Но сейчас на горизонте, хорошо заметная даже сквозь дымку непогоды, высилась темная громада мрачного горного хребта, похожего на зубья необъятной каменной пасти.
Интерлюдия. Элейна
Подниматься на вершину зиккурата приходилось по винтовой лестнице, которая быстро начала казаться бесконечной. Ступени ее были сложены из крупных блоков афтарда, ребра их уже изрядно разрушились от долгого использования, так что ступать нужно было осторожно, чтобы не споткнуться. Увы, лифтов здесь не было, да и быть не могло – зиккурат не защищен радиумным куполом, а в такой близости от Пасти все мало-мальски сложные механизмы быстро выходят из строя. Особенно сейчас, в начале очередной Жатвы.
Но Элейна даже рада была подобным обстоятельствам, потому что этот подъем давал достаточно времени для разговора. Причем это тот редкий случай, когда почтенная Эрит-Джабари-Тан не сможет увильнуть от ее расспросов. Деваться из длиннющей вертикальной шахты попросту некуда.
Светящаяся фигура Джабари парила в паре шагов впереди и чуть выше нее. Как и все послы Ординаторов, она представляла собой бесплотную, но очень детализированную голограмму, сотканную из голубоватого света, источаемого летающей линзой в оправе из золотистого металла. Во плоти Ординаторы почти не покидали Черной пирамиды. С самого детства эта технология древних больше всего восхищала Элейну. Не Серебряная купель, не амальгама, не радиумные клинки или доспехи, используемые жнецами.
Возможно, дело в том, что именно чем-то подобным Элейна больше всего жаждала обладать. Оружие ей ни к чему. Но вот так, бесплотным и неуязвимым духом путешествовать по всему Аксису… Настоящее счастье! Это было бы лучшим подарком для ее пытливого ума и неиссякаемого любопытства.
Не меньше, чем древние технологии, ее завораживал сам облик Ординаторов. Изящные головные уборы, похожие на капюшоны рассерженных кобр, многослойные наряды из полупрозрачных тканей, причудливые украшения из драгоценных металлов и камней. Одноцветная голограмма наверняка не передавала и половины всего этого великолепия.
Особенно ярко посол смотрелась здесь, в этих полусырых темных казематах, сложенных из серого камня и лишенных даже намека на какие-либо декоративные элементы. Прямые линии, квадратные проемы, простейшая планировка – в основном анфилады одинаковых залов, гулких и пустых, как пещеры.
– И все-таки, неужели даже Ординаторы не знают, кто все это построил? – продолжала настаивать Элейна. – Ведь это дало бы ответы на множество вопросов?
– У нас нет точных данных, а потому мы воздерживаемся от высказываний на эту тему. Ординаторы оперируют только фактами. Могу лишь сказать, что это точно был не Великий дом Аракетов, как изволила предположить юная мона. Хотя, надо признать, это смелая версия.
Голос Джабари был под стать ее внешности – чистый, вибрирующий, больше похожий на звук какого-то инструмента. Он казался совершенно бесстрастным, но Элейна уже долго общалась с послом и знала, что это лишь иллюзия.
Ординаторы считались служителями самого Араноса, и символом их Дома были весы с застывшими в равновесии чашами. Стремясь соответствовать своему званию, они всем своим поведением демонстрировали отстраненность, холодность, беспристрастность. Но это была маска, под которой скрывались обычные арраны. Со своими страхами, желаниями, предпочтениями. И своими заблуждениями.
Хотя, конечно, говорить об этом вслух – жуткое святотатство.
– Но в библиотеке Альтасара я нашла упоминания о девяти зиккуратах Багровой пасти, относящиеся еще к периоду начала Третьей эпохи, задолго до Раскола. Около двух тысяч лет назад. А в те времена регионом безраздельно правили Аракеты.
– Безусловно. Однако это не самые ранние упоминания, – мягко улыбнулась Джабари.
– То есть… как? – удивленно вспыхнула Элейна, едва не споткнувшись на очередной ступеньке.
Шедший на два шага позади нее Танак – один из зилотов-телохранителей семьи – тут же неуловимо быстрым движением метнулся к ней, готовый поддержать за локоть. Однако она лишь пошатнулась и сама удержала равновесие. Закованные в латные перчатки ладони Танака замерли в воздухе, так и не коснувшись ее, а потом тот снова почтительно отступил, продолжая неотрывно следить за каждым ее шагом.
Сама Элейна даже не заметила всего этого – для нее присутствие зилота было дело привычным, и относилась она к нему примерно как к предмету мебели или к какому-нибудь обслуживающему механизму. Правда, в отличие от механизмов, зилоты не дают сбоев. Он безупречны. Достаточно ее слова – и Танак убьет за нее любого. Или вонзит клинок в собственное сердце, если на то будет воля госпожи.
– То есть эти строения даже старше империи Аракетов? – уточнила Элейна, уже делая заметку в интерфейсе амальгамы о том, чтобы внести эти сведения в собственные записи.
Эти редкие разговоры с Джабари всегда были для нее источником новой ценной информации. Библиотека дворца Ортосов в Альтасаре обширна, но сильно уступает архивам Черной пирамиды – цитадели Ординаторов. Увы, прямой доступ к этим архивам получить было невозможно. Знания – одно из главных богатств Ординаторов, и делятся они ими очень неохотно. Тем и ценны даже такие, казалось бы, незначительные сведения, полученные из уст посла.
– Спектральный анализ материала, из которого сложены эти стены, затруднен из-за сильного воздействия игниса, – пояснила Джабари. – Однако есть все основания полагать, что зиккураты были построены еще во времена Второй эпохи. А возможно, и самими Изначальными. Другое дело, что на протяжении своего существования они использовались для очень разных целей. Как храмы, как темницы, как крепости, как склады. Есть даже упоминания, что были периоды, когда здесь кто-то жил.
– Жить здесь? Бррр…
– Ну, не всегда эти места выглядели так… мрачно, – с тенью улыбки ответила Джабари.
– Все из-за Жатв, – кивнула Элейна. – Но кто стоял у истоков этого ритуала? Точнее, кто начал использовать его в полную силу? Это было решение Ординаторов?
– Почему тебя это так интересует, дитя? Так ли уж важно, как было принято это непростое решение? С тех пор прошли сотни лет. И сейчас Жатвы – важная часть жизненного цикла Аксиса. Ты ведь понимаешь, что они необходимы?
– Да, я… постоянно слышу об этом, с самого детства, – уклончиво ответила Элейна. – Но я пока не нашла ни в одном архиве сведений о том, как именно все началось. Какие обстоятельства принудили арранов прибегнуть к таким… таким методам.
– Чудовищным методам – это ты хотела сказать?
Элейна невольно склонила голову, избегая встретиться взглядом с послом.
– Ты права, дитя. Жатва по сути своей ужасающа. Это насилие над самой тканью мироздания. Однако для нас всех это – неизбежное зло. Трудяга хему, перерезающий горло барану, не терзается муками совести. Ведь он делает это, чтобы прокормить свою семью. И тебе, как прямой наследнице архонта Дома Ортосов, очень важно это понимать. Если Данакт не успеет обзавестись другими наследниками – тебе или Регине однажды предстоит принять власть над Домом. И не раз придется принимать очень нелегкие решения.
Элейна невольно поежилась. Она понимала, что эта перспектива вполне реальна, но старалась не думать об этом. Отец еще полон сил и вполне может править еще десятки лет. Да и по поводу наследников он наверняка думает, хотя гибель Ескандира его, конечно, очень подкосила. Время еще есть. Но даже если других наследников не будет – остается Регина. Она сильная, волевая и… куда более взрослая, чем сестра. Пусть это и звучит странно, учитывая, что родились они одновременно. Они – как два зерна от одного древа, упавшие в разную почву.
Все из-за той болезни, которую Элейна перенесла в детстве. Красная порча. Жуткая хворь, вызываемая игнисом. Против нее даже амальгама не всегда эффективна, ведь игнис – это явление потустороннее. Реликтовая энергия хаоса, просачивающаяся из самого Заарума – вселенского океана, в котором, будто острова, плавает бесчисленное множество миров. Прорываясь в реальный мир, игнис действует на материю и на живых существ непредсказуемо. В больших дозах он может быстро превратить людей или животных в жутких обезумевших тварей. В малых – обезобразить до неузнаваемости. Хотя иногда и наделить новыми свойствами.
