нравится, но я должен показать вам наглядный пример того, в каком мире вам придётся жить…
Он продолжал говорить о чести, выживании и ничтожном мусоре, а я закрывал глаза и замедлял сердцебиение. Кровь во всём теле остановилась, и моё сознание погружалось всё глубже во тьму.
Тудух… Тудух…
Либо пан, либо пропал.
* * *
Очнулся я уже с плотным мешком на голове, который закрывал внешнее окружение. Телом чувствую, что лежу на деревянном полу, связанный по рукам и ногам.
Разве это важно? Главное, что план сработал, а специалистом по всем вопросам у меня — Кой.
В любом случае, сильно рад, что живой. И нужно выбираться из академии. Ноги моей здесь больше не будет.
Пока я думал над новым планом, кто-то резко бьёт в грудь, выбивая весь воздух из лёгких.
Кх… кх…
Не успел даже нормально прокашляться, как кто-то грубо снимают мешок с головы. Солнечный свет слепит глаза, от чего беспрестанно моргаю.
Где это я?
Какая-то людная улица, прямо на перекрёстке. Лежу рядом с ржавой, обветшалой гильотиной. Лезвие, зазубренное от времени, как будто зловеще нависает прямо над моей шеей.
— Что происходит? — сдавленно хриплю я, не узнавая собственного голоса. Впрочем, примерно предполагаю, как будут дальше развиваться события.
Ведь так? Они хотят казнить меня тут!
Толпа ликует. Я не могу разглядеть лиц, только расплывчатые силуэты — старые и молодые, мужчины и женщины. Вдруг громогласный голос говорит о решении:
— Иванов Иван Тихомирович! — провозглашает судья в мрачной мантии. — Вы обвиняетесь в убийстве Нестора Крылова, Мстислава Волконского и ещё тридцати других человек!
Меня охватывает ужас. Не только из-за ложных обвинений, но из-за ужасной фамилии, которую мне присвоили. Иванов? Иван? Нет, уже увольте. У меня нет фамилии! У меня нет рода!
— Нет! — кричу я. — Это неправда!
Но мои мольбы тонут в ликовании толпы.
— Вы не человек, а зверь. Вы, учитель, должны были защищать своих учеников. За ваши чудовищные преступления вас приговаривают к смертной казни! — гремит голос судьи.
Меня волокут к гильотине. Сильные руки охранников впиваются в плечи, не давая шелохнуться и тем более вырваться. Холодный металл гильотины сковывает мою шею.
— Нет! Пощадите! Я никого не убивал! Это ошибка! — умоляю я, захлёбываясь слезами. Страшно до жути.
Лезвие падает.
Мир гаснет.
…
Вновь открываю сонные глаза. Мрачная больничная палата. Белый потолок, стерильный запах. Рядом со мной на кровати сидит Нестор.
Он душит меня!
В прямом смысле, держит свои руки на моей шее и с силой сдавливает. Наши взгляды встречаются, парень искренне испугался.
— Ты охренел⁈ — ору я, отталкивая его от себя. Удар в лицо. Хруст сломанного носа. Нестор падает на пол, ошеломлённый. Я дышу полной грудью.
Вух… Вух…
Кошмар. Лишь кошмар. Трогаю себя за шею. Но он был так реален…
Огляделся по сторонам, стараясь оценить обстановку. В палате шесть коек, которые расположены в два ряда. Кровати металлические, с белыми простынями и подушками.
На стенах весят привычные картины, за окном тьма, льёт сильный дождь.
Только на двух койках есть пациенты. То есть на той, где лежу я и напротив, где должен был лежать Нестор.
Кто такой «умный», что решил нас уложить в одном месте?
Поднялся с пола Нестор, с разбитым носом и окровавленной рубашкой. Его лицо исказила гримаса боли и ярости.
— Ты мне нос разбил! — прорычал он, хватаясь за нос, пытаясь остановить кровь. Ранее не замечал, но на его руках имелись запечатывающие ману кандалы.
— Так тебе и надо, придурок! — огрызнулся я. — Что ты вообще творишь⁈ Решил убить меня во сне?
— Я буду пытаться тебя убить всегда. Во сне, во время еды или когда ты сидишь в толчке. Помни…
Ну, а что ещё ждать от него?
Там, где нет законов, нет и преступлений. Понятие о мести, понятие о запятнанной чести возведено в Абсолют.
На миг даже подумал, а не проще ли его сейчас убить? Пока тот не спросил очередную чушь:
— Почему ты живой? Разве учитель не убил тебя? — прошипел он непонимающе. — Ты перестал дышать. Твоё сердце перестало биться.
— И что? — выжидающе спросил я. Это у него нужно было узнать, что было дальше.
— Когда пришёл директор и осмотрел тебя, то сказал, что ты живой. И поэтому тебя положили в госпиталь. Твои раны начали затягиваться с поразительной скоростью.
Непонятно было, то ли Нестор восхищался, то ли наоборот недоумевал.
Хах, а что они хотели? Быть может, я ещё не бессмертен, но точно приближаюсь к этому уровню.
Нестор взмахнул здоровым крылом, подняв ветер. Видимо, снова хотел напасть, но я остановил его:
— Короче, иди к чёрту…
Разговаривать с ним не хотелось. Благо, что никто не заставлял и даже никто не удерживал против воли. Поэтому я медленно попытался вставать и уйти, но беда: потерял равновесие и завалился под кровать.
Чёрт… Ноги совсем не слушаются…
Хлоп.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошёл пожилой директор школы.
Тяжело поднявшись, я посмотрел на него с глубокими сомнениями. Это ещё одна проблема? Или же он встанет на мою сторону?
Нестор, увидев старика, мгновенно преобразился. Из гневного сопляка он превратился в смазливую, плачущую девчонку.
— Господин директор! — воскликнул он, кидаясь к нему. — Он снова напал на меня и хотел убить!
Я стиснул зубы, поражаясь, насколько отвратительными могут быть люди. И ты, жалкое недоразумение, считаешь себя аристократом?
Если бы все люди были такими, как ты, мы бы давно вымерли.
Директор внимательно посмотрел на нас обоих.
— Что здесь происходит? — спросил он строго.
— Ничего. Следить нужно было. Чья идея вообще положить нас в одну палату? Покажите мне этого гения, я плюну ему в лицо.
Директор смутился, будто бы обозвали именно его, но сдержался и сказал:
— Нам нужно поговорить, — намекая на меня.
— Хорошо, — ответил я.
Мы с директором вышли из душного госпиталя в коридор. На улице была глубокая ночь, холодная и дождливая, капли дождя барабанили по окнам.
Я, не желая задерживаться здесь, направился вглубь коридора, стараясь увести директора подальше.
— Ваша светлость, — обратился я к нему, стараясь скрыть волнение в голосе. — Не могли бы вы честно сказать, каковы мои шансы на благополучный исход этого дела?
Директор, нахмурившись, остановился.
— Понимаешь, Иван, — начал он, подбирая слова, — ситуация с
