— Даже не знаю… так и так все хреново получается… Если поможешь банде сбежать — к стенке поставят. Если сдать Варяга — блатные на нож посадят. Но если откажешься помогать блатным — прибьют…
— Варяг точно не провокатор?
— Нет, Варяг душегуб известный… Он тут сразу всю блатную кодлу под себя подмял.
— Я не стану помогать блатным. Не хочу лишнего кровопролития. Но и закладывать тоже не буду…
— Тогда они тебя просто грохнут, — пожал плечами напарник.
— А как бы ты поступил на моем месте?
Борис нехорошо ухмыльнулся:
— Слушай… а может и вправду с ними убежим? Я как представлю, что еще двенадцать лет чалится…
— Это дурость. Если не нагонят в море, наверняка поймают на берегу. Еще пять лет за побег накинут.
Борис вздохнул:
— Слышал, во второй роте позавчера мужик с нар упал и скопытился?
— Ну?
— Кто-то из подручных Варяга его придушил, из-за того, что тот посылкой с блатными не поделился. Так что эти уроды шутить не будут…
— Им все равно меня не запугать. Я постараюсь убедить Варяга, что побег ни к чему хорошему не приведет…
— Может отлежишься пока в лазарете, пока баркас обратно не уйдет.
— Рано или поздно прибудет другой баркас. Это тоже не вариант… — вздохнул Олег. — Ладно, давай лучше спать. Утро вечера мудренее…
Олег пока еще не решил, как поступить с просьбой блатных. Они с напарником продолжал прокладывать электропроводку в медсанчасти, где Борис вовсю заигрывал с медсестрами. Пару раз Олега вызывали на «стрелку» к Варягу, но Олег игнорировал, ссылаясь на сильную занятость. Прошло еще три дня. Олег подумал что блатные все же решили отказаться от своей безумной затеи, но однажды утром его грубо растолкал вооруженный красноармеец.
— Козырев, быстро в оперчасть!
Олег подскочил, озираясь по сторонам. Бориса в комнате уже не было, хотя до подъема оставалось еще полчаса.
— А что случилось?
— Быстро!
Возле входа в ИСО Олег заметил телегу, в которой лежал мертвец. Он подошел и с удивлением увидел Бориса с застывшим взглядом.
— Его час назад на хоздворе, в дровнике нашли, — пробурчал красноармеец. — Придушили…
У Олега подкосились ноги.
— На второй этаж поднимайся. Следователь уже ждет.
В кабинете взад-вперед ходил невысокий лысый следователь Мохов.
Олег кивнул и хотел присесть на стул, но следователь удивленно вскинул брови:
— Кто тебе разрешал садиться, сучий потрох?
Олег застыл на месте.
— Когда заключенный Довченко покинул расположение?
— Не знаю… я спал и ничего не слышал.
— Доктор сообщил что смерть наступила примерно в полночь. Шесть часов назад. Зачем твой напарник вообще ночью пошел на хоздвор?
— Да не знаю я…
Следователь покачал головой:
— Что-то ты неразговорчивый, Козырев… может дать тебе неделю карцера?
— А может сначала переговорите с начлагеря Вахиным? У меня срочная работа…
— Заткнись, падла каэровская! Ты мне еще будешь указывать…
Следователь приоткрыл дверь:
— Шляховский!
В кабинет заглянул мордастый красноармеец.
— Отведи инженера в штрафную камеру. Пусть посидит, о своей горькой судьбе подумает…
Камера штрафного изолятора оказалась небольшая, два на три метра, с холодными бетонными стенами и двухъярусными нарами. Свет бил из маленького зарешеченного окошка под потолком. Олег присел на нары. Перед глазами так и стоял напарник Борис. Еще несколько часов назад Борис был жив, они вместе строили планы на будущее… а теперь бывший напарник лежит пластом в подводе на хоздворе, и через пару часов его остывшее тело закопают зеки за лагерем… Как же хрупка человеческая жизнь!
Бориса наверняка задушили блатные. Но только за что? Зачем он вообще поперся ночью на хоздвор?
До Олега только сейчас стало доходить, что Борис был не только напарником, но можно сказать, и его единственным другом здесь, в лагере. А ведь Олег еще совсем недавно обещал Борису, что они обязательно выйдут раньше срока…
Эх, знать бы кто из блатных это сделал! Собственными руками придушил бы…
Дверь скрипнула и красноармеец завел в камеру Муху, слега подтолкнув прикладом. Как только охранник ушел, лязгнув металлическим замком на двери, Муха весело усмехнулся:
— Ну что, обживаешься, фраерок?
Олегу сейчас совсем не хотелось общаться с блатным, однако он тихо спросил:
— А тебя за что?
— Я здесь транзитом. Привет тебе от Варяга передать. И еще… — Муха перешел на шепот. — Это было первое и последнее предупреждение. Если не выполнишь просьбу Варяга — зажмуришься следующим.
У Олега в голове будто резко ударил колокол. До него только сейчас дошло, что блатные задушили Бориса, чтобы просто предупредить его… Зверье!
Не помня себя, Олег подскочил будто на пружинах и вцепился в горло блатного, свалив его на пол. Он сжал пальцами кадык Мухи, а тот постарался впиться пальцами Олегу в глаза, но силы быстро покидали тщедушного блатного. Олег уже сквозь пелену услышал лязг открывающейся двери, и тут же почувствовал мощный удар прикладом меж лопаток, затем последовали сильные удары тяжелыми сапогами…
Когда Олег очнулся, Мухи в камере не было. Олег осторожно ощупал лицо. Губы были разбиты и слегка кровоточили. Ребра под рубахой натужно ныли, но в целом он легко отделался. На табурете стояла миска с остывшей пшенной кашей и железная кружка с холодным чаем.
Олег съел две ложки каши. Аппетита совсем не было, к тому же трудно дышалось из-за ушибленных ребер. Он повернулся на левый бок и посмотрел в маленькое окошко. Уже наступил вечер…
Вскоре Олег снова провалился в сон.
Утром в камеру вошел красноармеец.
— Собирайся к следователю.
— А гражданин начальник Вахин у себя?
— К вечеру вернется. А ты буйный, Козырев… вчера чуть заключенного Мушинского в камере не задушил…
Олег ничего не ответил.
Следователь Мохов сегодня находился в приподнятом настроении.
— Как дела, каэровец Козырев?
— У меня имеется важная информация. Я точно знаю, что в лагере готовится побег, — сухо сказал Олег.
Мохов побледнел и кивнул на стул.
Олег присел и внимательно посмотрел на следователя.
— Сейчас я все расскажу.
Он подробно рассказал о беседе с Варягом и о признании Мухи в камере.
Олегу теперь было все равно. Он хотел чтобы этих нелюдей наказали по всей строгости закона.
— Это хорошо, что ты нашел в себе силы обо всем рассказать… — вздохнул следователь. — Одно плохо — мы точно не знаем, сколько подручных у Варяга, которые хотят рвануть вместе с ним…
— Думаю если этого Муху как следует прижать — он расколется и выдаст всю банду.
— Ты плохо знаешь блатных, Козырев. Скорее он уйдет в глухую несознанку или отбрешется…
Следователь задумался:
— Знаешь, а у меня созрел хороший план… Ты сделаешь, как они хотят. Устроишь блатным доступ в оружейку. Вот только патроны там будут холостые. А мы в эту ночь возьмем всю банду в полном составе.
А следак-то, оказывается, неплохой тактик…
— Только никому ничего не говори, — попросил следователь. — Чтобы не было утечки. Вахину я сам доложу об операции.
— Я могу возвращаться к работе? — спросил Олег.
— Нет. Сегодня еще посиди в камере, чтобы не вызвать подозрений у блатных. Завтра утром тебя освободят…
Еще сутки Олег промариновался в камере. План следователя Мохова ему понравился. Если скопом возьмут сразу всю банду — это будет очень даже хорошо. После ему не нужно будет бояться мести, он выполнил требование Варяга. Ну а что патроны в оружейке холостые — совсем не его вина…
Он сдал Варяга совершенно без зазрения совести. Да таких тварей, душегубов — нужно сразу расстреливать или изолировать от общества пожизненно…
Олег невольно вспомнил пожилого фельдшера, который нашел его в лесу в бессознательном состоянии, притащил к себе домой и оказал медицинскую помощь. Вот кто был настоящим человеком! А не эти блатные мрази, которых здесь держат, кормят и одевают за государственный счет…
