В этот раз пощёчину ему влепила я.
— Я не намерена и далее слушать оскорбления в свой адрес — это во-первых, — проговорила я, поднимая руку. Странно, но это остановило его. — Во-вторых, у меня и без ваших слов есть множество доказательств вашей причастности к заговору и попытке смены власти. Причём не единожды. У меня есть документы, подтверждающие, что именно вы организовали целую коррупционную сеть, которая относительно медленно выкачивала из страны резервы. Благодаря вашим действиям сотни и тысячи людей остались без работы и средств к существованию…
— Нищеброды, — выплюнул он.
— Я не закончила, — слегка повысила я голос. — И сотни детей умерли от голода, оставшись без дома и родителей. В-третьих, у вас есть шанс рассказать всю правду от начала и до конца безболезненно. В противном случае я буду вынуждена пригласить сюда дознавателей, а они будут спрашивать уже иначе. Объяснить как? Или догадаетесь?
— Догадаюсь, — усмехнулся он криво. — А доносчики-то были правы. После падения с лестницы ты стала другой. Совсем другой, — он говорил и смотрел на меня, прищурившись. Было ощущение мерзкое, будто червяк пытается залезть мне под кожу. Фу.
— Повзрослела. Итак?
— Нет. Здесь взросление ни при чём. Что-то не так. Не заговаривай мне зубы, я общался с Элен Монтеро пару раз. Наиглупейшая особа. Кто ты?
— Хорошо. Я объясню вам кое-что, — улыбнулась я, посчитав, что так только время сэкономлю. — Герцог Дюранец, я попрошу вас выйти. В допросной останется только Ифор. Проследи.
Я специально посмотрела на Ифора. Он всё понял и вышел. Пара минут, и он вернулся. Полагаю, что наблюдателей у нас больше нет.
— Миледи, — поджал губы герцог, опустил взгляд и вышел. Обиделся. Но я не в том положении, чтобы раскрывать перед ним все свои секреты. Всё-таки он сын главного подозреваемого во многих преступлениях.
— Итак. Я открываю вам секрет, а вы мне рассказываете всё от и до, с датами и именами. Я хочу знать, кто, где, когда, сколько и где всё это сейчас.
— Не много ли вы хотите? Что же там за секрет такой? Не боитесь, что я кому-нибудь расскажу? — Как же мне хотелось стереть эту самодовольную улыбочку. Мерзкий тип. И как же хорошо, что герцог не его сын.
— Нисколько. Во-первых, это в ваших интересах — рассказать мне всё добровольно. Во-вторых, того, что у меня уже есть, достаточно для смертной казни. Так что никуда эту информацию вы не вынесете. А вот казнь может быть очень, очень мучительной. — Для нагнетания я широко ему улыбнулась, смотря прямо в глаза. А потом медленно сняла перчатку сначала с одной (не меченой) руки, а потом и с другой. Метка произвела на экс-герцога достойное впечатление. Но самым страшным для него оказался краткий рассказ о том, как я оказалась в этом мире и зачем.
— А это значит только одно. Самой Богине не угодны ваши делишки. Настолько, что она решила вмешаться в дела смертных, хоть и не должна этого делать. Так что? Поговорим?
Экс-герцог буквально на глазах посерел. Да и будто уменьшился. Он несколько минут молчал, не отводил взгляда от моей метки, которую я специально не убирала, а потом заговорил.
Я провела в допросной час и уже не могла все это слушать. На помощь к Ифору пришли ещё дознаватели. Даже герцога Дюранец я разрешила впустить в качестве наблюдателя. До глубокой ночи они подробно записывали все его показания. Он действительно рассказывал всё. А я стала думать, что зря скрываю метку. Вот он отморозок ещё тот, но в метку Богини верит, и как! А вдруг и армию так остановить удастся? Достаточно вызвать ту сторону на переговоры…
— Это может сработать только в том случае, если с вами захотят встретиться, — ответила мне мадам Олорка, с которой я решила посоветоваться по этому поводу. — Нет, конечно, если вы выйдете на центральную площадь столицы и во всеуслышание, желательно перед службой в храме, объявите себя Избранницей Богини, эта новость облетит весь мир со скоростью пожара. Только новости истинные имеют свойство обрастать слухами и домыслами. Далеко не факт, что до нужных людей дойдёт именно та информация.
— Вы правы. Как всегда, правы. Но что делать? Написать официальное письмо? А оно дойдёт? Гонца ведь могут убить.
— Могут. А ещё могут не читать даже. Ведь письмо будет от королевы, которая никогда не имела дел с внешней политикой. Ни в чём таком не участвовала, а тут вдруг письмо. Мне кажется, вам стоит писать его совместно с Его Величеством Фростом, под его подписью и печатью.
— Но тогда и ему я должна буду всё рассказать, — скривилась я.
— Да. И возможно, вы получите объяснения многого. Что вы теряете?
— Не знаю. Просто внутреннее отторжение идёт, и всё тут. Не хочу я им рассказывать про себя вот так. Глупо, знаю. Но мне хотелось, чтобы они увидели меня, разглядели меня. Если я покажу им метку, как они поступят? Полюбят меня? Нисколько. Почувствуют вину и начнут каяться? Уверена, так и будет. Только каяться они будут не передо мною, а перед Избранницей Богини, а это совсем другое. Да и за столько времени мне уже не хочется вообще с ними иметь что-то общее. Перегорело. Если поначалу я убеждала себя, что они так относятся не ко мне, а к Элен, это её они унижают, это ей они изменяют, это её ни во что не ставят, то сейчас это не работает. Может быть, поговорить с самой Богиней? Должна же она понимать это. Да и выход может подсказать.
— Как вариант, — пожала плечами мадам Олорка, — только нам не понять Богиню, и вряд ли она поймёт тебя. Но попытка не пытка. Можно и поговорить.
— Можно? — постучались в дверь. Ифор, как всегда, исключительно вежлив. — Не хотел тревожить, но увидел, что не спите ещё.
— Входи, Ифор. Как тут уснёшь? Вот и мадам Олорка не спит. Что там?
— Там, — вздохнул он тяжело, — там…
— Что? Не тяни! — выдохнула мадам Олорка первой.
— Я не тяну, а слова подбираю, — невесело усмехнулся он. — Если вкратце, то экс-герцог Дюранец со своим усопшим братом и отцами причастен к сотням преступлений. Начиная с покушений на предыдущих королей, удавшееся покушение, убийство ваших родителей, миледи, — сглотнул он, — и ещё множество других.
— Он убил графов Монтеро? И графиню? И предыдущих королей?
— Графов и графиню Монтеро — да, он. Не своими руками, конечно. А вот предыдущих королей — он и его брат. Одного из королей Исакор Дюранец убил лично. Смерть другого подстроили с лёгкой руки нашего заключённого. Третий король, который сложил свои полномочия и передал власть сыновьям, тоже уже почил несколько лет как. Только его смерть не озвучивается. Экс-герцог считает, что короли и не знают о его смерти.
— Кошмар какой, — схватилась за сердце мадам Олорка, — это же…
— Вам плохо? Лекаря позвать? — кинулась я к ней.
— Нет-нет. Со мной всё в порядке, — отмахивалась она, а сама уже белеть начала.
Я лишь бросила взгляд на Ифора, а он уже отдавал распоряжения о лекаре. Не прошло и нескольких минут, как в мой кабинет влетел Низак. Именно он стал нашим штатным лекарем, покинув пост охранника. Конечно, он очень сопротивлялся, но мы его уговорили. Низак быстро сначала привёл её в чувство, но понял, что не стоило. Так и получилось, что из моего кабинета выносили мадам Олорку, погружённую в лечебный сон.
— Все подробности я не буду сейчас рассказывать. А то ещё и вас придётся усыплять, — проговорил Ифор.
— Я не настолько впечатлительна, но да, не стоит. Что-то мне твоей краткой версии хватило. Скажи мне лучше другое. Его подельники — я полагаю, что их много, — не разбегутся?
— Нет. Мы пока тихо соберём всё, что возможно, из герцогства. Он рассказал, где хранятся обличающие документы. Только…
— Герцог замешан? — выдохнула я страшную догадку. Даже вздох новый сделать не могла, пока он не ответил.
— Нет, — качал головой Ифор. — На удивление, нет. По его словам. А там посмотрим документы. Я уже отправил людей за ними, чтобы герцог, если причастен, не успел их уничтожить.
— Правильно сделал, — сглотнула я ком в горле. — А где герцог? Уехал?
