Иван Васильевич допил своё кофе и хотел что-то сказать, как на верхней палубе раздался истошный крик.
Слов я толком не разобрал, но смысл уловил — к нам из порта опять идет мексиканская канонерка.
Крестный был на своем месте и когда мы с Иваном Василдьевичем поднялись на мостик, он опустил подзорную трубу и ровным, без каких-либо эмоций, голосом произнес:
— Господин Ланжерон собственной персоной, ваша светлость, — и протянул мне подзорную трубу.
На носу канонерки действительно стоял улыбающийся Анри и весь его вид просто кричал, все отлично и замечательно. А немного сзади стоял наш испанский друг граф Мигель Хоакин Дуарте Фернандо Альварес де Кордова, который тоже довольно улыбался.
По их довольным и радостным физиономиям было понятно, что миссия успешно выполнена и решены оба вопроса: финансирование покупки Гавайев и «аферы» с приобретением мною почти половины Мексики. В возможность этого мне всё равно до конца не верилось.
Поднявшийся к нам на палубу господин Ланжерон тут же подвергся чуть ли не смертельной опасности быть раздавленным в обьятьях Ивана Васильевича. Я был просто потрясен таким проявлением эмоций с его стороны и даже немного растерялся.
Крестный недаром был у нас старшим начальником. Он наверное досчитал до десяти и скомандовал.
— Господа, прошу пройти в кают-компанию. Здесь немного ветренно.
Пассаж про ветренность вызвал смех и мы направились кают-компанию, где нас ожидала светлейшая княгиня.
Анри томить нас ожиданием не стал и сразу же, улыбаясь, спросил:
— С чего прикажите начать, ваша светлость?
— А есть варианты? — я ответил, также улыбаясь.
— Конечно есть, Алексей Андреевич. Я могу рассказать о нашем путешествии, о положении дел в Техасе, на Пиносе и в Великобритании, до России доехать не пришлось, о результатах переговоров с Ротшильдами или например выслушать нашего дорогого друга графа Мигеля Хоакина, — Анри изобразил поклон в сторону испанского гранда.
— А вы бы, господин Анри, с чего бы предпочли бы начать? — подключилась Соня, с трудом сдерживая смех. Анри на самом деле сейчас был настолько комичен, что мне тоже хотелось рассмеяться.
— Я бы лично предпочел выслушать сначала их сиятельство, — Анри мгновенно стал сама серьёзность.
— Тогда давайте с этого и начнем, — я сделал приглашающий жесть в сторону испанца. Граф похоже уже немного понимал русскую речь, по крайней мере во время нашего шутейного разговора не стоял как немтырь и не улыбался глупо.
Услышав мое предложение, он достал из красивой кожаной сумки, которую держал в руках, несколько листов бумаги.
— Пожалуйста, ваша светлость, — медленно, но достаточно чисто по-русски сказал граф и протянул их мне.
Это был договор о продаже мне Техаса — части штата Коауила-и-Техас по реке Рио-Гранде и территорий Верхняя Калифорния и Санта-Фе-де-Нуэво-Мехико за пятьдесят миллионов долларов США. Юридически эти земли остаются в составе Мексики, ежегодно в бюджет Мексики в течении двадцати пяти лет должен вносится миллион долларов США или тысяча шестьсот четыре килограмма десятьсот тридцать грамм золота. В случае войны Мексики с каким-либо государством эти территории должны будут выступить на её стороне.
По истечению этого срока юридический статус проданных территорий по инициативе покупателя может быть пересмотрен или автоматически продлен еще на двадцать пять лет.
Покупатель, то есть я, берет на себя обязательство пресечь набеги индейцев на северные штаты и территории Мексики.
Под договором должны стоять подписи президента Мексиканской республики генерала Антонио Лопес де Санта-Анна и руководителей обеих палат мексиканского Конгресса. И естественно моя.
Я должен заплатить двадцать миллионов в течении шести месяцев после подписания договора любым количеством платежей золотом, долларами США или английскими фунтами стерлингов, оставшуюся сумму тремя ежегодными платежами по десять миллионов и в течении этого срока, то есть трех лет, обеспечить признание Мексики со стороны Российской империи.
В уплату первого платежа может пойти обязательство покупателя взять на себя долг Мексики.
В этот момент мне сразу же вспомнилось лицо генерала Бенкендорфа, когда я во время обсуждения сделки по продаже мне Российской Американсколй Компании сказал о своем пожелании отдать мне на откуп отношения с Мексикой.
Сейчас мне выполнить это требование мексиканцев сущий пустяк, а вот если бы я не настоял на этом…. Тогда у господина Нессельроде был бы такой козырь в руках, что перебить его ох как трудно.
Договор должен вступить в силу как только я произведу первый платеж в размере не меньше одного процента общей суммы, то есть полмиллиона долларов. Подписывается он в пяти экземплярах: три мне, два мексиканцам.
— Хорошо, — никаких подводных камней в тексте я не увидел и вполне готов хоть сейчас подписать договор. — Когда и где пройдет подписание договора?
Граф Мигель Хоакин улыбнулся.
— В доме моего брата монсеньора Франческо как только туда прибудет президент Санта-Анна. Дом для этого специально куплен на окраине Акапулько и генерал сейчас здесь недалеко. Ваши люди тоже находятся там, — я повернулся к Анри, он кивнул подтверждающе.
— А скажите, граф, ваше мнение, что подтолкнуло мексиканцев сделать мне такое предложение. Продажа почти половины страны частному лицу, это по моему бесприцендентно.
— Реальный взгляд на положение дел, князь. Техас и Верхняя Калифорния практически уже потеряны. Вернуть их можно только силой, но здесь каких-либо шансов нет. Я был в Техасе и видел ваших казаков. Они очень хороши, даже слишком хороши. Думаю, что реально сейчас даже армия США не сможет противостоять против ваших казаков.Это больше десяти тысяч отличных бойцов, хорошо обученных и вооруженных. И командуют у вас русские офицеры имеющие опыт больших войн. В Верхней Калифорнии ситуация наверное такая же, по крайней мере доклады пришедшие оттуда панические.
— А как ваш брат, монсеньор Франческо, относится к этому? — этот вопрос для меня был очень важен. Среди мексиканцев, особенно в провинции, позиции католической церкви еще незыблемы и мне нет никаких резонов изгонять этих людей.
— Мой брат, монсеньор Франческо, в первую очередь католический епископ и он видит, как в Мексике набирает силу либеральная зараза. А у вас, князь, репутация консерватора и врага либерализма, — опаньки, вот это новости.
Граф Мигель слделал паузу, вероятно для того чтобы я прочувствовал всю глубину сделанного им для меня открытия и затем поставил жирную точку.
— В Мексике сейчас по сути очередная революция и то, что главным действующим персонажем является все тот же непотопляемый Санта-Анна, ничего не меняет. В Верхней Калифорнии мексиканских семей не будет и тысячи, тысяч по пять в Техасе и Санта-Фе-де-Нуэво, а на всей остальной территории страны около семи миллионов. Вы естественно возмете на себя мексиканский долг, а это где-то десять миллионов долларов и вся Мексика сразу же почувствует облегчение. И вот это будет самым главным.
Да, молодец граф Мигель Хоакин, разложил всю ситуацию по полочкам.
Он не стал задерживаться у нас даже на минуту и сразу же уехал, увозя мой положительный ответ и мои уточнения границы. Я хотел чтобы она проходила именно так как я её знал в 21-ом веке — южнее реки Гила и западнее Рио-Гранде.
Анри рассказал нам о путешествии нашей делегации. Скорость их передвижения оказалась фантастической. Двенадцать дней из Мехико в Техас по безводным пустыням Мексики, пять дней морем до Кубы. Пятьдесят дней, всего пятьдесят дней, Гавана — Лондон — Гавана. Притом в эту дни еще входит и время переговоров с Англии.
Таскать за собой целую кучу народа Петр не стал уже в Техасе и на Кубу они пошли втроем: он сам, Анри и Джузеппе.
Все складывалось как по мановению волшебной палочки и очередной приятный сюприз ожидал их в Гаване: Джо Мюррей собственной персоной.
Моему отчиму предложили заняться возрождением добычи меди на Кубе.
