Домино - Иван Катиш

— Давай я сам, может в этом все дело, — предложил я. — Ты просто не любишь иметь дело ни с каким огнем кроме собственного.

— Это сильно, — нахмурился Драк, но тут же захохотал. — И печенье я купил поэтому, да? Нет, даже не говори ничего, сегодня вечером все закажу. В крайнем случае, завтра утром.

Ничего вкусного мы Лимам не купили, приедем так. У нас сложные обстоятельства. Котий, правда, предложил привезти им то печенье и выяснить, как оно действует на людей, но мы с Драком так на него посмотрели, что он немедленно заявил, что пошутил.

* * *

Гостей еще вчера решили кормить форелью. Протекавшая рядом река и навыки Лимы-старшего позволяли наловить достаточное количество. Тем более, что гостей планировалось всего восемь человек. Хансен с компанией и Котий с Драком и Марком.

— Как думаешь, стоит ли оставлять сырую рыбу для Котия? Я знаю, он любит. Или все метнем на гриль? — засомневалась Мария.

— Нет, жарь всё. Вот если Ана поедет к ним в гости, пусть тогда захватит ведерко, но не сейчас.

Рыбу чистить не стали, отфилировали всю партию прямо на берегу и разогрели гриль. Тут и гости подъехали.

Ана налила всем веселого пунша с фруктами, Жулиа прилипла к Хансену, бросая непонятные взгляды на младшую сестру, Виктор приступил к жарке рыбы, а Мария затребовала у Котия подробностей о партии фирродисков. Котий ловко переключил внимание на меня и рассказал про артефакт для чистки одежды, правда без подробностей о том, что с ним стало.

После третьей партии рыбы и пунша Боргер похвастался своей новой должностью главного и единственного полицейского, которому все должны помогать, а Хансен попытался умерить его энтузиазм, напоминая, что еще ничего толком не решено, а текущая работа сама себя не сделает. Но Боргер уже мысленно примерил на себя лавры защитника закона и настроя не терял:

— От должности меня отделяет только один вопрос: куда делся Дюбуа?

— Кто такой Дюбуа? — спросил я.

Тут нам рассказали вчерашнюю историю с развороченной мастерской, мастером, который исчез неизвестно куда, и странным запахом, происхождение которого не могли вспомнить Хансен с Боргером. Должно быть все уже разогрелись пуншем, поэтому всех захватила идея вспомнить запах по описанию. Сначала Хансен с Боргером спорили между собой, а после того, как договорились, что больше всего запах напоминал коньяк, вылитый на мокрую землю, с привкусом хозяйственного мыла, народ зафонтанировал идеями. Прошлись по всем возможным местам, где можно было пить коньяк, начав, разумеется, с мыльницы, но никуда не лезла земля.

— Знаете, что, — подумав сказал Драк, — не знаю, откуда там коньяк, но мылом, помнится, пахла одна мерзкая взрывчатка.

— Так, потом обсудим, — ворвался в разговор Виктор, — первая партия готова.

И выдал всем по половине форели.

— А ты знаешь, что ваш Котий любит сырую рыбу? — подошла ко мне Ана.

— Я бы не удивился, — улыбнулся я, — Но, уверен, что он и жареную ест.

Форель слупили в две минуты, но Виктор уже жарил новую партию. Про коньяк с мылом больше не вспоминали, я рассказывал Ане про школу артефакторики, а она мне про кофейные плантации, и потом мы метнулись на кухню, где она заварила мне кофе, но стоило нам выйти с чашками обратно во двор, как кофе захотели все, и закончили мы вечер на кухне, распевая шанти. Если в начале вечера я мог похвастаться только знанием «Веллермана», то к концу мой песенный запас пополнился «Голодным моряком» и «Злым булинем». Драк шепнул мне, что лучше всего у меня получается топать ногами, и я немедленно отдавил ему ногу, а чего он?

Нельзя сказать, что я был в ударе, но вечер все равно прошел приятно. Марии, которая интересовалась моими родителями, я скормил дежурную историю об отце и его работе с телепатическими видами, обычно этого хватало, и добавил пару баек о магобразах. Поскольку эти звери только у нас, байки о них всегда имеют успех. Особенно как я в первый раз встретил магобраза.

Мне было тогда лет пять, я копался в нашем саду. У меня был план сплести из травы кольцевую ограду, а внутрь поселить игрушечного волка. План был хорош, но заклинание плетения мне никак не давалось. Волк лежал и скучал. Когда же мне наконец удалось создать подобие забора, внутрь запрыгнул маленький магобраз. Я страшно образовался, схватил его за бока и с криком «ежик! ежик!» побежал к родителям. Магобразик от страха выстрелил всеми иголками, но поскольку он был маленький, а сжимал я его крепко, все иголки так и остались у меня в руках. И когда я выставил его на стол, и он осыпался как новогодняя елка. Я страшно зарыдал, потому что ежик испортился, магобразик тоже зарыдал, потому что он действительно испортился, а папа вздохнул и пошел искать его маму. Нашел, и в компенсацию предложил им пожить у нас в сарайчике, пока у ребенка снова не отрастут иголки. Прожили они у нас тогда недели две и оставили целую стенку воткнутых иголок — ребенок тренировался, — и это было красиво.

Потом мы внезапно собрались и поехали домой, и я не успел ни о чем договориться с Аной. И она тоже ничего не сказала, так что я отбыл, не зная что думать.

А утром пришло сообщение от Аза о срочной встрече продавцов.

Драк раздраженно размешивал чай, разглядывая сообщение от Аза с вызовом на встречу.

— Ну чтооо опять они хотят? Не поеду.

— Не езди, — щедро разрешил Котий, — сиди полируй чешую, мы вдвоем смотаемся.

Драк сердито посмотрел на Котия, но ничего не сказал. Перспектива полировать чешую была лучше, чем сидеть на заседании.

— Наверное, нас собирают по вопросу объединения партий, мы ведь не успели его обсудить, — предположил я.

— Вряд ли, — засомневался Котий. — Эта тема уже пару месяцев болтается, могла бы еще подождать. Опять какие-то инициативы. Но незачем гадать, все равно уже едем.

В этот раз мы приехали одни из первых и уселись прямо рядом с Азом. Копье с ружьем я оставил в машине, а на пояс еще утром прицепил нож, чтобы у меня, как у Котия, оружие было всегда с собой. Ну и чтоб хлеб было чем порезать, мало ли что. Надо все-таки разобраться с пространственными артефактами, или сделать, или купить, потому что невозможно носить с собой все.

Аз сиял как начищенный чайник, ничего толком