Боевые машины опять же.
Самому предложить танки? А кто он такой, чтобы все подорвались и начали клепать эти ломкие еле ползающие громадины?
Да и работают над ними англичане и вот-вот выпустят своих мастодонтов на поля охоты.
Из того, что могли принять, это улучшенное взаимодействие между авиацией и пехотой, но тут лучше сразу с авиаторами договориться, чем через штаб все двигать. На низовом уровне оно быстрее и эффективнее получится.
— Хорошо, можете быть свободны.
Климов даже немного удивился. Ожидал, что его будут песочить за угрозы сначала французскому лейтенанту, а потом поручику Бодько. Но первый не стал раскрываться на тему того, что проговорился о плане французского штаба, а второй… ему еще служить.
«Но вообще конечно стволами надо махать пореже, а то размахался…» — подумал он.
— Хотя постойте… Как у вас на самом деле со здоровьем?
— Все отлично, ваше превосходительство. Раны легкие и заживают как на собаке, наш пилюлькин… э-э… в смысле доктор, просто диву дается.
Лохвицкий хмыкнул на оговорку, а потом пояснил свой интерес:
— Просто принято решение провести перед оправкой на фронт, числа десятого-пятнадцатого июля, парад с проходом первого батальона по Парижу, вот я и хочу знать, сможете вы провести свою роту?
— Так точно, ваше превосходительство, смогу. Ноги целы, да и остальное к этому моменту уже окончательно заживет. За месяц и не такие раны заживут.
— Вот и хорошо. Ступайте.
25
Выйдя из штаба, Михаил Климов с силой растер лицо ладонями. Все получалось как-то бестолково. Про смысл он даже в мыслях не заикался — нет его.
«Но надо как следует подготовиться к пребыванию на фронте куда нас определят на постоянной основе», — подумал он.
— Только тут без помощи не обойтись…
Где взять помощников, штабс-капитан долго не думал, вариантов все равно нет, кроме как подчиненные, и заглянув расположение своей роты, позвал фельдфебеля:
— Прокопий, сбрось все дела на заместителей и через час пойди ко мне на квартиру, поговорить надо.
— Есть, вашбродь!
К счастью сосед по квартире продолжал гулять в Париже, так что помещение для приватного разговора с подчиненным искать не пришлось.
— Господин штабс-капитан, фельдфебель… — начал рапортовать Анисимов, стоило только Михаилу открыть дверь.
— Стоп Прокопий, не тянись. У нас разговор будет непростой, так что возьми всю уставщину, что в тебе есть, положи ее в сундучок и задвинь его на время куда поглубже.
Фельдфебель хмыкнул.
— Проходи и садись за стол. Сейчас чай с тобой попьем да погутарим за жизнь. Я сказал — садись, — с нажимом произнес Климов, идя что фельдфебель неуверенно жмется у стола. — Забудь пока, что мы в армии. Даже про наше сословное различие пореже вспоминай. В конце концов мы в республике, хе-хе, где сословия отменены. Вот и попробуешь, как оно.
— Благодарствую… Михаил Антонович.
— Ну вот, другое дело.
Михаил налил в чашки крепко заваренный чай. Пододвинул вазочку с печеньем и сахарницу.
— Пей… не стесняйся.
Михаил сам отпил из кружки, хрустнув печенюшкой. И снова едва не рассмеялся, вспомнив набившую оскомину мем-фразу «переходи на темную сторону, у нас есть печеньки», потому как действительно собирался вербовать фельдфебеля, а уж какая это сторона… ну точно не светлая.
— Благодарствую… В окопах очень не хватало чаю… а к этому кофию так и не привык…
— Да там от кофе одно название, — грустно засмеялся Климов. — Больше бурда какая-то из ячменя и цикория. Впрочем, настоящий кофе тебе не факт, что тоже понравится.
Анисимов кивнул и допив чай выжидательно уставился на штабс-капитана.
— В общем Прокопий, — после короткой паузы, начал говорить Михаил, — прежде чем начать разговор, хочу тебя спросить, ты выжить на этой войне хочешь?
— Кхе-кхе! — закашлялся Анисимов и хорошо, что в этот момент ничего не пил и не ел. — Скажете тоже Михаил Антонович… конечно хочу, кто ж не хочет-то?
— Ну, вдруг… чего только в жизни не бывает? — улыбнулся Климов. — Но раз помирать не собираешься, то сам прикинь свои шансы на выживание. Видел ведь как тут воюют.
— Да уж… бестолково как-то. Бегают туда-сюда без всякого результата, только людей кладут почем зря…
— Вот и я о том же. Беда в том, что и нам так же бегать придется. Сейчас Брусилов оттягивает фрицев на себя и как только на франко-германском фронте останется минимум немецких войск, франки пойдут в наступление. Не избежать и нашего участия в сем действе. Я так прикинул и вышло у меня, что после масштабных атак-оборон выживет в лучшем случае треть, причем половина из выживших получит ранения разной степени тяжести.
— Понимаю… И что вы хотите сделать?
Климов вздохнул. Как-то тяжеловато давался ему этот разговор, так что до последнего оттягивал выход к главной теме.
— Хочу сразу сказать, что дезертировать не получится…
«Особенно мне», — грустно подумал он.
— Кхе!
— Удивлен? — усмехнулся Михаил.
— Есть такое дело, Михаил Антонович, — кивнул Анисимов.
— Ну да, дворянин, все дела… Но это еще что, так, цветочки. Ягодки будут впереди… В общем, нам, чтобы не получать раны почем зря, вроде тех, что выхватил я и остальные солдаты от осколков, нужна более мощная защита. Проблема в том, что стоит она дорого, ну а на жизнь солдат высшее командование сам знаешь как смотрит.
— Бабы еще нарожают… — хмыкнул фельдфебель.
— В точку. Так что раскошеливаться военное министерство на дополнительную защиту не будет. Царь даже каски делать отказался. Те, что мы носим — подгон от лягушатников. А значит наши жизни в наших руках.
— И дорого стоит?
— Вот честно, не знаю. Краем уха слышал, что у нас один умелец сварил пуленепробиваемую сталь, так комплект защиты от нее стоит пять тысяч рублей.
— Кхе!
— Вот тебе и «кхе». Правда надо признать, если опять-таки судить по слухам, то она держит винтовочную пулю со ста метров, а револьверную с пяти. Так что доспех этот того стоит.
— Дорого…
— Дорого. И даже если запустить массовое производство и цена упадет хотя бы вполовину, все равно дорого.
— Это да…
— Потому придется обходиться тем, что попроще и есть в наличии. Защита конечно будет похуже, но спасет от осколков, а именно от них происходит как минимум половина урона. При удаче может даже пулю отрикошетить или настолько снизить ее убойную силу, что солдата не убьет, а только ранит.
— Хорошее дело. И все же сколько хоть примерно такой доспех стоить будет?
— У меня ориентировочно выходит порядка пятисот рублей на комплект. Каски эти тоже надо поменять… Но точно не дороже тысячи, так что на роту, если по максимуму, надо всего-то… двести тысяч.
— Кхе… И как вы хотите… что вы хотите…
— Ограбить банк Прокопий. Тупо ограбить банк. И скорее всего не один. И даже не десять, если на всю бригаду озаботиться… это ведь без малого десять миллионов рублей нужно. А если еще какие задумки реализовать, то и того больше…
— Кхе-кхе!
Климов снова наполнил кружки чаем.
— Промочи горло Прокопий. А то что-то раскашлялся. Заболел может? — с ехидцей спросил он. — Так это ноги надо держать в тепле.
— Благодарствую…
Фельдфебель, выдув кружку одним махом, действительно перестал перхать.
— И вот я хочу тебя спросить Прокопий, пойдешь ты со мной на дело, чтобы не только нам с тобой вдвоем выжить, но и остальных бойцов сберечь?
— Пойду конечно, Михаил Антонович… — ответил тот не задумываясь. — Дело богоугодное, хоть и воровское…
— Ну, ты не дурак, сам знаешь, как те же лягушатники Россию обносят.
Анисимов кивнул.
— Наслышан… сколько им привилегий в России дано. Только ведь двоих для такого дела мало будет.
— Мало. Надо еще хотя бы пять-шесть человек. Найдутся в нашей роте надежные мужики, что не станут трепать языком даже если выпьют? А то не хотелось бы…
