— Я уже распорядился, — он указал на карту. — А теперь скажи мне. Что это? Это рисунок нашей земли? Здесь обозначены укрепления бледнолицых?
Я вплотную подошел к столу. Посмотрел на карту. Рисунок довольно подробный.
Выполнена чернилами на пергаменте. На бумаге делать не имеет смысла. Быстро испортится.
Так, испанцы наверняка использовали карты инков. Изображен Панамский перешеек, Амазонка, Анды и озера на западе. Очертания правильные.
В океане по нынешней традиции нарисованы ныряющий кит и плывущий корабль. В правом нижнем углу примечания. А вот и поселения испанцев.
— Да, вот они, — я ткнул в карту. — Смотри, это Пенко, Консепсьон и Миларупа. Главные их силы наверняка в Консепсьоне. Это столица всего края. А вот и Тукапель. Видишь? Мы находимся вот здесь.
Кауполикан напряженно всматривался в карту.
— Что такое столица?
Ох ты, как все запущено.
— Это самое главное поселение. Там находятся токи и совет ульменов. Если мы возьмем его, врагам придется очень плохо.
Кауполикан кивнул.
— Все верно. Надо собрать воинов. И напасть на столицу. Только нужно больше воинов. И больше огненных стрел. Ты сможешь сделать их? Здесь, в Тукапели?
Я насторожился. А почему именно здесь?
— Могу. Только не здесь, а в пещерах. К востоку отсюда.
Командир покачал головой.
— Нет, ты должен быть здесь. Я хочу поставить тебя главным. В Тукапели. Ты знаешь бледнолицых. И как они живут. Духи подсказывают тебе верный путь. Ты очень умный. Люди слушаются тебя. А мы скоро отправимся назад. Собирать воинов. Но ты останешься здесь. Будешь готовить огненные стрелы. И восстанавливать Тукапель. Только уже для нас. Для мапуче.
Сначала я онемел. От удивления. Хотел возражать.
Но потом задумался. Если где и строить цивилизацию, то именно здесь. В поселении испанцев. Хоть и частично разрушенном.
— Хорошо. Я согласен. Но у меня есть условия.
В комнату вошли другие лонко. Сильные вожди племен. С ранами на теле. Измазанные в крови и грязи.
Копья оставили снаружи. У многих трофейные испанские мечи. И каменные топоры за поясом.
— Какие условия? — Кауполикан нахмурился.
Я указал наружу.
— Первое. Мне нужно тысячу воинов. В полное подчинение. Чтобы сделать все, что я задумал. Второе. Я хочу сам выбирать. Кого взять. Кого убрать. И третье. Я хочу сам распоряжаться судьбой пленных. Кого казнить. А кого помиловать. Ну, и конечно, мне нужна часть трофеев.
Кауполикан кивнул. Лицо разгладилось.
— Какие пустяки. Конечно. Как скажешь. Насчет пленных, правда, жаль. Я хотел принести их в жертву. Духу войны Эпунамуну. За то, что даровал нам победу.
Я успокаивающе поднял руку.
— Ничего страшного. Я сам разберусь с Эпунамуном.
Командиры суеверно зашептались. При виде такой уверенности. Пельин Милья пристально смотрел на меня.
Кауполикан не стал возражать.
— Тогда так и сделаем. Ты можешь сам выбрать воинов. И отобрать трофеи. А мы уходим. Через два дня.
Ну и славно. Я сказал, что у меня дела. И направился к выходу. Кауполикан остался обсуждать с командирами. Как все прошло. И что делать дальше.
— Эй, мачи Гуири, — крикнул вслед Пельин Милья. — А ты не хочешь взять мачи Мара Альтиплано? Он может помочь тебе.
Ага, и еще всадить кинжал в спину? Нет уже, благодарю. Как-нибудь сам обойдусь.
— Я уверен, что у мачи Мара Альтиплано есть много дел, — ответил я. — В землях нашего клана. Поэтому не хочу его задерживать.
У меня тоже много дел. В первую очередь, посмотреть, что там пленные. И раненые. Оказать им первую помощь. И осмотреть поселение. В котором я теперь хозяин.
Кальфукур и другие воины ждали меня у входа в здание. Осматривали стены и двери. И окна. Делились впечатлениями.
— Неудобное сооружение. Совсем не годится, — Охэнзи покачал головой. — Надо сжечь. Зачем тушили?
Я выскочил из здания. Воины посмотрели на меня.
Я хотел сказать, что с огнем шутки плохи. А потом подумал. Почему нет.
Если я хочу выстоять против испанцев, надо тут все усилить. И уже не деревом. А камнем.
— Ну как? — спросил я. — Привезли раненых? И где Лаутаро? Здесь? Ведите меня к нему.
Никто из воинов не знал. Тогда я отправил их к отрядам. Пусть тащат трофеи. И раненых. Сюда, на площадь. И еще собирают раненых.
Раздал поручения. А сам отправился искать Уокхэна. Или Икера. Вот кто знает все. Что происходит вокруг.
И еще мне надо убедиться, что повозки в целости и сохранности.
Правда, ракет уже не осталось. Деревянные пушки тоже уцелели только пара штук. Жалкое зрелище.
Но все равно мне нужны даже обломки. Пригодятся для экспериментов. С порохом.
Я прошел через площадь. Всюду наши воины. Уже притащили туши альпак. Жарили на кострах каусео. Мясо на вертеле.
Варили похлебки из гуады, мелкой тыквы и дегули, то есть фасоли. И еще с добавлением канки, сорта картофеля. И ляй-ляя, то есть съедобного гриба. Соблазнительные ароматы.
— Эй, мачи Гуири, — окликнул меня кто-то. — Пойдем. Ты наверное, тоже проголодался.
Знакомый голос. Это же Уокхэн. Он тоже развел костер.
Я подошел ближе. Ого, тут все наши ребята. Из клана лемолемо. Мне уступили место возле костра.
Уокхэн сунул мне похлебку. Икер дал кусок обжигающего жареного мяса. На нем шипели пузырьки жира.
Минут десять я молча обедал. Аж за ушами трещало. Потом спросил:
— Кстати, есть вести? Как там дела у Нигига и Диего Дасы? Все у них хорошо?
Уокхэн кивнул.
— Я только сейчас узнал. Они прислали еще черного песка. Две повозки. Они вон там, у ворот.
Я чуть не подавился. Порох лежит лежит без присмотра? А я тут, набиваю брюхо?
Надо срочно забрать. Пока тут все не взлетело на воздух. От случайной искры. Надеюсь, они хоть прикрыли порох тканью.
— Где повозки? — я вскочил с места. Опрокинул миску. — Быстро пошли туда.
Чуть ли не побежал к воротам. На ходу объяснил воинам:
— Духи не любят, когда с их подарками плохо обращаются. Не приглядывают.
Уокхэн и Икер кивали. Мы обогнули разрушенные дома. И вышли к воротам. Сначала я ничего не заметил.
А потом увидел повозки в тени. Запряжены ламами. И никого из охраны.
Подбежал, откинул мешковины. И вправду порох. Целая куча.
— А где погонщики? — я гневно обернулся на Уокхэна.
Тот пожал плечами.
— Пошли обедать, наверное.
Я постарался успокоиться. Глубоко вдохнул. Выдохнул.
Эти люди, как дети. Бесполезно на них ругаться.
— Ладно, — я указал на повозки. — Оттащите их подальше. В поле. Здесь слишком опасно. Может попасть огонь. И тогда все взорвется. И выставьте охрану. Рядом с ними. Десять воинов на каждую повозку. Чтобы стояли день и ночь. Иначе нам не избежать гнева духов. Поняли?
Воины покивали. Почти одновременно. Бросились было выполнять приказ.
Со стороны стены послышался скрип колес. И фырканье лошади. Я повернулся. Еще одна повозка?
Из-за обугленной стены показались телеги. Не одна, а сразу пять. Запряженные лошадьми. Полные раненых. И в первой лежал Лаутаро.
— Вот проклятье, — пробормотал я. — Ну вот он, токи. Искать не надо.
Подбежал, осмотрел. Дело плохо. Из ран течет кровь. Всюду грязь.
Лаутаро без сознания. Но шевелит руками и ногами. Двигается, пытается повернуться.
— Что говорят духи, мачи Гуири? Наш токи будет жить?
Женский голос. Нежный и мелодичный. Я поднял голову.
Оказывается, так торопился, что не заметил девушку. Она сидела на другой телеге. А сейчас соскочила. И подбежала ко мне.
— Духи говорят, что дело плохо, — пробормотал я. А сам уставился на девушку. — А вы кто?
Девушка чуть склонила голову вбок. Пристально смотрела на меня. А я на нее.
Среднего роста. На голову ниже меня. Если не больше. Личико овальное. Только щечки худые. И подбородок заостренный.
Коралловые губки. Пухлые. Тонкий носик. И большие миндалевидные глаза. Зрачки черные-причерные. Белки ярко-белые. Без единой прожилки.
