- До сегодняшнего дня были всего две вещи, которые удивляли меня, - произнес Казанцев по окончанию рассказа. - Звездное небо у нас над головой…
- … и суровые законы внутри нас, - продолжил за него я. - Это, кажется, Кант сказал.
- Спорить не буду. И что мне с тобой делать? - спросил чекист, скорее себя, нежели меня,
- Отпустить? - предложил я.
- Отпустить тебя я не могу - самого посадят. С теми материалами, что на тебя есть - не отмоешься. Сказать, что ты агент ЦРУ - тоже. Это никогда не подтвердится и, по меньшей мере, неполное служебное мне гарантировано. А сказать правду… да я в психушку на следующий же день угожу! Безвыходное у меня положение...
- Знаешь, как называется процесс, физику которого ты только что описал? - рассмеялся я.
- Я встрял, - догадался полковник. - У тебя, самого, какие планы?
- Вернуться. Только вернуться. Все, больше ничего, - заверил я. - Никакой антисоветской деятельности, гор трупов... во всего того, про что ты там раньше говорил.
- Но ты уже пробовал. И не получилось!
- А как бы получилось, если письмо у тебя? - удивился я.
- Это ничего не меняет, - возразил Казанцев.
- Знаешь, дорогой товарищ… - я позаимствовал очередную сигарету. - Расскажу я тебе еще кое-то… Дела давно минувших дней… - прикурив, выпустив густое облако дыма, я начал другую историю, которую еще ни разу никому до этого момента не рассказывал. - Институт я закончил в девяносто девятом, как раз после кризиса. А у нас, там - не у вас, тут. Это у вас тут инженеров, как горячие пирожки хватают. А у нас, там, промышленности никакой, заводы стоят. Зачем люди в институтах учатся - непонятно. Все равно все потом в торговлю уходят. Капитализьм! Полки в магазинах ломятся, всего полно - только денег у людей нету. Вот я репу почесал - кому я на заводе со своим дипломом нужен? И тоже в торговлю ушел. Устроился в фирмочку небольшую... блин, как люди там работали - не понимаю. Бардак полный! Если все долги раздать - директор трусов последних лишится. Но я так, ничего, втянулся. Быстро втянулся. Месяца за три баланс почти в ноль вывел. Какая там было жопа - это уже достижение! Круглыми сутками вкалывал. А как поставил вопрос о премии - хрен там. Послали с директором друг друга по матушке - уволился. Пошел в другую контору, строительную. И тут я понял, что на прежнем месте работы, где я получал хоть что-то, было лучше, чем тут, где я работал, теоретически - зарабатывал, но ничего не получал! Ох, как они работяг кидали! Директор деньги портфелями возил, а как до зарплаты доходило - денег нет.
- Как так - работяг кидали? - удивился Казанцев.
- Как-как, - усмехнулся я. - Деньги не платили - и всех дело. Тоже, знаешь, определенное искусство - вешать людям на уши лапшу таким образом, чтобы они, хоть и попискивали, но работали. Короче, плюнул я на это дело и снова уволился. Пошел в третью фирму - стройматериалами торговать. Там-то, в теории, не дураки должны быть! А вот хрен вам там! Сидят пять менеджеров... это, по-вашему - продавцы. У нас всех модно менеджерами звать. Уборщица - клининг-менеджер. Грузчик - лифтинг-менеджер. И так далее...
- А русский язык вы там забыли, что ли? - поинтересовался полковник.
- Еще не до конца, но к этому идет. Вот на чем я остановился? А, на менеджерах. Короче, я в одного делал семьдесят процентов продаж! В одного! Чем там еще четверо занимались - понятия не имею. А потом… ну, сам, наверно, знаешь - каждый, кто хоть раз туалет у себя на даче поставил мнит себя строителем офигительнейшим… вот и приходили такие, материал покупали, переводили половину, а порой и весь, потом с криком «караул» обратно прибегали - спасите, помогите! Сколотил я пару бригадок, начал и материал продавать, и строить из него… С девяти до пяти в офисе, а после, бывало, и до полуночи - в поле. За неделю стал зарабатывать столько, сколько за месяц раньше не зарабатывал. Но, шила, как известно, в мешке не утаишь - вот и прочухал это дело директор, вызвал меня к себе на разговор. Так, мол, и так… ты делами фирмы вообще не занимаешься - только своими. Делиться надо. Половину захотел… ага, я пашу круглые сутки, его же материал впариваю, а ему - делиться. И, заметь - снова ни премий, ничего! Через пять минут я ему заявление на стол бросил, развернулся и ушел.
- Дикие какие у вас люди, - прошептал Валера.
- Люди те же, - усмехнулся я. - Время другое. Да, ладно… тогда у меня уж и деньги кой-какие водиться стали - можно было и свое дело открыть. Вот и открыл строительную компанию на паях с одним… гандоном, в общем. На первых порах вообще трудно, а эта скотина дочку свою незаконнорожденную на работу взял, еще одну шлюшку, которую трахал… как-то проглядел я все это - в работе по горло был. И за директора, и за дизайнера, и за прораба, и за бухгалтера - за всех. Телефон в семь утра звонить начинал, и переставал в час ночи…
- Ты к чему это все рассказываешь?
- Да потерпи, куда торопишься? Вся соль - в конце! Я к тому времени уже и женат был… Наташка моя… солнце, золото! Я четыре года ее добивался, четыре года! - для верности я показал четыре пальца. - Я как в первый раз увидел ее - остолбенел! Я, знаешь, просто понял - вот оно, мое счастье! И мы были счастливы! Денег катастрофически не хватало - на булку хлеба, порой, еле наскребали, но у меня была она, а у нее был я. Я любил ее… как… больше… словом, любил, как ни кого ни до нее, ни после… да и не любил, если задуматься, никого кроме нее. И она меня любила. А я… не верил до конца. Красивая, как… как закат на море! Как я боялся ее потерять! Потому и работал, как проклятый - знал, что она достойна большего…
- Ага, - Казанцев слушал гораздо более заинтересовано, даже подался вперед на стуле, а на сигарете, зажатой между пальцами, образовался внушительный цилиндрик пепла.
- Спал часа по четыре в сутки, а тут еще и на деньги на фирме пропадать стали. То зарплата до рабочих не дойдет, то аванс от заказчика исчезнет… а Вадим только руками разводил - не знаю, не брал! И Наташку я понимаю - живем в одной квартире, неделями не видимся. Прихожу - она уже спит. Проглочу что-нибудь, даже не жуя, лишь бы в живот упало - сил не хватало, да спать завалюсь… и то - не с ней, а с кипой документов. Она просыпается - я уже на работе. И денег в доме - ни копейки. Несколько раз дожидалась меня, поговорить пыталась… да какой там! У меня одно в голове - свалиться спать. Полгода так пожил - нервы ни к черту стали. И у Наталки тоже. Она видела, что я совершаю ошибку, пыталась поговорить, достучаться до меня - все без толку. Я, как баран, уперся в свое… да мне лет-то было - двадцать с небольшим. А уже миллионами ворочал. Правда, в кармане мало от этих миллионов оставалось.
И вот, как-то раз, когда она снова пыталась вразумить меня, попытаться пробиться через лобную кость, порвало меня. Сам, не знаю, что нашло - как пелена опустилась. Ни чувств, ничего. Одна тупая ярость. Черт, да я даже не уверен, что это был я! Как со стороны все это видел… как будто не со мной… Ударил ее. Сильно. Потом еще, и еще. Она же - ничего!
- Леша, - говорит, - одумайся! Посмотри на меня, что ты делаешь!
На коленях стоит, руки отпустила, не сопротивляется, а по щекам - слезы… я в жизни этого не забуду… и не прощу себе никогда. Схватил ее за волосы и за дверь выбросил. Ее - самого близкого, самого родного человека, который любил меня больше всего на свете. Не любила бы - давно бы бросила… как котенка за дверь. Не видел, я, дурак, что она сама эти полгода как в аду прожила.
Бутылку водки из горла, в один присест жахнул и свалился там же, где стоял. Утром проснулся - сам в крови, вся квартира в крови… в ее крови! И понял - все… просрал я свое счастье. Нет, я понимал, что бесполезно, но где-то в глубине еще теплилась надежда… весь город перерыл, всех на уши поставил - как в воду канула.
Запил по-черному. Как, что, где деньги находил, спроси - и сам не знаю. Когда начинаешь - дальше само как-то идет… Не помню, на что пил, но пил каждый день. Не трезвея. Хотел в петлю залезть - кишка тонка оказалась. По городу ходил, специально нарывался, надеялся - замочит кто-нибудь - и все, кончатся мои мучения. Хрен там. Никто греха на душу не взял. Но били сильно.
