человек.
— Арвена не любят?
— Думаешь, прозвище ему дали от большой любви? Или что я шутила, когда говорила, что на его смерти можно разбогатеть? Он столько кровушки попил у знати, разбирая их грязное бельишко. Да и как можно любить бастарда в месте, где все кичатся своей кровью. Ведь то, кем была его мать, так никто и не узнал.
Да уж, теперь я поняла Арвена, когда он горько назвал себя ублюдком. Жить постоянно чувствуя на себе косые взгляды тех, кто считает тебя недочеловеком, еще то удовольствие. Да при этом и понимать, что твоя жизнь зависит от благополучия власть имущих. Но почему он назвал себя вором и оказался в цепях? Неужели стал настолько неугоден?
Иина, не лезь. Своих проблем хватает. Тебе бога искать нужно, а не принцев спасать. Хотя, теоретически, он как бы недопринц. И, говорят, человек-то хороший. А хорошим людям помогать нужно, иногда насильно. Потому как сами они помощи никогда не попросят.
Твою мать! Но вот когда я научусь себя слушать? Чертово любопытство жжет не хуже огня.
— Ррр, пойду проведаю нашего друга. Беспокоюсь за него что-то.
— Ну-ну, — орчанка ухмыльнулась, заложив руки за голову. — Если что, он не женат.
— Да ну тебя!
Я выскочила из комнаты и тихонько постучала в соседнюю дверь, скорее поцарапалась в нее. Тишина.
Не получив ответа, я заглянула в комнату.
Меня схватили за руку, втянули внутрь и прижали к стене, перекрыв воздух локтем.
— Арвен, псих чертов, — прохрипела я, — придушишь.
— Иина? Арлазгурн возьми, просил же тебя не отходить от Ррр.
Арвен ослабил хватку. Я потерла шею и огляделась.
В отличие от нашей фривольной комнатки, здесь было неуютно. Стены цвета предгрозового неба, никаких иллюзорных окон, простая лаконичная мебель из темного дерева. Кровать обычного размера, на которой лежал темно-фиолетовый жилет и черные штаны, видимо, Арвен одевался, когда я постучала к нему. Комната не была совсем мрачной. Комфорт пытались создать, добавив в интерьер темно-синюю драпировку на некоторых участках стен, зеркало в кованной раме и мягкий ковер на полу. Но все это, скорее, давило, создавая ощущение сухого холода. Казалось, что ты находишься в погребе, пусть комфортном и безопасном, но в погребе. Хотя так оно и было на самом деле.
— Зачем пришла? — Арвен стоял ледяным монолитом в белой сорочке до серелины бедра и таких же подштанниках, будто приведение. Вот уж кого обстановка ничуть не смущала.
— Хочу узнать. Тебе… Вам… удалось снять проклятье?
Брови Арвена поползли вверх, словно интерес к его самочувствию является чем-то необычным.
— Да. Экхард прекрасно знает свое дело.
— Покажи, — я подхватила край его рубашки и бесцеремонно резко задрала ее, следов проклятья на теле не было.
— Убедилась? — Арвен медленно опустил мою руку.
Наши взгляды встретились, и я поняла, что совершила глупость.
Ну вот зачем полезла? Ведь меня интересовало совершенно другое.
В его глазах промелькнула насмешка.
Я разжала пальцы, ткань выскользнула из моей руки. Арвен перехватил мою ладонь, а затем, не разрывая взгляда, приложил ее к своей груди. Недоумевая, я настороженно застыла, словно боксер, которому предложили шахматную партию.
— Лайра, — произнес он проникновенным голосом, от которого по моему телу волной, прошлась трепетная дрожь. А говорили, что у него магии нет. — Боюсь, после того как вы пытались сорвать с меня одежду, вам придется выйти за меня замуж, — на его губах играла легкая полуулыбка.
Ага, сейчас! Я разозлилась. Не на него, на себя. За то, что пришла. За то, что сказала что-то не то. Но кто признает свои ошибки, когда рядом есть тот, на которого можно излить желчь.
— Не поздновато об этом вспомнили, Ваше Величество?
Арвен изменился в лице, сжав до боли мою ладонь, склонился к моему уху и прошептал злым сухим, шелестящим голосом:
— Никогда. Слышишь, никогда не называй меня так! — он выпрямился, выпустил мою руку и добавил уже спокойным тоном: — Что тебе рассказала Ррр?
— Всего лишь слухи известные всем, — я вонзила скальпель слов в его рану и с ловкостью мясника принялась ковыряться в ней. — И то, почему тебя называют сиятельным ублюдком. И то, кто твой отец.
Он ухмыльнулся, а затем подхватил жилет и уже одевая его, бросил:
— Пришла посочувствовать?
— Слишком много чести, — я попыталась скрыть раздражение. — Мне интересно, почему ты назвал себя вором? Сколько в этом правды? Может тебе помощь более нужна, чем мне?
Он отвернулся, делая вид, что черные вензеля на шторах его интересуют куда больше моих вопросов:
— Не беспокойся. Разберусь сам. Когда поговорю с Владетелем, все изменится.
Отличная мужская логика: у меня печалька, но все будет зашибись. Наверное. Скоро. Но когда, черт знает, или кто там у них? Арлазгурн?
Раздражение царапало нервы стальной губкой. Да что я вообще к нему прицепилась? Он ведь не воспринимает меня всерьез, для него я все равно что неприспособленный калека.
Что ж, я предложила помощь, ты отказался. Теперь каждый за себя.
— Ну вот и разбирайся сам, — сказала я в спину. — Мы договаривались, что после города разойдемся, так что придерживаемся плана. А вообще, я зашла узнать, можно ли у твоего учителя расспросить о забытом боге? Может он что-то слышал.
Арвен резко развернулся.
— Если жизнь дорога — не вздумай даже заговаривать с ним. Сам узнаю.
Я скептически посмотрела на него. Идею поиска бога он считал бредовой с самого начала, а теперь вдруг решил помочь. С чего такая щедрость?
— Он, правда, опасен, — голос Арвена стал мягче, он подошел ближе и прикоснулся к моему плечу. — Верь мне.
Верить? Недопринцу, вору, темному магу? Ну, конечно! Но в одном он прав — из двух зол приходится выбирать сторону знакомого.
Во взгляде Арвена читалась озабоченность, причина которой была непонятна. Сомневаюсь, что он действительно беспокоился обо мне, скорее уж боялся, что Экхард перехватит его добычу.
Передернув плечами, я сбросила его ладонь и вышла из комнаты. В коридоре привалилась спиной к стене. Появилось неприятное чувство, будто играю в наперстки и никак не могу определить, где прячется шарик.
Может я вам и поверю, господин маг, но доверять точно не буду.
Арвен
За спиной Иины захлопнулась дверь.
Ублюдок и вор.
Каждое слово било пощечиной наотмашь, заставляя бессильно сжимать зубы. Я привык держать удар. Привык чувствовать спиной полные презрения взгляды, похожие на вонючую болотную жижу. Привык жить с веревкой на шее.
«Вор и ублюдок», — я прошептал это вслух, смакуя горечь. Слова вскрыли затянутые шрамы. Странно, почему именно сегодня они звучали особо обидно.
