победу, студенты сразу в себя не пришли после участия страны в войне. Поликовали, естественно, первое время, а потом всплыло много нюансов. Очень уж много наших магов погибло или было взято в плен в первые недели войны… И это очень серьезно отразилось на многих кланах. На новом состязании по пересмотру королевской иерархии произойдут очень драматические изменения, места многих кланов сильно изменятся. Кто-то пострадал меньше, такие кланы взлетят в иерархии. Кто-то пострадал сильнее — и они серьезно провалятся.
У многих студентов родственники или погибли, или попали в плен, и кланы собирали выкуп сисерийцам. Некоторые кланы настолько утратили былую мощь из-за слишком больших потерь, что у них возникли серьезные затруднения с тем, чтобы собрать нужные суммы.
Уже через два дня после начала занятий я увидел в коридоре плачущую дочку графа Лукского. Виконтесса Альта, красотка и первая модница в Академии, до войны всегда окруженная кучей завидующих ей подружек, брела по коридору одна, с двумя дорожками слез на ее щеках. Правда, увидев меня, она тут же смахнула слезы и попыталась сделать вид, что все в порядке.
Лезть к ней с расспросами я не стал, не настолько близко мы знакомы. Но через пять минут встретился с Джоан в столовой и задал ей вопрос об увиденном. Мы как раз успели одними из первых — наша большая компания, к которой присоединились после вступления в клан Долен, Роже и Фарук, до столовой еще не добралась. Только Эрли уже пришла, но сейчас паслась возле пункта выдачи еды, пытаясь понять, чего ей сегодня хочется.
— Ну так а что удивляться? — ответила Джоан мне вопросом на вопрос. — Бедняга жила как в сказке. Баснословно богатый отец, множество студенток, трущихся около нее в попытке приобщиться к тому богатству и влиянию, что от нее исходило. А что сейчас? Лукское графство разорено, сисерийский король вывез оттуда все, что имело хоть какую-то ценность во время оккупации, даже коров угнал. Отец сидит в сисерийской темнице, запросили за него совершено баснословную сумму выкупа — полмиллиона золотых. Вчера я узнала от папы, что Альта обращалась к нашему королю с просьбой выделить средства для выкупа отца. И король отказал — мол, война разорила казну, какие тут полмиллиона на выкуп графа!
На самом деле, как думает мой отец, король просто решил поставить надменного графа на место. Он перед войной уж слишком независимо себя вел, словно и не подданный Аргента. Решил сбить с него спесь — пусть посидит несколько месяцев в камере, подумает о жизни и о своих манерах. Потом, наверное, все же выкупит или назначит на его место другого графа, если совсем уж обижен на пленного.
В результате бедняжка Альта сидит без гроша в кармане, вынуждена надевать уже ношенные ранее платья, чего раньше никогда не делала. Подружки ее, которые вились рядом из-за ее богатства, тут же разбежались, когда поняли, что у нее больше нет денег. Сам понимаешь, пережить такое тяжело…
— Как-то нехорошо получилось, — сказал я. — Почему бы нам не проявить благородство и не пригласить ее в нашу компанию? Пусть на будущее запомнит разницу между лизоблюдами, что вьются около нее ради ее богатства и влияния, и теми, кто готов дружить с ней и в беде.
Джоан внимательно посмотрела на меня. Смысл этого взгляда я понял правильно.
— Нет, у меня нет к ней никаких чувств, и мы с тобой идем по тому же пути — любовь, брак и все такое. Мне просто жалко ее стало, не надо воображать себе всякую ерунду.
— Это тебе сейчас ее просто жаль, а так-то она красотка что надо! — встряла в наш личный разговор подошедшая Эрли. — Джоан, не слушай его. Парни вечно подбирают щенков и котят, а обратно их на улицу уже не выкинешь. Будешь везде на них по своей квартире потом натыкаться. Так что пусть эта красотка немножко пострадает, ей полезно на будущее, авось станет разбираться лучше в людях.
— Фу, как вульгарно, Эрли! — фыркнула Джоан. — Когда я уже научу тебя манерам!
— Я сейчас не про манеры говорила, а про жизнь, — не сдавалась Эрли. — Сама подумай, нужна ли тебе конкуренция со стороны этой красавицы? Ты глянь, какая у нее грудь, какие ножки длинные и ровные! Эйсон, ты точно просто жалеешь ее из-за того, что ее отец в тюрьме? А все эти прелести тебе так, побоку?
Я только молча головой покачал. Эрли — такая Эрли! Разве мне не понятно, что на самом деле она переживает, что Альта станет лучшей подружкой Джоан вместо нее самой. Вот и ревнует, всячески стараясь не допустить конкурентку в близкий круг подруги.
— Так, Эрли, теперь я точно уверена, что с Альтой нужно поближе познакомиться, — решительно сказала Джоан, тоже правильно поняв мотивы моей сестрички.
И встав из-за стола, направилась к столу, за которым сейчас в одиночестве сидела виконтесса. Какой это был раньше шумный стол, за ним никогда не сидело меньше десятка девчонок! Большой стол, как и у нас, сдвинутый из трех отдельных столиков. Тем заметнее было, что она теперь сидит там совсем одна.
Я остался сидеть за нашим столом вместе с надувшейся Эрли. Наверное, она думала, что своим молчанием меня наказывает, — но нет, я с удовольствием ел себе в тишине и посматривал на то, как Джоан беседует с Альтой.
О чем они говорят, слышно не было. Можно было судить только по жестам. Джоан предлагала, Альта, смущаясь, отказывалась. Но наконец, через пару минут моя девушка все же ее уговорила. Альта поднялась, Джоан дружески взяла ее под руку, и они направились к нашему столу.
Лицо Альты порозовело от смущения, когда она уселась за наш столик. Я тут же постарался вовлечь ее в вежливый диалог. Погода там и все такое, о чем воспитанные, но малознакомые люди говорят, когда сидят за одним столом. Эрли сидела первое время надувшись, но потом стол чуть заметно дернулся — я так понял, Джоан ее слегка пнула, — и моя сестричка быстро переосмыслила свое поведение. Стала хоть и натужно, но улыбаться. Джоан ее достаточно легко выдрессировала — Эрли обожала выпечку с кухни герцога и прекрасно знала, что за плохое поведение доступ к ней будет утрачен. Еще бы Джоан придумала, как стимулировать ее работу над источником…
Подошедшие к столу парни обалдели, увидев
