Калакис не вчера родился, поэтому на веру принять не мог даже такие мощные аргументы. А если в особняке грандмага все тихо и спокойно, а это попытка Белекоса проверить его лояльность ему? А что, если он стоит под скрытом в углу комнаты и, усмехаясь, смотрит на него, ожидая его реакции? Стоит только пересечь границы столицы, спасаясь бегством, как Белекос выйдет из скрыта и начнет его медленно убивать за преданное доверие… Управляющий нисколько бы не удивился такому испытанию — его господин располагал весьма нетривиальным мышлением, и ума ему было не занимать…
Так что, напялив на себя чужую одежду, он вышел из гостиницы, низко наклоняя голову, чтобы его не узнали в лицо. Добравшись до ближайшей лавки, торгующей всякой всячиной, купил там маску, и немного успокоился, только когда надел ее. А затем, хотя и очень боялся, направился в сторону особняка, службе в котором отдал столько лет своей жизни… Утешая себя тем, что особого выбора нет, — если там все в порядке, то это все же может быть проверка хозяина, и ее надо пройти, вернувшись домой.
Всякие сомнения в том, что записка его не обманывает, исчезли, когда он увидел толпу зевак, скопившихся неподалеку от владений Белекоса. Они пялились на здание, в котором зиял большой пролом в районе лаборатории.
У Калакиса были накопления, почти шесть сотен золотых монет, в тайничке в его комнате. А также всякие безделушки, имевшие ценность по семейным поверьям. Но он без колебаний развернулся и пошел в другую сторону. Раз дом разгромлен, значит, это точно не проверка. На такое грандмаг бы не пошел… Следовательно, есть все основания верить написанному, и необходимо срочно бежать из города. Кто-то его подставил, но, к счастью, дал и возможность спастись, если он не будет мешкать.
Вариант зайти в дом и попытаться объяснить Белекосу, что он ни в чем не виноват, предъявив ему записку и золото, Калакис даже не рассматривал. Хозяин, судя по всему, понес огромный ущерб, раз те, кто его похитил, так разбрасываются золотом. У грандмага очень скверный характер, он будет рвать и метать. Попади Калакис в его руки, шанса выжить не будет. И смерть будет очень неприятной…
Эйсон, столица Аргента
Последний день свадебного путешествия посвятили тому, чтобы посетить земли, подаренные мне королем вдобавок к прежнему, баронскому имению, чтобы сделать мое имение достойным графа. Все равно придется сюда наведаться, иначе королю кто-нибудь настучит про меня, что я плевать хотел на его милости… Ему, может, тоже на меня плевать, но допускать такие вещи он не может — не должно быть в королевстве дворян, которым плевать на королевские подарки. Этак и до его развала будет недалеко…
Высадились мы прямо у моего имения. Жастен, мой управляющий, первые секунды как меня увидел на пороге своего кабинета, явно мне не обрадовался. Ну, так у него для этого были причины. Я уже получил результаты посланной тайной проверки — не сходились цифры доходов и расходов в бюджете моего имения… И мы с ним оба знали почему…
Решил, не откладывая, сразу этим вопросом и заняться.
— Жастен, тут такое дело — мне нужно выбрать, пойдешь ли ты в тюрьму с конфискацией всего имущества в мою пользу, или…
Сориентировался тот быстро. С ловкостью, неожиданной для его почтенного возраста, рухнул на колени и закричал:
— Не губите, граф! Бес попутал! Все верну!
— Мы тут с графиней поездим, посмотрим, как приросло имение, а ты тем временем садись и пиши. Сколько и чего у меня украл. Вернусь, и приму по тебе решение. Сразу дам намек — чем больше правды, тем выше шансы на благополучный исход дела…
Мы с Джоан вышли из кабинета, громко захлопнув дверь.
— И что будешь с ним делать? — спросила жена.
— Воровал он немного, а управлялся с делами ловко, и это его спасает. Если не соврет с размером наворованного, оставлю его на этом месте — думаю, второй раз запускать руку в мой карман он не рискнет.
— Неожиданное решение для такого юного графа, — позволил себе вмешаться в наш разговор Седнеш. — Я мог бы ожидать, что вы отправите его в тюрьму или казните, но не такого прагматизма…
— Казнить или посадить легко, а вот хорошего управляющего, который сможет держать все под контролем, найти уже тяжелее, — улыбнулся я в ответ. — И самое главное, я не хочу тратить на это время. Легче перевоспитать имеющегося…
Седнеш только хмыкнул.
Территорию нового графского имения мы внимательно изучили на магическом глобусе перед визитом. С трех квадратных километров она выросла до двадцати четырех. Вот она, разница между графом и бароном в материальном выражении!
Как выяснилось, корона собрала в одно целое земли у шести моих соседей, чтобы скомплектовать такое имение. Как именно, выяснять не очень хотелось. Король все же абсолютный монарх, не все способы могут мне понравиться, если я о них узнаю. Но подвергать их сомнению — упаси боги! Это будет прямой вызов Драску Великодушному. Который на самом деле совсем не великодушный, вот ни на йоту. И это для него неплохо, раз позволяет прочно сидеть на троне. У любого трона всегда такой гадюшник, что выжить на нем великодушный не сможет. Нужно быть злым и коварным…
Выяснять все эти детали мне стоило еще и потому, что ко мне прежние владельцы точно не будут иметь никаких претензий. Имела дело с ними корона, и любые претензии они могут предъявлять только к ней, чего делать не рискнут. Такое сплошь и рядом происходит, так что люди привычны.
При помощи открываемых Седнешем и Юраком порталов осмотрели мы мои земли быстро. Зачем бродить всюду, если можно открыть портал на самой высокой точке каждого нового куска моего владения и оценить все с высоты?
В один из домов, оказавшихся теперь в моей собственности, мы даже зашли. По размеру он был раза в два больше моего прежнего, баронского, да и по дизайну выглядел намного лучше. Обстановка внутри оказалась еще лучше наружного вида, прежний владелец обладал хорошим вкусом.
— Давай сделаем теперь тут наш графский особняк, милый? — ожидаемо попросила Джоан.
— Да я совсем и не против. Велю Жастену тут прибраться получше и прислать сюда пару слуг, чтобы присматривали за домом.
По итогам осмотра владений можно было резюмировать, что король не пожадничал. Пахотной земли у меня стало двенадцать километров. Ее пропорция значительно увеличилась: в баронском имении пахотными была треть
