— Ник притащим вместе с собой в наш мир ту гадость, что сидит в пирамиде, — сказал я. — Ты ее не видел, а вот мы — видели. Наш мир точно не заслужил, чтобы в нем резвилось такое.
Андрей вздохнул, словно усталый психиатр, беседующий с душевнобольным.
— Слушай, Ром, я все понимаю, — произнес он. — Вы увидели там какую-то хрень. Не знаю, что внушило вам то место. Возможно, там есть какой-то защитный механизм, отпугивающий забредших слишком далеко. Он наслал на вас какую-то иллюзию. Вы поверили в то, что все происходит взаправду, и какой-то демон может вылезти оттуда и пожрать наш мир. Но это же все хрень, Рома! Очнись, мир один! Никакой демон не может вылезти в него из игры, созданной Грановским. Вот сам Грановский — это самый натуральный демон, но победить его мы можем, только уничтожив его творение. Знаешь, как мы все были расстроены, когда вы с Ксай… исчезли? Реально, ребят, возвращайтесь назад. Там осталось-то совсем чуть-чуть!
— Чего именно ты и твой хозяин от нас хотите? — спросил я.
— Я еще при нашей первой встрече тебе говорил, — Андрей вздохнул, — что хозяина у меня нет. Что касается Ника, то его просьба проста. Он хочет, чтобы вы вернулись в Урд и доделали то, что начали.
— А если нет?
— Если нет — вы умрете. Прямо сейчас.
Толпа мертвецов, заполонившая деревню подошла к нам поближе на пару шагов, сжав кольцо. Люди Макса затравленно вертели дулами мушкетов, не зная, куда стрелять.
Я чуть попятился назад.
— Ника здесь нет, — раздался в моей голове голос Ксай. — Я бы почувствовала. Но способности Андрей в самом деле как-то блокирует. Возможно, Ник открыл у него такой перк.
Над головой девочки я заметил какое-то мельтешение, словно клубящийся туман или стайка мотыльков. Только через пару мгновений до меня дошло, что это на самом деле: такая же белая сфера, что я забрал у Олега, только почти истаявшая до полной невидимости. Именно она управляла ребенком — уже мертвым.
Я протянул руку в ее сторону, но сфера не отреагировала. Тогда я поймал ее в перекрестье красной сетки, и только тогда она оторвалась от головы девочки, поплыв медленно в мою сторону. Тело ребенка дернулось, словно его ударили током, а затем снова безжизненно осело. Андрей бросил в его сторону удивленный взгляд.
Белая сфера, тем временем, достигла меня и втекла в мою руку, обдав ее на секунду легким дуновением теплого ветра. И тогда я смог увидеть. Что стало с девочкой.
Честно говоря, лучше бы я этого не видел. Она была еще жива, когда они сделали с ней то, что сделали. Это был Илья — правая рука Ника и главный разработчик в его команде.
Сперва он надрезал кожу отчаянно кричащей девочки то в одном месте, то в другом, затем погружал в надрезы какие-то черные штыри, вызывавшие такую дикую боль, словно они были раскаленными, хотя сам Илья спокойно держал их голыми руками.
Я слышал ее крики в своей голове, сам чувствовал выворачивающую наизнанку боль. Слышал, как она умоляла их прекратить это, перестать, заклинала их всеми восемью Мучениками, а на последних этапах — просто хрипела и дергалась, точно робот со сбившейся программой.
То же, что происходило дальше, плохо поддается описанию — кажется, он стал непосредственно работать с ее «кодом», что напрочь исказило ее восприятие действительности, а отдаваемые некромантом команды она начала воспринимать, как собственные мысли. При этом не переставая испытывать душераздирающую боль, но не имея возможности даже кричать самостоятельно.
Я раскрыл глаза, возвращаясь к реальности, в которой прошло не более секунды. Меня шатало, голова кружилось, а к горлу подступала тошнота.
— Дай нам пройти, — сказал я Андрею. — Говорить нам, похоже, не о чем, а все, что нужно, мы уже знаем. Мы уходим, и вопрос только в том, не через твой ли труп.
— Это звучит очень самонадеянно, — Андрей нехорошо улыбнулся.— –Переступить через мой труп будет не так просто.
— Я это делал уже дважды, — ответил я, пожав плечами и взявшись за рукоятку крикета.
Атака тварей была стремительной и страшной. Люди Макса едва успели вскинуть мушкеты, как десятки крылатых тварей бросились на них, стремясь растерзать на куски. В ужасе заржали и забились лошади. Без команды загрохотали мушкеты.
Вершина холма на секунду окуталась черным облаком, быстро разорванным набежавшим ветром. Вместе с ветром налетели ревущие горгульи.
Здесь на холме укрытий не было, как не было и времени занять хоть какой-то боевой порядок. Битва мгновенно превратилась в хаотичную мешанину, где почти невозможно было понять, кто кого чем бьет и кто кого молит о помощи.
Рубанув крикетом одну из черных клокочущих тварей, я метнулся сквозь дымной облако туда, где Кира с трудом отгоняла другую своим единственным оружием — золотистым призрачным лезвием. Тварь обманным маневром заставила Киру отвести клинок в сторону и уже приготовилась впиться ей в плечо, когда оказавшаяся рядом Ксай огрела ее ударом тяжелого посоха с навершием в виде драконьей головы. От удара часть ленточек, которыми посох был оплетен, разорвалась, и на их месте за искрились белые молнии. Пучок таких же молний сорвался с навершия, хищно впившись в тело горгульи, отчего та дернулась и осела на землю безжизненным комом.
Ксай с воинственным криком выставила посох вперед, следующая бросившаяся на нее горгулья была буквально изжарена электрическими разрядами, а в ту, что попыталась наскочить сбоку, я разрядил крикет.
Снизу, тем временем, уже поднималась к вершине темная волна шагающей, ползущей и скачущей нежити. Драгуны выхватили кто меч, кто топор, и сгрудились на самой вершине нестройным подобием каре. Я понял, что ничем хорошим это не кончится.
Масса нежити, ползущая снизу, была слишком большой. В прошлый раз, когда мы встретились с Андреем, он, очевидно, был вынужден таиться, потому не мог таскать с собой подобную армию. Сейчас же он был фактически у себя дома, и скрываться ему было не от кого.
Я взглянул в его лицо, и не увидел в нем ничего, кроме легкого разочарования. Вероятно, Ник сказал ему, что в идеале мы нужны живыми и согласными сотрудничать. Идеального результата добиться не удалось. Что ж…
Почему-то именно сейчас мне бросилось в глаза то, насколько его лицо похоже на лицо его отца. То же слегка отстраненное выражение, те же словно подернутые туманом блеклые глаза. Неудивительно, что даже посторонние люди, видевшие обоих, замечали сходство. А я вот поначалу-то не заметил.
Но размышлять о фамильном сходстве было некогда — первая волна мертвецов уже бежала в нашу сторону, шипя от ярости и распространяя отвратительный запах тлена.
Макс издал воинственны клич, призывая драгунов к бою. Те не подвели: первые приблизившиеся твари, тут же рухнули на землю, перерубленные мечами, а один отчаянно задергался, насаженный на кавалерийскую пику.
Однако это была лишь малая часть. Уже следующая шеренга оказалась гуще и яростнее. Мертвецы бросались на людей отчаянно и с чудовищным проворством. Я едва успевал реагировать на возникающие то тут, то там желтые зубы, отросшие загнутые когти, смертоносные жала. А уж как успевали давать от пор драгуны, чьи рефлексы не были прокачаны егерскими навыками, я и вовсе понять не мог.
Впрочем, успевали не все. Справа от меня огромный мохнатый паучище размером никак не меньше столешницы в кернадальской гостиной, прыгнул с места метра на три вперед, вцепившись всеми лапами в одного из солдат и стиснув ему горло раздвоенными хелицерами.
Макс попытался оторвать его, но ему пришлось отбиваться от бросившихся на него сразу троих мертвецов. Я стал пробиваться к нему, но на меня наседали со всех сторон. Оказавшийся рядом со мной, красный и вспотевший сержант рубил палашом направо и налево, вот-вот готовый упасть, погребенным под массой наседающей мертвой плоти.
Ксай, отчаянно размахивавшая посохом, начертила им вокруг себя что-то вроде круга, сплетенного из белых молний. Не меньше десятка мертвых тварей, включая огромного баркера, наскакивали на нее, и тут же с шипением отшатывались, или падали наземь, ужаленные трескучими грозовыми разрядами. За спиной Ксай стояла Кира. Бледная, как смерть, она выставила перед собой сияющее лезвие, время от времени делая им выпад и защищая Ксай с флангов.
