Мне тоже нравится рыжий. Я помогу. И хозяину не говорить! А то ещё пришлёт стражников…
Ира не сомневалась в том, что Дэкин не тронет парнишку и даже будет рад услышать, что нашёлся способ приручить рыжих архи, но пока решила придержать это в себе. Ей очень повезло, что он согласился быть учителем. Было видно, что он тоже не ровно дышит к рыжику и готов ради него даже подойти к чужому. Не будь этого обстоятельства, они вряд ли бы познакомились. Теперь главное — не спугнуть и не предать доверия, а дальше посмотрим.
— Ой… А мы делать?.. Мы видеть.
— Ха! Это дурачьё ночью только глаза потирать гораздо. Я уже много раз выводил рыжего из загона. Просто подменял другим архи. Пошли покажу!
Парень аккуратно начал двигаться к пастбищу. Встав в тень, он тихонько посвистел и потопал по земле. От табуна отделился крупный жеребец, по своему телосложению очень похожий на рыжего. В темноте, с того места, где грелся у костра дежурный охранник пастбища, и правда не отличишь.
— Встань вон там. Рыжий тебя не признает, может побежать.
Парень шёл, передвигаясь от тени к тени, на светлых участках пути вскакивая на деревья, тихонько присвистывая, уводя следом за собой жеребца. Когда он приблизился к загону, оставил архи в тени и, прижимаясь к земле, дополз до калитки, отворив её. Посвистел. Рыжий подошёл и получил очередную порцию травки из кармана. Подмена животных в загоне прошла так плавно и гладко, что Ира даже пожалела подпаска, оставленного сторожем. Если бы этому жителю леса захотелось стать конокрадом, то был бы лучшим, а сонному охраннику с утра влетело бы на орехи.
Парень повёл архи в лес, дав ей знак следовать за ним, держа расстояние. Ира старалась запомнить дорогу. Они шли минут пятнадцать, пока не вышли на широкую поляну. Парень махнул рукой, и рыжий начал накручивать круги, сбрасывая накопившееся в загоне напряжение. Сын деревьев подошёл к ней и сел рядом на корточки, кивком пригласив последовать его примеру.
— Он должен увидеть нас вместе. Тогда будет легче подвести к тебе. Смотри! Заметил. Сторожкий он. Ещё побегает, успокоится.
— Понимать. Я не спросить. Ты кто? Имя.
Парень дёрнулся и пробурчал:
— Я сын деревьев.
— Нет, это я знать. Имя?
— Нет у нас имени.
— Нет имя?
— Тебе не сказали, что ли? Мы теряем дом — теряем имя.
— А ты… помнить? Имя мама-папа ты дать?
— Не-а. Я потерял их, едва от сиськи оторвали. Сначала в Доме жил, а как подрос — бежал. Там имени не дали. Заморышем кликали. Не хочу такого имени.
— А ты… хотеть имя?
— Любой хочет. Даже…
— Можно, я дать ты имя? Говорить хорошо имя. Без имя нехорошо.
Парень уставился на неё, выпучив глаза.
— Ты хочешь дать мне имя?
— Хотеть. А ты хотеть?
Он ничего не ответил, только кивнул.
Ира задумалась. Идея окрестить его каким-то из русских имён для неё выглядела глупо. Он не русский, никакого отношения к её стране не имеет. Да и сама будет чувствовать себя неловко, каждый раз зовя его Васей или Петей. Дать забугорное? Сэмы-Джоны? Ещё глупее. Оставалось только прозвище. Для аборигенов всё равно будет звучать марсианской азбукой, чем не имя? К тому же в техническом вузе люди, называющие друг друга никами из сети или компьютерных игр, — явление обычное, не привыкать.
— Можно я звать ты Птичка? На моя язык это «урни».
Ира попробовала скопировать ту позу, в которой парень сидел на заборе. Скорее всего, вышло не так изящно и даже смешно, но парень не улыбнулся.
— Ты — урни. Голова кивать. На заборе.
— Пти-и-и-чка?
— Нравится?
— Нравится, — прошептал он, отворачиваясь, чтобы посмотреть на архи.
Иру несколько смутила подобная реакция на обычную договорённость из серии «как вас называть». Ей трудно было представить, как живут люди без имён и прозвищ, что при этом испытывают, но было приятно, что её предложение было воспринято парнем положительно. Теперь уже Птичкой.
— Я звать Ирина. Ты звать Ира.
— Знаю. Слышал.
Пока они говорили, архи успокоился и стоял в свете лун, периодически выискивая что-то носом между передними копытами. Птичка пошарил по земле и сорвал какую-то травинку.
— Вот. Это синий равник. Видишь листья? Это их самая любимая трава. Но если ты выкопаешь корень, то у тебя будет приманка. Перед запахом корня равника никто из них не устоит. Чего расселась, копай давай!
Ира усмехнулась командирскому тону, но беспрекословно подчинилась. Через полчаса у неё была приличная горка корешков. Если их надломить, то сок с тяжёлым запахом начинал течь по пальцам. Ире запах казался странным, но вот рыжий реагировал однозначно: аромат корня манил его, как кошку валериана. Он тихо ржал в ночи, шаг за шагом сокращая расстояние между ними.
— Дома корень засушишь, — продолжал меж тем объяснения Птичка, — чуть-чуть будешь носить с собой. Учти, за тобой начнут ходить все архи. Этот запах плохо выветривается. Будь меж ними, гладь, но корня не давай, как бы ни просили. Архи ревнивы.
— Что?
— Ну… драка будет. Надо знать, кого кормить и когда. О! Смотри! Достаточно. Вставай. Медленно убери все корни, оставь только один. Я отхожу. Протягивай руку. Ладонь раскрой! Да, вот так! Не двигайся. Дай ему тебя обнюхать. Ни шагу назад! Он не стукнет копытами! Он встаёт на задние ноги, проверяя на храбрость. Не бойся! А теперь шаг вперёд! Грудь в грудь! Ещё! Ещё шаг! Ещё! Шагнул? Протяни руку ещё раз!
Мягкая морда ткнулась в Ирину ладонь, и по всему телу прошла волна тепла. Дыхание согрело пальцы, и она не смогла удержаться, чтобы не тронуть морду в ответ. Клацнули зубы, и корень исчез во рту архи. Он отбежал, отбив дробь копытами, поднявшую в воздух комья земли.
— Поторопилась. Но так тоже неплохо. Сегодня он уже не подойдёт. Сейчас ещё круги покрутит и вернём в загон. Эй, ты чего столбом встала?
— Слова потеряться. Он идти я!
Ира тронула ладонь, которой касались губы вздорного животного.
— Спасибо мало. Много мало. Еда. Ты любить еда — сказать мне, я нести. И история. Океан?
— Сегодня уже поздно для историй. Скоро старший пастух на проверку явится. Завтра приходи раньше. Еда — мне без разницы… Только…
Он замялся.
— Ты же всё равно таскаешь сладкие шары для архи…
Ира молча вывернула карманы и высыпала весь сахар парню, который, скорее всего, уже много лет его не ел.
С той ночи они виделись постоянно. Ира ходила с синяками под глазами от недосыпа, потому что расходились
