Максим, постучав пальцами по рукоятке заткнутого за пояс ножа.
– А я чего? Я ничего, – грустно отозвался Ахмед, но руки все-таки спрятал за спину, предварительно трубно высморкавшись под ноги Максиму.
Тот только челюсти посильнее сжал и отвернулся.
И вдруг что-то сильно бумкнуло, а после раздались треск и грохот, будто кто-то очень большой пытался разгрызть огромный зачерствелый сухарь и при этом ерзал от удовольствия на скрипучем стуле. Максим поспешно заглянул за угол.
Над домом Ала ад-Дина клубилось облако пыли и кружили потревоженные птицы. И еще громко причитала женщина.
– Чего там? – Ахмед подсунул свой нос под руку Максиму. – Случилось что?
– Похоже, колдун не на шутку разбушевался.
– Да ну? – не поверил Ахмед. – Думаете, решил отомстить мальчишке за свой дом?
– Кто его знает, – пожал плечами Максим, наблюдая, как пыль медленно оседает на землю. – Мне кажется, он просто опять что-нибудь не то ляпнул или не так в носу поковырял.
– Это он может. Он мастер такие дела проворачивать, – подтвердил Ахмед, зевнув, и поскреб ногтями подбородок. – Что делать будем?
– Пока ничего.
– Но он же так весь район разнесет к шайтан-опе! Вместе с нами, между прочим.
– Ахмед, ты угомонишься или нет? Сказал же: стоим и ждем.
– Ждем, ждем, – проворчал отставной разбойник, прислоняясь спиной к стене и засовывая руки в рваные карманы штанов. – Только вот чего?
Максим не ответил. Ему уже давно надоело впустую пререкаться со своим бывшим правой рукой.
– Шеф, правда, чего мы привязались к колдуну? – немного помолчав, спросил Ахмед.
– Ты не понимаешь?
– Нет, – честно признался бывший разбойник, покрутив головой.
– Скажи мне: что ищет Абаназар?
– Волшебную лампу.
– А зачем она ему?
– Чтобы у него был свой джинн.
– Молодец, пятерка с плюсом! А зачем ему джинн?
– Ну, зачем? – Ахмед снял тюбетейку, почесал лысину, выбил пыльную тюбетейку об ладонь, что, видимо, должно было означать крайнюю растерянность, и водрузил ее обратно на голову. – Чтобы он исполнял его желания.
– Резонно, – кивнул Максим. – А какие желания могут быть у немощного колдуна?
– Может, дом себе новый построить, шашлык поесть, – пожал плечами Ахмед. – Наложницу завести.
– Чтобы миром править, олух ты этакий! И мстить.
– Кому? – озадаченно выкатил глаза Ахмед.
– Кому? Мне, к примеру. Тебе.
– О Аллах всемогущий! – не на шутку перетрусил Ахмед и быстро перекрестился. Этот жест он подсмотрел в свое время у Максима, решив, будто он являет собой некий ограждающий знак.
– Ахмед, – нахмурил брови Максим, – больше так не делай, ладно?
– Вы про что?
– А про то, что ты сейчас сделал.
– Вы имеете в виду тайный знак? – догадался Ахмед.
– Именно!
– А-а… что с ним не так? – засомневался Ахмед.
– С ним как раз все в порядке. Только не делай так больше.
– Почему? Это ведь знак от лихой беды, дурного глаза и шайтанова наваждения.
– В какой-то мере, да, – откашлялся Максим, пораженный сообразительностью Ахмеда. – Но ты все-таки правоверный мусульманин, а не православный.
– Вы хотите сказать… – Ахмед, потрясенный догадкой до глубины души, вытянул указательный палец и еще больше выкатил глаза.
– Именно это я и хотел сказать.
– О Аллах, прости мне мой косяк! – бухнулся на колени Ахмед, воздевая ладони к небу. – Я же не знал! А я понять не мог, почему на меня все бачут как на бацильного, когда я… Постойте, шеф! – Ахмед вдруг прекратил стенать и медленно обернулся к Максиму. – А вы, почему вы осеняли им себя?
– Догадайся с трех раз, – буркнул Максим, отворачиваясь.
Ахмед медленно поднялся с колен.
– Простите, шеф! Я ничего не слышал и ничего не знаю. Это, конечно, большой изъян, но вы все равно мой шеф!
– Прекращай цирк, Ахмед, и слухай сюды.
– Да-да, – навострил правое ухо Ахмед.
– Мы должны помешать Абаназару завладеть лампой, иначе…
– Да понял я, понял, – несколько побледнел Ахмед, хватаясь за горло. – Но что мы можем?
– Много чего. Например, дать ему чем-нибудь тяжелым по маковке, чтобы он забыл и про лампу, и что он колдун.
– Вот это мне нравится! – обрадовался Ахмед, потирая ладони. – Коварный план.
– Но мы не бандиты какие. Да и что мы с того будем иметь?
– Мы обретем сладостный покой! – радостно подпрыгнул Ахмед.
– Правильно, мы обретем придурковатого Абаназара, который может при случае и по недоразумению так колдонуть, что от нас мокрого места не останется.
– Тогда его нужно того, «фсить»! – По старой привычке Ахмед потянулся за несуществующей саблей.
– Ахмед, откуда в тебе столько жестокости и непонимания собственной выгоды! – обреченно покачал головой Максим. Правда, в данном случае он имел в виду собственную выгоду, ведь джинн – добудь лампу не Абаназар, а Максим – мог бы вернуть его в свой мир к нормальной жизни. Но вот этого как раз говорить Ахмеду не стоило.
– Значит, вы хотите сами завладеть лампой? – догадался наконец Ахмед.
– В точку! – снисходительно похлопал его по плечу Максим. – А потому ждем, смотрим и слушаем.
Ахмед быстро и понятливо закивал и замолк. Но вытерпел он опять недолго.
– Шеф!
– Ну что еще?
– Я не понял: если вы хотите узнать, где лампа, то чего мы торчим на солнцепеке?
– А ты предлагаешь постучаться в дом, пройти внутрь и присесть вместе с ними за пиалой чая? Может, еще и накормят чем.
– Я, вообще-то, подумал о крыше. Там есть дымоход, и через него можно подслушать, о чем они говорят. – И на всякий случай льстиво добавил: – Но ваша идея пойти в гости тоже ничего.
Максим только звучно хлопнул себя ладонью по лбу и закатил глаза. Однако, нужно признать, план Ахмеда не был лишен смысла и некоего очарования, которое заключалось в простоте его исполнения. Возможно, им не придется вовсе следить за этой парочкой, когда те соберутся отправиться за лампой, если все удастся разузнать из беседы Ала ад-Дина с Абаназаром. К тому же неизвестно, когда еще они соберутся в путь: может быть, это произойдет прямо сейчас, а может, и через два-три дня. Ведь старый колдун порядком измучился за последнюю ночь, и явно захочет дать отдыха своим старым костям.
– Пошли! – махнул рукой Максим после некоторых колебаний и первым устремился в обход дома Ала ад-Дина, туда, где над крышей дома, с тыльной его стороны, возвышался старый тутовник, вплотную примыкавший к забору.
– Вот это дело, шеф! – радостно воскликнул Ахмед, припустив следом за Максимом. Он был человеком действия и терпеть не мог терять время впустую, когда можно было сотворить нечто заговорщицкое.
В проулок между высокими глинобитными заборами, сливавшимися с неровными стенами домов, они попали быстро, и, по счастью, здесь не оказалось ни единой души. Проулок оказался довольно
