Кротовский. Здесь все наши доходы за три последних года. Я бы хотел пожелать вам удачи, но увы… вы затеяли игру без шансов…
— Это мы сами как-нибудь разберемся… Кеша, ставь сюда свой мелафон… он у тебя умеет копировать?
— Он даже умеет «читать документы» — похвастался Кеша и пояснил, — Переводит числа с бумажного носителя в цифровой.
— Ого.
Насколько я помню, в моем прежнем мире такие технологии появились только в десятые годы двадцать первого века. Ну… тем проще нам будет разгребать эти авгиевы конюшни. Не придется забивать вручную каждую накладную.
Когда нас оставили одних, Кеша сообщил деловито:
— Доходной документации не так и много. Я думал будет больше. Приступим…
— Обожди, Кеша, — подтормаживаю своего изобретателя, — Я так думаю, с доходной документацией у них все в ажуре. Не трать время зря. Англичане не станут прятать прибыль в доходах. Доставай папки с расходами.
— А почему не в доходах? — усомнился один из наших бухгалтеров, — Занижение доходной части — отличный способ спрятать прибыль.
— Вот именно. Это слишком очевидно… и слишком просто…
Я оказался прав. Поковырявшись с полчаса в расходной документации, довольно быстро раскусил английскую схему. Еще бы. За моими плечами вековой опыт махинаций. В начале двадцатого века люди только осваивали азы, к веку двадцать первому люди перепробовали все мыслимые схемы… и все эти схемы мне известны как минимум в общих чертах.
— Обратите внимание, — подзываю своих аудиторов, — Вот по этим документам на инструментальный цех зашли следующие запчасти: коленвал, маховик, противовесы и так далее.
— Ну да, — соглашается Кеша, — Все запчасти закуплены из Англии. Вот и цены на них проставлены.
— А теперь смотрим вот эту папочку, — открываю другой документ, — Теперь уже в моторный цех поступил коленвал в сборе… заметьте в сборе!
— Х-хэ. И опять закуплен в Англии.
— Еще как закуплен, — усмехаюсь, — Причем заметьте. Прежний коленвал, тот который не в сборе, уже нигде не фигурирует, равно как и маховик, и прочее. Тут уже совершенно другие номера по каталогу.
— Это что получается? Они как бы этот коленвал два раза проплатили, — догадывается Кеша, — Сперва в разборе, а потом еще раз в сборе.
— Истинно так, — подтверждаю, — Хитрожопые англичашки решили, что придумали хитрую схему. А схема ловленная… уж поверьте… еще как ловленная…
На шум заглянул английский хлыщ.
— Мистер Кротовский, могу чем-то помочь?
— Можете, любезный. Подскажите, почему у вас в разных цехах отличаются номера запчастей по каталогу?
— Нам так удобней, знаете… это не запрещено.
— В таком случае предоставьте нам ваш каталог запчастей. Нам это необходимо для сравнения.
— Вы серьезно, мистер Кротовский? — хлыщ заухмылялся, — Там десятки тысяч наименований. Вы надеетесь отследить их все?
— Ага. Тащи каталог.
Англичанин пожал плечами и принес каталог из соседней комнаты.
— Предупреждаю, — сказал он надменно, — Выносить из этой комнаты каталог запрещено.
— Не вынесем, родной. Он будет лежат на этом столе.
Хлыщ снова ушел, закрыв за собой дверь.
— Мама родная, — обрадовался Кеша, открыв каталог, — Здесь же полная номенклатура… с картинками… с размерами… с описаниями…
— Работай, Кеша, — по-отечески хлопаю изобретателя по плечу, — Надеюсь, объема памяти в твоем мелафоне достаточно.
— Уж в этом можете не сомневаться.
Комиссия включилась в работу. Даже деда ухватил суть того, что нам нужно получить от этой проверки. Так что, все при деле, и дело это растянется не на один день.
После обеда в столовке тут же на территории завода, мои аудиторы пошли обратно сканировать документы, а я решил вернуться в резиденцию. У меня и других дел навалом.
Уже выйдя за проходную, задержался. Из ворот цеха готовой продукции выезжает колонна. Несколько десятков броневиков, ощетинившись пушечными дулами и пулеметными стволами, только что сошедшие с конвейера, отправляются под конвоем английских войск.
Впору зубами заскрипеть. Вся эта техника поедет к Мартыну. Вся эта техника направит дула против Кнышского, а значит, и против меня. И я ничего не могу поделать. Все что могу — это жалкий аудит в надежде оштрафовать англичан на смешную сумму, которую они выплатят с кривой самодовольной ухмылкой…
Однако… транспортом я не озаботился… Филиппыча дергать не хочу, он у меня смотрящий по аудиту. Анюте, пожалуй, можно позвонить, она грузовик пришлет, хотя… мне и пешком пройти не в лом. От завода Моргора до резиденции недалеко. Заодно поизображаю из себя этакого правильного правителя, близкого к народу. Дескать, хожу по городу без охраны, смотрю, как живет простой Кустовский люд. Для демократического имиджа полезно, а от шальной пули, если что, доспех спасет…
— Кротовский, — из окна тормознувшей тачки высунулась Ева, — А ты чего тут прогуливаешься?
М-да. Недолго я играл в демократа. Сажусь к баронессе в машину.
— Наблюдал с тоской и болью выход бронеколонны с Моргорского конвейера, — жалуюсь Еве, — Самое противное в этом: помешать никак не могу.
— Кое-что можешь, Кротовский… и делаешь… — убежденно говорит Ева, — Слона надо есть по частям.
— Думаешь, по зубам нам такой слон?
— По зубам, Кротовский. Не сомневайся. Я как раз ехала сейчас на кожевенную фабрику. Прокатишься со мной?
— А что там?
— Там намечается показательная порка британской промышленности. Мои люди устроили пикет с требованием закрыть отравляющее производство.
— А поехали. Хочу поучаствовать в показательной порке. Ты выставила им требования?
— Целый рулон требований.
— Англичане не подотрутся твоим рулоном?
— Устанут подтираться. Никто другой так не загаживает город, как кожевенная фабрика. Люди работают в самых скотских условиях.
— А почему не увольняются?
— Об этом можешь сам у них спросить. Мы подъехали.
Ева остановила машину недалеко от фабричной проходной, перед которой явно назревает гражданский конфликт. Евины пикетчики перегородили вход и не дают работникам попасть на фабрику. Работники в свою очередь стремятся на фабрику попасть.
— Одумайтесь, — кричат им пикетчики, — Вы травите себя на вредном производстве.
— А ты что ли, горлопан, будешь наши семьи кормить? — возражают работники и усиливают натиск, пытаясь отодвинуть пикетчиков от входа.
Администрация фабрики в гущу не лезет, но подзуживает работников из-за спин, действуя методом кнута и пряника: грозит штрафами за невыход на работу и обещает премию тем, кто прорвется в первой десятке.
Пикетчики держатся, но на помощь администрации прибывает несколько полицейских нарядов. Блокировать проход на территорию частного предприятия пикетчики не в праве, так что закон на стороне англичан.
— Освободите проход, — кричит в рупор полицейский сержант, — Всех, кто окажет сопротивление, будем забирать в участок.
Ева выругалась и ударила кулаком по рулю.
— Кротовский, ты можешь отозвать отсюда полицию?
Отозвать полицию я не могу, но и сдаваться без борьбы не хочу.
— Ева, — мною начинает овладевать боевой азарт, — Подгони машину поближе.
— Куда
