое крыло. Вот здесь уже осторожнее. Логичнее всего опуститься на колени и аккуратно выглянуть из-за угла. Если кто-то и держит поворот под прицелом, он вряд ли смотрит в нижний угол. Все так, только время играет против меня. Чтобы выиграть время я метнулся из-за угла сразу на середину коридора, револьвер на уровне глаз, курок уже взведен. Палец на спуске.
Мое неожиданное появление ошарашило соперника. Я успеваю первым. Выстрел. Тит Криус упал. И только тут я заметил, что за ним стоял доминус Кассиус. Мы выстрелили почти одновременно. Я оказался точнее, и второй соперник падает. Ну вот, Акулине осталась без жениха, он плашмя рухнул на спину, раскинув руки.
Не останавливаюсь, бегу вперед уже не пытаясь сохранять тишину — мы и так тут уже нашумели, к тому же доминус Криус оглашает здание громкими жалобными стонами. Пробегая мимо, милосердно бью ему по темечку рукоятью револьвера. Пусть отдохнет, добивать не собираюсь. Доминус Кассиус тоже, похоже еще жив, и даже ранен не так уж сильно. Пожалуй, оба выживут, если мы быстро закончим. У меня нет особой злости к соперникам, уже перегорел. Нет, все же я бы прикончил их, вот только если выживу — потом будет больше проблем от их семей. Кому понравится, что их наследников лишили? Даже если и проиграю, не стоит добавлять лишних проблем семье.
В этом крыле остался один соперник. В коридор он теперь не сунется, а значит, придется проверять каждую комнату, которых передо мной достаточно. Перед поворотом на лестницу останавливаюсь, заставляю себя выдохнуть. Спешить нельзя. Смотрю вперед по коридору — не хватало еще отвлечься и пропустить появление недобитого третьего. Я снял котелок, и высунул его из-за угла. Реакции нет. Ну, будем надеяться, что я не ошибся. Еще один прыжок прямо на середину прохода и пара шагов вперед. Никого нет. Вряд ли тот, третий все-таки решится выйти откуда он там прячется. Ладно, о нем пока можно забыть. Поднимаюсь на второй этаж. Очень внимательно слушаю. Сейчас нужно превратиться в одно большое ухо, — я нервно хихикаю про себя. Что за дурацкие сравнения? Да, нужно слушать, потому что теперь я понятия не имею, откуда может появиться противник. Теперь я могу его только услышать. И наскоком больше не получится.
Стараюсь двигаться максимально тихо, не тороплюсь.
