Нас этому учили.
Судя по всему, требовалось сначала изготовить это самое фиктивное взрывное устройство. Для этого подойдет что угодно, хоть коробка с проводами и соответствующей надписью. Потом нужно было найти само здание и попробовать попасть внутрь. Ничего особенного в этом нет, ведь где именно закладывать макет, было не указано. А в здании наверняка много разных помещений, вплоть до хозяйственных нужд. Сделаю там закладку, сфотографирую и обратно. Далее «на тапки» и сваливать отсюда.
Но план хорош и прост только в голове. По факту постоянно будут какие-то проблемы. Но о них я пока не думал.
Когда стукнуло восемь утра, населенный пункт оживился. Показались пешеходы.
Добравшись до какого-то магазина, я заметил, что встречающиеся мне на пути люди иногда как-то странно на меня посматривают. Ну да, мой внешний вид совсем не как у модника — бесформенная темная рубашка из толстой ткани, очень тесный свитер, широкие штаны и рваные стоптанные кроссовки. Короткая стрижка, щетина. Я не был похож на местного — наверное, отсюда и такое повышенное внимание. К счастью, милиции тут не было, иначе бы те непременно заинтересовались бы, кто я такой. Документы бы проверили… А ведь у меня их и не было, от слова совсем.
Хотелось кушать. Проблема голода у разведчика есть всегда. Конечно, он умеет ее подавлять и отстраняться от естественных потребностей. От воды я бы тоже не отказался.
Заходить в магазин было глупо. Прошел здание почты.
Увидел группу мальчишек, что стояли у входа. Решил подойти к ним и спросить, где находится здание руководства поселка. У детей и подростков выведать информацию проще простого.
Русский язык они знали плохо, смотрели на меня с явным недоверием. Ответа я так и не получил, но отметил, что как только я отошел от них в сторону, они как-то подозрительно быстро разбежались по сторонам, глядя мне вслед.
Проходя мимо мусорных контейнеров, втихую влез в один из них и нашел там небольшую коробку. Кто-то скажет лезть в мусор противно? Да, но куда деваться… К тому же, в мусоре всегда можно найти много полезного. Несколько кусков алюминиевого провода с белой и черной обмотке, я нашел ранее, заглянув в какой-то малоприметный сарай.
Особенно меня сторонились женщины. Мужчины просто махали руками, изредка возмущались — это в тех случаях, когда я подходил слишком близко.
— Да что ж вам всем так начхать на меня? — невесело усмехнулся я, присев на какую-то одинокую лавочку. Сидевший на ней старик посмотрел на меня подозрительным взглядом, пробурчал что-то непонятное, поднялся и ушел, иногда оборачиваясь и махая мне кулаком.
А вскоре показалась машина милиции.
На всякий случай, я поторопился убраться с глаз долой и чуйка говорила мне, что я все сделал правильно. А ну, загребли бы меня без документов и объясняй потом, что ты не жираф.
Честно говоря, вот так блуждать по тесным улицам и переулкам я уже устал. Вывески и редкие обозначения были мне незнакомы — язык не тот. Часто приходилось просто додумывать самому и действовать наугад.
Я примерно так же, первый раз в командировку в САР приехал. Черт его знает, где свои и где чужие? Куда можно ходить, а куда не стоит⁈ Чувство призрачной опасности там не отпускало, здесь было примерно то же самое.
Забравшись в очередной тупик, я быстро запихал внутрь коробка провода, вывел их наружу. А на самой коробке, нацарапал ржавым гвоздем «Бомба». Вот, собственно и макет взрывного устройства. Главное, с ним не попасться правоохранительным органам.
Ближе к десяти, я все-таки отыскал это чертово здание.
Оно размещалось в центре поселка, на определенной открытой площадке. Вроде бы даже пытались что-то облагородить, но получилось плоховато. Улицы кривые, тротуаров нет. Фонарные столбы далеко не везде, только на центральных улицах. Думаю, тысячи полторы — две жителей тут, наверное, проживало.
Пару раз мне на глаза попадались патрули милиции. Форма у них была очень похожа на нашу. Чтобы не привлекать внимание с какой-то коробкой, я замотал ее в мешковину, что опять-таки выкрал в каком-то сарае. Мне нужно было пройти до входа, войти внутрь и куда-нибудь выложить эту коробку, быстро сфотографировать. И все.
Я так и сделал — незаметно снял общий вид здания администрации. Направился ко входу. Обратил внимание, что на меня снова косятся какие-то женщины.
Уже у самого входа я увидел стенд, на котором обычно висели информационные ориентировки — такие обычно милиция контролирует. Догадался, что надпись про это и гласила, хоть и не на русском языке. На какой-то момент, у меня возникло ощущение, что мне вот очень нужно подойти к этому стенду. Вот нужно и все!
В общем, я так и сделал.
Каково же было мое удивление, когда почти в самом центре я увидел ориентировку на самого себя. В профиль и анфас… Моя фотография, ни с кем не спутать!
Некоторое время, я просто стоял, открыв рот и смотрел на текстовку ориентировки, ни черта там не понимая. А тут ко мне сбоку подошел мужчина средних лет. И тоже принялся осматривать стенд. Он что-то бурчал себе под нос… Потом я услышал слова, которые меня совсем не обрадовали.
— А, этот… Уже неделю тут висит! Вор… Когда его найдут, я ему не завидую! — мужик, явно не таджикской наружности, зачем-то погрозил пальцем моей фотографии. — У-у!
— Ну да… — отстраненно пробурчал я, прекрасно понимая, что мое задание только что стало куда сложнее… Нужно полностью пересмотреть манеру поведения, изменить внешний вид. И вдруг, боковым взглядом я невольно отметил, что мужик смотрит на меня с явным подозрением.
— Погоди-ка… — прищурившись, пробормотал он, попытавшись схватить меня за руку. — Это ты, что ли?
Глава 12
Никто не говорил, что будет просто
Американский агент ЦРУ, Джон Вильямс закончил лечение и выписался из клиники в начале февраля. В хорошей клинике здоровье ему, конечно же, поправили и вернули в строй.
Само собой, после всего произошедшего в Афганистане, ему нужна была долгая реабилитация, восстановление. А еще дополнительная подготовка. Джон чувствовал, что его навыки снизились и уже не те. Кем бы ни был тот молодой советский солдат, американец чувствовал — им еще предстоит встретиться вновь, но уже при других обстоятельствах. А для этого нужно было подтянуть навыки, освежить то, чему его учили много лет.
Все, что произошло в том кишлаке, было одной большой ошибкой. Едва Джон получил травму руки, нужно было уезжать из республики. Но он предпочел остаться, за что и поплатился.
Он знал, с чего начинать и был готов работать над собой. А в начале марта восемьдесят шестого года, агента неожиданно вызвали на оперативный пункт управления связи — был срочный звонок из-за Средней Азии.
— Слушаю, Вильямс!
— Джон, это Том, — раздался из трубки искаженный голос. — По твоей просьбе есть хорошая информация. Тот русский, о котором я собирал информацию, оказался очень интересным человеком, но известно о нем немногое. Его звание — младший сержант, служит в пограничных войсках. Возраст двадцать лет, зовут Максим Громов. Об отце сведений нет, мать работает в клинике, под городом Ростовом. Громов несколько раз был представлен к награде, но каждый раз его снимали из списков за какие-то провинности. В армии он недавно, с лета восемьдесят пятого года. Попадал в плен, успел засветиться в нескольких достаточно серьезных делах. Поощрялся командованием. Отличается развитыми навыками стрельбы, мышления. В общем, хороший солдат.
— Так… Понял! — Джон запоминал и анализировал. — Что еще?
— В том-то и дело, что ничего больше. Кем он был до службы в советской армии неизвестно. Но мне сообщили, что он гораздо умнее и удачливее своих сослуживцев и кое-кто из КГБ им уже заинтересовался.
— Том, мы знаем, кого советское военное командование посылает в Афганистан… Молодых парней, которые и стрелять толком не умеют. Этот как туда попал?
— Не знаю.
— Тот факт, что он не прост, меня совершенно не удивляет. Я видел, на что он способен. Молодой, а действует, как будто не через один военный конфликт прошел. Что еще удалось узнать?
