— Мне пришлось. — Вамай пожал плечами. — Иначе ты бы погиб. Почти наверняка.
Это что же получается? Я пришел сюда за помощью... А получил только усложнение ситуации?! Ускорение прогресса моего заражения?! Уменьшение времени, отведенного на спокойную жизнь?!
И здесь ведь даже убить некого, чтобы высосать из него Свет — здесь ни у кого нет Света!
— Вот... черт... — простонал я, уже нисколько не беспокоясь о том, что кто-то что-то про меня поймет, услышав о несуществующем в этом мире черте. — Что же ты... наделал...
— Пока что ничего. Как видишь, ты все еще находишься в сознании и даже добром здравии. Миндалем пахнет?
— Н... Нет. — принюхавшись, ответил я.
— Значит, пока еще все в порядке. Света в тебе все еще больше, чем Тьмы.
— Насколько больше? Сколько у меня есть времени?
— Этого я не знаю. И, наверное, никто не знает. Если бы был цел исследовательский центр, возможно, ты смог бы задать свой вопрос им, и, возможно, они даже дали бы тебе какой-то ответ, но теперь... Теперь, думаю, нет ни одного живого существа, которое владело бы нужной тебе информацией.
Живого существа...
Я задумчиво посмотрел на Пульс на своей руке.
Мне ведь совершенно не нужно именно живое существо. Я уже однажды получал информацию из прошлого посредством очень даже неживого предмета...
— Где находился этот ваш исследовательский центр?
Глава 14
Может, один только Вамай был таким, может, все казадоры, но старейшина не задавал лишних вопросов. Если уж на то пошло, он вообще никаких вопросов мне не задавал и словно бы изо всех сил делал вид, что само мое присутствие здесь — что-то само собой разумеющееся. Почему так — у меня не было ответа. Я бы на его месте заваливал пришельца вопросами, в основном, конечно, о городе и о жизни в нем.
Но казадоров вопросы словно бы вообще не интересовали. Никакие. Ни о чем. Они относились ко мне так, словно я уже несколько лет живу вместе с ними и давно уже стал полноценной частью общества. Или вообще родился здесь.
Вамай без утайки очень понятно объяснил, где находился искомый исследовательский комплекс, сначала показав направление пальцем, а потом объяснив, мимо каких ориентиров мне понадобится пройти. После этого он задал все один вопрос:
— Что ты намереваешься там найти?
— Пока не знаю. — честно ответил я. — Хоть что-нибудь.
— Но идти надо ночью. Ты же понимаешь?
— Само собой. — я улыбнулся. — Не идиот же.
— Тебе нужно сопровождение?
— Нет смысла. Вы меня только замедлите. — я махнул рукой. — Если что-то пойдет не так, я просто вернусь.
— Будь по-твоему. — кивнул Вамай. — Можешь пользоваться моим домом, сколько хочешь. Еда, кровать — все в твоем распоряжении.
Я обернулся, глядя на узкую улочку общины казадоров, побегал по ней глазами, убедился, что могу найти дом Вамая среди прочих, и кивнул:
— Спасибо.
— Тогда, с твоего позволения, я отправлюсь по делам.
Если верить Пульсу, время уже давно перевалило за полдень и приближалось к двум часам дня. Несмотря на то, что какое-то время я провалялся без сознания, выспавшимся я себя не чувствовал, и поэтому, чтобы не клевать носом во время ночной вылазки, отправился в дом Вамая, чтобы поспать.
Нафига он вообще меня из дома вытаскивал? Ноги размять? Общину показать? В чем был смысл этой прогулки? Надо было спросить, пока возможность была...
В доме никого не оказалось, даже внучки Вамая, поэтому я спокойно расположился в кровати и уснул, предварительно поставив возле двери стул — если кто-то зайдет в комнату, он обязательно сшибет его дверью и от грохота я проснусь. Может, казадоры своим поведением и не вызывали никаких подозрений, но слишком уж странными они казались. А странное запросто может оказаться опасным.
Проснулся я уже когда за окном прилично стемнело. За все это время никто ко мне не заходил — стул стоял там же, где я его поставил. Значит, все мои подозрения лишены оснований и казадоры на самом деле добродушные и классные ребята. Ну и ладно. Побуду немного параноиком, это даже полезно.
Вамай и его внучка уже были дома. Они сидели за столом, с которого я днем завтракал, и задумчиво пили чай из грубой глиняной посуду.
— Привет! — просияла девчушка, увидев меня. — Как ты?
— Отлично. — я улыбнулся и едва удержался от того, чтобы потрепать ее по голове, настолько задорной и милой она была. — Только есть охота.
— А я знала! — засмеялась девчушка, соскочила со стула и куда-то убежала через дверь, которую я не приметил ранее.
— Найда, не споткнись! — совсем по-отечески прогудел ей вслед Вамай, после чего перевел взгляд на меня — Не передумал?
— Нет. — я покачал головой. — У меня есть подозрение, что я могу там найти что-то, что мне поможет в поиске ответов на вопросы.
— Почему ты так думаешь?
— Есть причины. — уклончиво ответил я.
— Дело твое. — Вамай пожал плечами. — Только хотел сказать, что мы там уже были и ничего особенного не нашли.
— Что, прямо внутри?
— Ну не внутри, конечно... Внутрь-то не попасть.
— Почему? У меня сложилось впечатление, что там произошел взрыв, который разрушил часть комплекса.
— Разрушил-то разрушил... Да воспользоваться этим невозможно — слишком высоко дыра в куполе находится. Добраться до нее без использования каких-то приспособлений невозможно, а приспособления, как ты, наверное, знаешь, ноктусами не очень воспринимаются. Любые лестницы, крючья с веревками и прочее — моментально заражается и становится частью ноктуса, а после восхода исчезает вовсе.
— И что, вы не придумали никакого способа забраться внутрь?
— Да мы даже просили дирижабли задействовать для того, чтобы туда попасть, но тщетно — они просто не смогли туда подлететь. Вернее, подлететь смогли, но не смогли найти возможностей к спуску с дирижабля... В общем, сам увидишь — сверху тоже не попасть.
— Не страшно. — я махнул рукой. — У меня есть свои способы.
— Ты очень много о себе скрываешь... — покачал головой Вамай.
Ты даже не представляешь, насколько много, старик... Я так много скрываю, что сам начинаю забывать, что именно я скрываю и почему я это делаю. К счастью, здесь это делать совсем несложно, поскольку...
— Ты и не спрашиваешь особо.
— А смысл мне спрашивать? — Вамай чуть пожал плечами. — Если ты не хочешь о чем-то рассказать, зачем мне об этом знать? С нами ты не останешься — это очевидно, а значит через какое-то время покинешь нас. Так зачем мне забивать голову информацией о человеке, который у нас не задержится?
Логика, конечно, непрошибаемая. Не скажу, что она мне близка или хотя бы даже просто понятна, но она действительно непрошибаема. И он на самом деле прав — во всем и сразу. Я действительно здесь не задержусь, а ему действительно незачем забивать себе голову какой-либо вообще информацией про меня. Шутка ли — он даже до сих пор не спросил, как меня зовут! В то время как мне представился сам и почти сразу — видимо, понимал, что для меня, в отличие от него, эта информация имеет какое-то значение, какой-то вес. Только вот теперь подумать — а какой именно вес она для меня имеет? Ну знаю я как его зовут, и дальше что? Я все равно ни с кем кроме него, и его внучки даже не знаком, и уж тем более не общаюсь, так какая разница как их зовут?
Чем больше я думал об этом, тем больше проникался образом мышления казадоров. То, что поначалу казалось странным и нелогичным, стоило об этом подумать чуточку подольше, наоборот превращалось в максимально логичное и правильное. С одной лишь поправкой — логичное и правильное для здешних условий. Для этих людей, живущих этой жизнью. Изолированных от прочего общества, не знающих новых знакомств. Людей, которые уже много-много лет живут в одном и том же социуме, знают друг друга как облупленных, и которым, наверное, друг с другом и говорить-то уже не обязательно — с одного взгляда понимают друг друга.
Все, что я знал об обществе, все, к чему привык, здесь просто перестало существовать. Наверное, так же ощущают себя исследователи, попав в какое-нибудь туземное племя, которое в современном мире до сих пор пользуются копьями и плетут набедренные повязки из пальмовых листьев, и слышать не слышали ни о каких айфонах и графенах.
