class="p1">Род был странным богом. О нём знали все, но не было ни церквей, ни молитв, ни икон. Всё, что о нём известно — он создатель, который исчез.
— Я не понимаю… — всё же решил уточнить у него.
— Чего?
— Зачем ты рассказал мне эту восхитительную историю? Явно не для того, чтобы чему-то научить.
Ответ сильно удивил:
— Быть может, мои слова покажутся тебе странными, но ты напоминаешь мне Бога Рода…
Кажется, что у кого-то старческий маразм. Никто не говорил вслух, только звук дождя барабанил по крыше академии.
Чего?
Кого напоминаю ему… Бога? Или он считает меня им?
Если второй вариант, то почему же тогда не упал в ноги!
На самом деле, не только я сомневался в адекватности директора, но и другие ученики и учителя. Сравнивать безродного «раба» с богом — это довольно сумасшедше даже по нынешним временам.
— И чем же? — спросил я.
— Своей несправедливой силой, — он не сказал вслух про способность копировать чужие навыки, но старыми глазами намекнул.
Злата!
Глупая собака женского пола!
Нужно было оставить тебя умирать в той яме.
И нужно уже запомнить: благими намерениями вымощена дорога в ад. И нельзя быть доверчивым. Никто не заслуживает доверия, кроме родителей.
Если буду так думать, то никто и не предаст.
Вольмир не умолкал, наоборот становился более безумным в своих словах, игнорируя моё молчание и погружённость в собственные мысли:
— Ты такой же непонятный и странный!
Старик руками обвёл мою фигуру.
— Появился из ниоткуда. Как только я услышал о тебе, то потерял сон. С тех пор я не спал, всё ждал, когда ты приедешь. Я знал многих людей: богатых, бедных, талантливых, упорных и полных бездарностей. Но ты… Думая о тебе, я пытался поставить хоть какие-то рамки, но не смог.
— Да? — я не знал, как реагировать.
Просто стоял под дождём и думал, что он сошёл с ума. Старик с белой бородой, в доспехах. Разве ты не должен быть добрым дедушкой? Ты «должен» был помогать мне. Почему говоришь такие странные вещи?
Однако одно было верно: нужно как-то выбираться. Но перед этим я хотел спросить:
— Ты может не знаешь, но мир на пороге крупной войны. У нас мало надежды на победу. Но если у тебя будет возможность достичь высшей последовательности божественного пути, то у нас будет шанс, — он сделал шаг вперёд и протянул руку.
— Помоги мне выиграть эту битву! Ради нашего мира…
Бессмыслица какая-то. Сначала он коварно подгадил, а теперь давит довольную мину и протягивает свою морщинистую руку в надежде, что я всё забуду и буду послушно кивать.
Его помощь?
С одной стороны, это выглядело привлекательно: иметь человека уровня Богатыря на своей стороне. С другой стороны, доверие не вернуть. Если бы он предложил сразу, я бы ещё подумал. А теперь, вечно бояться, что ситуация повторится. Это вызывало у меня гнев.
Хотя, может, попробовать? Я же ничего не теряю. Ведь так? Не обязательно ему доверять.
— Как ты представляешь наше сотрудничество? — спросил я у него, чтобы окончательно принять решение.
— Ты станешь моим учеником и будешь во всём слушаться меня. Я познакомлю тебя со многими уважаемыми людьми, в том числе и с самим императором. С каждым днём твоя сила будет неукротимо расти.
— Да?
Это как паровозик, когда более старшие мастера объединяются и тянут его на свой уровень.
— Звучит интересно. Но в чём подвох? Если моя сила будет расти, ты не боишься, что в какой-то момент я избавлюсь от тебя?
— Нет, — он только и ждал такого вопроса, ведь сразу достал из пазухи банку с червём, больше похожим на зелёную извивающуюся гусеницу. — Этот червь Гу поможет в этом.
— Каким образом?
— Тебе нужно его съесть. Если ты это сделаешь, между нами образуется… как бы это помягче сказать — связь между учителем и учеником.
— То есть рабский контракт?
— Не совсем, — ответил он, хотя я знал, что он лжёт.
— Нет. Точно нет. На это я не подпишусь.
Его лицо потемнело. Не на такой вариант он рассчитывал.
— Вот поэтому я и не пришёл к тебе раньше. Люди понимают только язык жестокости и силы, — жаловался директор академии. — Раз не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому.
Тот обнажил свой меч. За ним достали оружие все остальные.
Я не знаю многого, но раз кто-то достаёт клинок, он готов сражаться.
И где логика?
Нужно определиться вам, вы либо хотите схватить живым, либо же убить. Хотелось кричать, но не хотелось показывать свои истинные эмоции другим. Не время для ребячества.
Нужен план.
Придумать, чтобы не только сохранить жизнь, но и свою свободу.
Сотни глаз ожидали моего решения. Кто-то смотрел с жаждой крови, неотрывно следя за каждым моим движением.
Удивительно, но на душе было спокойно, и сердце билось ритмично, совсем не беспокоясь о предстоящей угрозе. Но разум метался от вопросов: сражаться, пытаться договориться или бежать?
Взгляд скользнул по знакомым лицам — ученикам, учителям и другим людям. Шансов на мирное урегулирование не было. Никто не отпустит меня, особенно после стольких слов.
Дать бой?
Полное безумие. Силы не равны, а исход предсказуем. Оставался лишь один вариант — бежать.
И я сделал свой выбор. Показал им всем фак и крикнул на прощание:
— Пока!
А что? Хоть в чём-то у меня есть выбор.
Под изумлёнными взглядами я сделал шаг навстречу «бездне». Точнее, прыгнул в подземный туннель, находившийся рядом.
Зачем сражаться, если можно убежать?
Тем более, я намеренно не отходил от секретного прохода, появившегося из-под статуи Светлозара, сохраняя пространство для манёвра.
— Нет! — резко закричал Вольмир. Его крик эхом раздавался по стенам туннеля.
И чего он так переживает?
Только во время полёта понял почему.
Не ожидал, что туннель будет уходить довольно глубоко. Естественно, я пытался цепляться за выступы во время падения, то за один, то за другой.
Неумело, без изящества, сломав себе несколько пальцев, так как здесь не было лестницы. Казалось, что просто какой-то толстый червь прогрыз вертикальную дыру и оставил её.
Туннель точно предназначен для людей?
Я пролетел метров тридцать, а это высота десятиэтажного здания. Изначально глубина казалась намного меньше. Упал на холодный каменный пол и вновь посетовал на свою глупость и рискованность. Лежу, всё тело болит. Снизу я вижу, как Вольмир смотрит на
