– Отдайте гримуар, – бархатным голосом попросил Шейн, с усмешкой наблюдая за лихорадочными движениями моего отца. – Криста имеет на него полное право.
– Криста не ведьма! – глухо рявкнул отец. – И никогда ею не станет. К превеликому моему счастью. Так решил не только я. Это был выбор и ее матери, за который она заплатила жизнью.
Как это?
Я с трудом удержалась от изумленного восклицания, осознав, что именно сейчас услышала. Неужели моя мать умерла именно из-за того, что не поставила мне ведьминскую метку? Но почему?
Отец вполголоса выругался, видимо, осознав, что ляпнул лишнего.
– Прости, Криста, – негромко обронил он, не глядя на меня. – Ты не должна была этого знать.
Я вскинулась, все-таки желая задать вопрос. Но в этот момент Шейн выразительно посмотрел на меня и покачал головой, запрещая вмешиваться.
– Вы очень упрямый и целеустремленный человек, господин Петерсон, – проговорил он серьезно, вновь все внимание обратив на моего насупившегося отца. – Честное слово, такие люди вызывают у меня искреннее уважение. В нашем безумном мире нелегко оставаться верным своим принципам. Особенно если сам осознаешь, что поступаешь неверно. И ваша дочь унаследовала ваш характер в полной мере. Вызывает неподдельное восхищение то, с какой самоотверженностью она пытается изменить судьбу, став той, кем и должна была стать по праву рождения.
– Можете говорить что угодно, – пробурчал отец, воинственно сжав кулаки. – Я все равно не отдам вам гримуар.
– О, вы все-таки знаете, где он. Это уже прогресс.
Шейн аккуратно поставил бокал на столик рядом. Скрестил на груди руки и сделал несколько шагов к креслу отца.
Тот по мере приближения блондина все больше выпрямлялся. Да что там – я и сама от волнения принялась грызть ногти. Что-то все это мне не нравится. Как бы Шейн не перешел от уговоров к действиям. Не сомневаюсь, что демон сумеет добиться своего. Правда, вряд ли его способы мне понравятся.
Но Шейн остановился, не дойдя до моего отца самую малость. Склонил голову набок, молча глядя на него.
Чем дольше длилась эта пауза – тем тревожнее мне становилось. Воздух сгустился от напряжения и давил на грудь.
Если мне так страшно, то каково же сейчас отцу? Прежде я и представить не могла, насколько он отважный человек.
– Хоть пытайте меня, – сипло выплюнул отец, исподлобья уставившись на Шейна.
– Пытать? – задумчиво протянул Шейн. Многозначительно вскинул бровь, словно мысленно уже представлял, как будет это делать.
Я на всякий случай подобралась, словно для прыжка. Ну уж нет. Пусть только попробует прикоснуться к моему отцу! Тогда я не знаю, что сделаю. Накинусь на него, как дикая кошка, расцарапаю все лицо, выдеру все волосы…
«Остынь, – холодно прозвучало в голове. – Никто твоего отца и пальцем не тронет. Хотя, признаюсь честно, он первый человек за очень долгое время, которого меня так и тянет взять за грудки и хорошенько встряхнуть. Видимо, упрямство – это отличительная черта вашего семейства».
Отец в ожидании продолжения заметно посерел лицом. Лоб влажно блестел от обильно выступившей испарины. Но нельзя не признать, что держался он намного лучше, чем держалась бы я, к примеру, в такой же ситуации. О, как ни грустно осознавать, на его месте я бы давно скулила от ужаса и умоляла о пощаде.
– Не беспокойтесь, господин Петерсон, я не собираюсь причинять вам боль, – наконец, после долгой томительной паузы произнес Шейн. Даже более того – сделал шаг назад. Снова взял со столика бокал, взболтал содержимое и глянул на моего отца через алые переливы вина.
– Не собираетесь? – слегка расслабившись, переспросил тот.
– Нет, и уговаривать больше не буду. – Шейн пожал плечами. – Через пару минут я уйду и больше никогда не потревожу ваш покой.
Как это – уйдет? Так просто?
– Как это? – удивленно спросил отец.
– Так это. – Шейн чуть мазнул губами по кромке бокала. После чего продолжил нарочито равнодушным тоном: – Но знаете, что будет потом? Ваша дочь слышала, что гримуар Ивы существует. А еще она знает, что по воле родителей не стала ведьмой. Вы же в курсе, как страстно она мечтает об этом. Как думаете, какой будет ее реакция?
Отец посмотрел на меня с таким изумлением, будто только сейчас вспомнил о моем присутствии в гостиной.
– Прости, Криста, – прошептал он виновато. – Ты ведь понимаешь, не можешь не понимать, что я действовал и действую лишь во благо тебе.
– Уверен, что ваша дочь разберет этот дом по камушку в попытках отыскать гримуар, – все с тем же ледяным спокойствием проговорил Шейн. – Понятия не имею, хорошо вы его спрятали или нет. По большому счету, смысла в этом нет. Да, ваша дочь не ведьма, но в ее жилах течет кровь Петерсонов. Хранитель рода сумеет докричаться до нее. Пусть не наяву, но во сне – точно. Рано или поздно, так или иначе, но Криста найдет книгу.
– Ну и что? – фыркнул отец, хотя в его голосе я услышала изрядную долю сомнения. – Криста не сумеет к ней прикоснуться! На это способны лишь ведьмы. Всех остальных гримуар убьет.
– А вы уверены, что она сумеет противиться искушению? – вкрадчиво поинтересовался Шейн. – Ваша дочь – очень упрямая девица. Вся в вас. К тому же тонюсенькая связь с фамильяром… Она точно рискнет, я в этом абсолютно уверен. И вы потеряете дочь навсегда.
«Вообще-то, не очень прилично обсуждать меня так, будто я где-то в другом месте, – хмуро подумала я в этот момент. – Ничего подобного я не собираюсь делать. Чай, не совсем дурная».
Но вслух, естественно, ничего не сказала. Уж очень выразительно сверкнул на меня глазами Шейн.
Отец с протяжным полувздохом-полустоном сгорбился в кресле. Вцепился руками в редеющую на затылке шевелюру и пару раз хорошенько дернул в отчаянии.
– Но я не могу, – пролепетал он жалобно, ни на кого не глядя. – Я обещал Аманде. Эта книга слишком опасна.
– Как представитель магического надзора, именно по этой причине я и обязан ее изъять. – Шейн вновь выудил из кармана медальон. Небрежно подбросил его в воздух, поймал и опять засунул в карман. – Полно вам, господин Петерсон. Если я сейчас уйду – то завтра сюда придут другие. И поверьте, они будут далеко не столь вежливы, как я.
Ну надо же! Неужели Шейн и впрямь считает, что вел себя вежливо по отношению к моему отцу? Теперь понятно, почему магический надзор так боятся.
Отец тяжело вздохнул и встал.
– Хорошо, – произнес он очень тихо. – Ваша взяла. Только обещайте, что не отдадите гримуар Кристе.
– Поверьте, я найду для книги самую лучшую владелицу, – с каким-то странным смешком отозвался Шейн.
Я нахмурилась, не совсем понимая, о чем он.
Шейн только что сказал, что магический надзор обязан изъять книгу. Оно и понятно. Слишком много в ней запрещенных заклинаний. Но тут же он говорит о том, что найдет ей новую хозяйку. Разве первое не противоречит второму?
Отец, видимо, так устал от этого напряженного спора, напоминающего самый настоящий допрос, что не стал уточнять, что Шейн имел в виду. Он медленно подошел к камину, тяжело шаркая ногами, будто совершенно обессилев. Провел ладонями по каминной полке.
Ой, сколько пылищи он смахнул при этом! Даже неловко перед Шейном. Пожалуй, мне стоит вспомнить про домашние обязанности и заняться уборкой. Все равно на опыты по зельеварению больше не собираюсь тратить время.
С минуту отец стоял, словно держась за полку. Затем резко дернул ее на себя.
С противным сухим хрустом та отломилась, оставшись в его руках. Отец небрежно откинул полку в сторону и запустил руку в черный провал, скрывающийся за ней.
– Вы прятали книгу здесь? – недоверчиво спросил Шейн, наблюдая за действиями моего отца. – В гостиной? Считай, у всех на виду?
– До тайника не добраться, пока полка стояла на месте, – пояснил тот, сосредоточенно обшаривая тайник. – Обратно ее уже не приделать. Поэтому я всегда знал, что книга на месте, как только входил в эту комнату. И потом, я думал, что вряд ли ее будут здесь искать. Именно по той причине, что тут бывает слишком много народа.
