На вид мужчине было лет сорок пять, он хорошо и со вкусом одевался, из-под расстёгнутого пальто с меховым воротником проглядывал дорогой костюм-тройка.
Как я и говорил, выглядел он довольно солидно, но было в его манере вести себя что-то, вызывавшее у меня сомнения.
— Наша встреча случайна или как?
— Скажем так: я знал, что вы очень скоро здесь появитесь и нарочно ждал вас тут вместе с моими… племянниками.
— То есть те двое молодых людей, которые не дали мне поймать опасного преступника — ваши племянники? — нахмурился я.
— Кто — опасный преступник? Акопян? — хихикнул мужчина. — Что вы, Григорий Олегович! Как вы могли подумать о нём такое?
— Ну, а иначе с чего бы ему от меня убегать?
— Если позволите, я всё вам сейчас объясню. Давайте, немного прогуляемся. День сегодня просто замечательный…
Он попытался взять меня под локоть, как порой делают во врем светской беседы, но я решительно отстранился.
— У меня мало времени.
— Поверьте, я тоже занятой человек.
— И чем же вы занимаетесь?
— Коммерцией. Там покупаю, тут продаю — ничего предосудительного. Ну, а Баграт Самвелович — один из тех, кто мне в этом способствует.
— То есть это через него вы сбываете государству некачественный товар?
Собеседник нахмурился.
— Вижу, вы успели навести справки.
— Работа такая, — пожал плечами я. — Но, если честно, экономическая сторона его деятельности меня интересует меньше всего. Я — из уголовного розыска и занимаюсь другими вещами. Например, убийствами. А гражданин Акопян как раз и подозревается в убийстве.
— Вы про его любовницу? Как её… Машу? Григорий Олегович, это несерьёзно! Ну какой из него убийца⁈
Я тоже не сильно верил, что смерть Маши — дело рук Акопяна. Но любая версия требует подтверждения или опровержения. И я намеревался как следует потрясти финдиректора, чтобы заставить его говорить правду.
В конце концов он ведь мог что-то знать или видеть. Я не имел права упустить столь ценного источника информации.
И уж тем более не имел права делиться догадками с первым встречным.
— Он — последний, кто выходил из её комнаты, — упрямо произнёс я.
— И что с того? Уверяю вас, он — не убийца! — патетично произнёс мужчина.
— Да? И кто же он такой по вашему мнению?
— Жертва случайных, я б даже сказал — трагических обстоятельств.
— Неужели?
— Представьте себе. Да, он вчера навестил свою любовницу, но застал её уже мёртвой.
— Допустим. Почему тогда не вызвал милицию? — спросил я, догадываясь, что услышу в ответ.
— Григорий Олегович, сами посудите: Акопян — женатый человек. Если всплывут обстоятельства… Начнутся склоки, скандалы, разлад в семье. А Баграт Самвелович, пусть это прозвучит для вас странно, очень любит свою жену и не хочет развода.
— И тогда он решил удрать с места преступления… — продолжил за него я.
— Преступления, которое он не совершал — заметьте! — подчеркнул собеседник. — В тот момент ему это показалось самым лучшим решением. А потом он понял, что когда тело Маши найдут, кто-то из соседей обязательно вспомнит про него и расскажет органам. Баграт Самвелович запаниковал, обратился ко мне… Я по старой дружбе посоветовал ему взять на работе отпуск по здоровью и ненадолго залечь в тихом безопасном месте, и там переждать, пока всё закончится.
— Вам сказать, сколько статей уголовного кодекса вы нарушили? — насупив брови, произнёс я.
— Это поможет найти убийцу? Между прочим, Григорий Олегович, я — как никто другой заинтересован, чтобы вы обязательно нашли и покарали того, кто это сделал. Уверен, вы тоже не верите, что Баграт — убийца и, считаете, что это сделал один из тех, кто его ограбил. Я прав?
— Лучше скажите: кто его ограбил?
Мужчина вздохнул.
— Ни один здравомыслящий человек и пальцем бы не тронул Акопяна. Вся Одесса знает, что он работает на меня.
— Гастролёры? В смысле залётные?
— Как только в городе появляется кто-то из уважаемых в моих кругах специалистов, я узнаю об этом первым. Исключено.
— Тогда кто не побоялся перейти вам дорогу?
Мужчина наморщил кожу на лбу, его лицо покрылось сеткой мелких морщин.
— Очевидно, какой-то псих… Нормальный человек не рискнул бы со мной связываться. И поэтому я очень хочу, чтобы вы нашли этого психа. Более того, я готов дать за его голову щедрую награду.
— Насколько щедрую? — спросил я, внимательно всматриваясь в него.
— Скажем, в два раза превышающую сумму похищенного, — усмехнулся он.
Раздражение во мне нарастало. Мало того, что из-за этого типа и его холуёв я упустил Акопяна, так передо мной ещё заем-то разыгрывали дурацкую комедию.
Я достаточно повидал на своем веку уголовных авторитетов, внешне абсолютно не схожих между собою. Но всех их объединяла одна яркая черта — мощная харизма, которая ставила их выше всех остальных, заставляла других подчиняться и идти на поводу.
Собеседник строил из себя птицу высокого полёта, кто-то другой мог бы принять его игру за чистую монету, но я практически сразу ощутил фальшь в его словах и поведении.
Да и вряд ли бы Папа побежал смотреть на меня сразу после того, как услышал, пусть даже лестную характеристику обо мне. Наверняка бы стал присматриваться издалека или подослал кого-то. Ну, скажем, как сейчас.
— Потрясающе! — воскликнул я и добавил уже сурово:
— Кстати, а Папа хоть в курсе, что ты так бесцеремонно раскидываешься его бабками?
— Что⁈ — удивлённо вскинулся тот.
Мне надоело с ним возиться, я саданул ему под ребро кулаком.
— Бодров, вы с ума сошли⁈ — по бабьи взвизгнул он.
Лицо его прняло густой свекольный цвет.
— Хватит придуряться! — заорал я. — Думаешь, я тебя не раскусил? Фраер ты дешёвый, а не Папа!
— Вы ошибаетесь, Бодров!
— Это ты ошибся! Не на того напал!
Я снова двинул ему, на сей раз в область солнечного сплетения. Понятно, что прессом там и не пахло.
Молодчики, из-за которых удалось удрать Акопяну, сдвинулись с места, вытаскивая ножи. Пришлось их припугнуть.
— А ну — стоять, где стояли! Иначе, я сверну ему шею!
Угроза подействовала. Парни отошли, но ножи не убрали.
Я обыскал типа в дорогом пальто, выудив на свет две интересных бумажки. Первая, подписанная Лосевым, гласила, что предъявитель этого документа гражданин Френкель является внештатным сотрудником ГПУ. На второй стояла подпись Зайцева — прежнего начальника угро Одессы, и она свидетельствовала, что всё тот же гражданин Френкель на сей раз является внештатником губернского уголовного розыска.
— Да ты, Френкель, прямо какой-то многостаночник! — фыркнул я. — Слуга двух, нет — даже трёх господ: Папы, Лосева и Зайцева.
Я скомкал бумажку из ГПУ и засунул ему обратно в карман.
— Это я, так и быть, возвращаю, а это, — я показал на удостоверение внештатного сотрудника угро, — придётся изъять.
— На каком основании? — взвизгнул Френкель.
— Отстали от жизни, гражданин. Начальство в угро сменилось. Теперь вместо Зайцева — товарищ Барышев. Если что — за новым документиком к нему. А у этого вышел срок давности.
Я демонстративно порвал бумагу.
— Но и это ещё не всё, Френкель! Чтобы уже сегодня вечером Акопян был у меня в кабинете и давал показания насчёт Марии Будько. Мне на его экономические преступления плевать, этим другие пусть занимаются. Я расследую убийство и ограбление! Пусть зарубит себе на носу и не боится, что мы навесим на него то, чего он не делал. Ты меня понял, Френкель, или повторить?
Френкель насуплено молчал, не зная, как вести себя со мной. Чтобы помочь ему определиться, я дал ему хорошего леща, да так, что с типчика упал его модный котелок и свалился в грязную лужу.
— Не надо больше! — испуганно попросил Френкель. — Я всё передам Акопяну.
— Обязательно передай. И не вздумай меня обмануть: я тебя хоть из-под земли достану. И тогда заставлю жрать землю горстями. Веришь мне?
Он закивал.
— Молодца.
