— И как это будет выглядеть, галифе с кедами?
— Будет выглядеть, словно на девушек надели военную форму. А в кедах и галифе по форме два бегают в спортротах. Я не прав, тарщ старший прапорщик?
— Да прав-прав, если весь день ходить, а не постоять полчаса, то лучше им в кедах быть.
— Внимание, девушки сапоги сдать обратно! В кедах поедете.
С одним вопросом разобрались. Кстати, где физрук-затейник? Это по идее его епархия. Или уже услали туда, куда нас повезут вон на тех ПАЗиках.
— Парень, а что ты про арматуру говорил?
— Дед у меня лежит в Городищенском районе. Однополчанин рассказывал, бросили их на фашистов прорыв закрывать без оружия. Дрались арматурой, лопатками, кто что найдет.
— Да, говорили. Только тихонечко, не принято об этом рассказывать.
— Угу, как на вранье патриотов воспитываем, такие они и вырастают.
Теперь парни, их тоже не забыть проинструктировать. Тоже все городские, сейчас как портянки намотают, как встанут, как походят… потом сядут надолго.
— Парни, кто портянки носил? Вот вы тогда всё знаете, ладушки.
— А кто не носил?
— Кто не носил, краткий курс сейчас дам. Все смотрим на меня! Берете две портяночки, вместе складываете, потом еще раз. Теперь кладете в сторонку, и идете в свои комнаты переодеваться. Там надеваете форму, надеваете вторые носки, сапоги, а кеды кладете в сумочки или пакеты и приносите с собой. Переодеваться бегом марш! Бегом, я сказал!
— Милославский, кого опять строишь?
— Товарищей своих учу портянки мотать, товарищ Артем!
— Товарищ Артем?
— Ну да, партийная кличка героя революции на Донбассе.
— А мне нравится, по-боевому звучит. Ладушки, назначаю тебя на сегодня заместителем командира учебной роты Школы.
— Есть, товарищ Артем! А кто комроты, Петр? Да, Онегин
— Наш человек!
— А кто комроты, Петр?
— Да, Онегин. Он уже там, встречу готовит.
Хэбэшку надел, портянки намотал, сапоги натянул. Обычная история, икры прокачиваются конкретно у меня в каждой жизни так, что голенища с трудом налезают на них. Ну сейчас без труда, но почти впритык. Нож засапожный не вложишь, как в кино показывают. Фляжку набрал, навесил на пояс, нож вертикально туда же. Опоясался, складки согнал в хвост, пилотку на макушку. Необмятая форма еще, но это дело поправимое. Рядом пыхтит Валера, обмундировывается:
— Жорж, откуда такой опыт ношения формы? И не отнекивайся. Видно, что носил.
— В школьном спектакле играл политрука, у всех форма была, еще довоенную нашли с петлицами. Ну и пока репетировали, обносили.
— Везде-то ты был, всё попробовал.
— Попрошу без намеков!
— Я ни-ни. Даже про Ржевского молчу.
— Повернись, угу. Вот тут затягиваем, вот так сгоняем, пилотку пальчиком вот так, теперь прищипываем. Нормально!
В этом времени слово «пилотка» означает только саму пилотку, а не то, на что она похожа. Но ассоциация в армии уже родилась, команда «Сними ***, надень пилотку» раздается тут и там.
Раз я зам. ком. роты, надо порадовать этим остальных. Народ потихоньку собирается на площади, критическая масса, она же квалифицированное большинство, она же кворум имеется.
— Бойцы, слушать сюда! Из вас сформирована временная учебная рота, я заместитель командира роты, командир роты Онегин Петр убыл в пункт временной дислокации, куда и мы сейчас убываем. Мне не нужно, чтоб в дороге кто-то начал пищать «Я писать хочу», «Я к маме хочу». Ваши мамы далеко, писать вы будет прямо сейчас в своем корпусе или потом только по моей команде! Разойдись! Построение через десять минут тут же.
— Вот так сидел бы и слушал! — это прапор подал голос с лавочки.
— С прибытком вас, товарищ старший прапорщик!
— Это с каким же? От вас огольцов одно разорение!
— Небось, форму после занятий комсомольцам отдадут и спишут. Мало того, что девчонки сапоги не получили, так и на преподавательский состав вы спишете. В итоге полсотни пар сапог и десяток комплектов х/б осядет.
— Ты в прошлой жизни прапорщиком не был?
— Нее, только до сержанта дорос. Прапорщиком — тут талант нужен.
— Золотые слова!
Вот совсем не был удивлен прапорщик таким моим поведением. Что он, не видел мальчишек, которые при гарнизонах воспитывались, а потом по стопам отцов шли в военные училища. Это уже каста такая — дите надышится армейской пылью, вырастет, и в знакомую атмосферу ныряет снова и на всю жизнь. То есть меня он приписал к офицерским детям. Как к бабушке не ходить!
Когда народ всерьез осознал, что да, мы уезжаем на весь день, движуха завертелась с новой силой. Но каким-то чудом загрузка контингента в три автобуса успешно завершилась, мы тронулись. Некоторые в неявной форме, потому как это было внезапно: вот ты в кедах и штанах жуешь завтрак, а вот ты уже в кирзачах и форме куда-то едешь по пыльной дороге.
— Милославский, у тебя отец военный?
— Был. Теперь железнодорожник. Дед Финскую прошел, погиб в Великую отечественную неподалеку отсюда, прадед в Империалистическую офицером, тоже на войне погиб. И казаков из Оренбургского казачьего войска в предках много.
— Заметно, видимо у вас это в роду.
— Точно! Я Петру это говорю, а он не верит!
— Твоё это, Жора, патриотическим воспитанием заниматься. Пойдешь если по этой линии, комсомол поддержит.
Отец у меня такой же бывший военный, как большинство мужчин в СССР. Отслужил срочную, в институте получил офицерское звание, призывался на сборы изредка. Но фразочки «так точно» и особенно «здравия желаю» остались с ним на всю жизнь. И я их юзал частенько как память о нем. А в этой жизни он со мной, здорово!
Привезли нас на танковый полигон, похоже. Места много, зрителей нет, акромя солдатушек из полигонной команды. Встретил новоиспеченный командир роты, роту построил я, встали худо-бедно в две шеренги, как на физкультуре в школе. Подхожу полустроевым шагом, мягенько по-офицерски, и докладываю с прикладыванием ладони к пилотке: «Товарищ командир роты, учебная рота Всероссийской Школы Комсомольского Актива в количестве семидесяти человек построена! Заболевших и отставших нет. Заместитель командира роты Милославский». Пусть проникнется Петя, мы тут тоже не лаптем, и даже не щи. А Петя-то без формы, он и руку к пустой голове приложить не может! Рожицу серьезную состроил, а не помогает. Эк его товарищ Артем подставил, приятно посмотреть на их аппаратные игры. Встаю рядом слева с Петей, добавляю контрасту между мной таким строевым и штатским им. Смотрю на строй и скребет глаз что-то неправильное. Понятно, что манекены манекенами, что я новобранцев не видел! Понял: не подшиты они, полосочки на шеях не белеют!
Подошел какой-то старлей, пошушукались, увел обоих наших начальников куда-то, меня оставили развлекать роту. Пообещал, что займу народ строевой. Наивные такие, обрадовались.
— Товарищи дорогие, я вам могу рассказать очень важную вещь. Но если неинтересно, вместо лекции проведу практические занятия по строевой подготовке. Кто что хочет?
— Лекцию! Милославский, жги! Хотим лекцию!
— Воля ваша. С древних времен умение воевать в строю было безумно важным умением. Македонцы и римляне раскатывали кратно превосходящего противника за счет строя и дисциплины. Вновь этот секрет был открыт уже в нашу эру в пятнадцатом веке. Швейцарская и испанская пехота показали всем таких чертей, что строем начала воевать вся Европа. В восемнадцатом-девятнадцатом вере все армии воевали только строем. Строй рассыпали, сразу погибли! — комсомольцы слушают, им эту тему еще не давали на НВП. Продолжаю — Для этого офицерам надо было учить солдат маршировать и перестраиваться, поворачивать не разрушая строя. Кто лучше ходил строем, тот сильнее. По многу часов на плацу солдат гоняли, до автоматизма доводя навыки строевого боя. В современной армии, воюющей по-новому на боевых машинах, бойцы передвигаются по полю боя короткими перебежками, стреляют лежа и из укрытия, маневрируют малыми группами с использованием ландшафта. Казалось бы, зачем столько часов уделять строевой подготовке? Спросите, зачем?
