по отношению к едокам, экономка выложилась по полной: стол выглядел богато и необычно. Скатерть стелить не стали, но перед каждым гостем поставили большие плоские тарелки и положили по ложке. Вилки не предлагали, поскольку пользоваться ими крестьяне вряд ли умели. На равных расстояниях друг от друга расположили корзинки с ломтями свежего ржаного и пшеничного хлеба, миски с обычной и русской квашеной капустой, тарелки с салом («копченым» и соленым), мисочки с хреном и горчицей, маринованными кабачками и солеными грибами с луком и чесноком. Пока гости изучали предложенные закуски, одни поварята начали разносить миски с грибной лапшой, начав с хозяев, другие — высокие кружки с самым крепким пивом, которое нашла Ванда.
Удивление от индивидуальных порций явно читалось на лицах сельчан, и только сидевший около старшего Вайса гость его не выказывал. Анна Николаевна наблюдала за необычным крестьянином, пытаясь понять, что же он за фрукт. Интуитивно она чувствовала, что этот мужчина имеет вес среди пришедших и от него зависит, как пойдет разговор и насколько он будет результативен.
Генерал поднял свою кружку, произнес тост за здоровье гостей, смутив их окончательно, и начал есть первым, подавая пример остальным. Сидящие за столом крестьяне перекрестились, вызвав у хозяев улыбки, выпили и приступили к еде. Ванда с любопытством наблюдала за реакцией едоков: понравиться или нет землякам новое блюдо?
Гости вначале переглядывались между собой, видимо, отслеживая эмоции соседей, но потом, войдя во вкус, застучали ложками интенсивно, причмокивая и вздыхая. Надо отдать должное Ванде: в грибной лапше она за это время поднаторела, и суп неизменно получался душистым и вкусным. Хозяева тоже наблюдали за аппетитом гостей и радовались ему. Сытый и довольный крестьянин будет более откровенен.
За лапшой последовала каша с тыквой и томленая со свининой фасоль. Когда первые тарелки были заменены новыми кушаниями, генерал подцепил ножом вареное в шелухе сало и, намазав его горчицей, отправил в рот. Гости повторили за ним, ничего не спрашивая. Следующим было соленое сало с хреном, капуста и грибы. Аня тихо посмеивалась, отмечая удивление, слезы и хмыкание едоков после пробы острых соусов. Некоторые крякали одобрительно, некоторые отрывали рты и пытались отдышаться после первого укуса, а другие, распробовав, тянулись за следующим куском. Капуста произвела впечатление, а в сочетании с фасолью вообще ушла быстро. К грибам отнеслись более настороженно, кабачки узнали, поджимали губы и брали еще. Постепенно обстановка в зале потеплела, сытые и подвыпившие гости стали переговариваться между собой, делясь впечатлениями от новинок, и генерал решил перейти к разговору.
— Уважаемые сельчане, надеюсь, угощение пришлось вам по вкусу? Мои слуги старались угодить гостям. Теперь вы сможете ответить на мои вопросы?
Слово взял тот представительный мужчина, которого Анна Николаевна уже выделила из массы прибывших. Вытерев рот рукой, он приосанился, осмотрел остальных и обратился к хозяину, не смущаясь и не проявляя слишком очевидного подобострастия.
— Герр Вайс, я благодарен вам за угощение. Думаю, и остальные согласятся— такого пира мы не посещали ни разу. Да и еды такой раньше не пробовали. Интересно готовят на вашей кухне!
Немного расслабившиеся от сытости и выпивки гости поддержали заявление одобрительными возгласами и киванием голов. Хозяин замка поблагодарил гостей и снова обратился к крестьянам:
— Мне интересно, какие есть трудности у вас? Говорите, не стесняйтесь. Тяжел ваш труд, многое мне не понятно, затем и собрал. Вместе нам жить и вместе решать проблемы. Я посчитал тут собранные подати и заметил, что год от года урожай падает. И мне хочется знать, почему такое происходит? Не всегда ведь погода виновата? Объясните, если можете.
Гости начали переглядываться и мяться. Сидевший рядом с Хенриком довольно молодой мужик, плечистый, но худощавый, с ясным глазами, открыл было рот, но быстрый взгляд дородного заставил его промолчать. Воронцова отметила это про себя. Остальные тоже опустили головы.
— Герр Вайс— заговорил предводитель, как определила Анна Николаевна — что тут сказать? Земля, она сама знает, как и когда отдать то, что в нее кинешь. Скудеет и народ, от податей нам не сладко приходиться. Но мы— он окинул сидящих строгим взглядом— стараемся выполнять свой долг по отношению к вам, хозяевам земли. Пусть и голодаем порой, но то, что положено, завсегда отдаем сполна. Нам бы послабление от вас, от оброка да барщины, да только вряд ли вы на такое пойдете.
«Дерзкий какой», — подумал генерал, но ничего не сказал, надеясь на продолжение.
— О податях я подумаю, да только и вы мне помогите. Что растет лучше и где, почему скотину мало кто держит, может, решим вместе.
Тот мужик около Хенрика снова хотел открыть рот, но его снова осек дородный. А гости вдруг заговорили и стали жаловаться на высокие поборы, на неурожай, на невозможность прокормить семьи, уж где скотину держать. И так они ныли, что хозяева поняли — ничего путного из затеи не вышло. Держались крестьяне заедино, а толком сказать ничего так и не сказали. Дородный сидел молча, но по его виду Воронцова могла точно определить: доволен мужик таким поворотом. Никто против него не выступил, а жалобы — что ж, это понятно. Глядишь, расстроиться владетель да и пожалеет сельчан. И все их секреты, если они есть, останутся при них. Вот только почему?
Анна следила за выражением лиц гостей. Разными были эти лица, не тупыми, но и не особо заинтересованными в откровениях с хозяином. И главное — ни один, кроме того крайнего мужика, не сопротивлялся явному лидерству дородного. «Вот тебе и пролетарии всех деревень, объединяйтесь. Против кого дружим, ребята? И чем же этот толстяк вас держит, интересно?» — думала Анна.
Хозяин замка свое недовольство скрыл, поблагодарил гостей за визит, пожелал счастливого Рождества и отпустил осоловевших подданных. Те откланялись и покинули замок, а хозяева поднялись в кабинет, где генерал дал волю эмоциям.
— Ты посмотри, сын, какое единство проявили наши сельчане! Прям военную тайну скрывают, не иначе! Ни слова дельного, одно нытье!
Хенрик молчал, а Анна Николаевна решила выразить свое впечатление от встречи.
— Герр Вайс, не все так плохо! — мужчины смотрели на неё с сомнением. — Во — первых, вы увидели подданных в необычной обстановке и скопом, а для простых людей, даже искренних и добрых, мнение общества играет большую роль. Они соотносили себя, вас и остальных, и естественно, к вам отношение настороженное и боязливое, а соседи — они ближе и привычнее. Тем более, у них явно имеется лидер— тот толстый мужик рядом с вами. Надо бы узнать, кто он такой, а главное,
