Ознакомительная версия.
— Ну, барышня, доброго вам, конечно, утречка. А только я все кулаки сбила, покуда до вас достуча… — протараторила было Нюшка, врываясь, да и осеклась, поглядев на Лидию. — Барышня… — протянула с ужасом. — Да вы-то, видать, сызнова ночью с домовым якшались… Вы только поглядите на себя!
Но Лидия и без нее уже все поняла. Вот почему она так замерзла! Вся рубаха у нее опять мокрая. И волосы мокрые. И постель сырая.
— Ага, — пробормотала Нюшка, нагибаясь и разглядывая пол. — Нынче он вас, значит, не по воздусям, а прямо по лесам да полям гонял без жалости. Вы только поглядите!
На полу там и сям набросан палый лист. А ноги… Лидия посмотрела на свои подошвы. Грязью измазаны!
— Крепко же он взялся за вас, — пробормотала Нюшка не то с жалостью, не то со страхом. — Теперь, видать, не отвяжется. Понятно, почему Ирина Михайловна заболела!
— Ирина заболела?!
— Ну да, — уныло кивнула Нюшка. — Неужто не знаете, барышня? Коли домовой кого в лошади себе заверстает, непременно в доме другой человек заболеет. Что, значит, грехи его искупить.
— Нелепость какая, — пробормотала Лидия, кутаясь в одеяло и садясь на край постели, где было посуше. — Это как-то нечестно выходит. На мне домовой ездит, но я здорова, а Ирина болеет…
— Вот так уж, видно, Господь судил, — развела руками Нюшка. — Вы обедать станете? Завтрак-то проспали, изголодались небось? А то, может, домовой вас своими пряниками кормил, вы и голода не чувствуете?
— Никто меня ничем не кормил, — буркнула Лидия. — Чем языком молоть, пойди мне лучше бадейку принеси, в которой помыться, да ведро воды горячей. Только ты вот что… Все это там, за дверью поставь, в комнату не неси. Я сама потом возьму, поняла?
Нюшка поглядела на нее, хлопнула глазами, но спорить не стала, хотя, конечно, сочла, что во время ночных полетов барышня повредилась умом.
Когда за ней закрылась дверь, Лидия достала из сундука полотенце, сняла с себя мокрую сорочку и вытерлась. Потом переоделась в сухое белье и снова села на край кровати, задумчиво разглядывая свои ноги.
Где-то она читала, а может быть, и сама до этого додумалась — невелика премудрость, на самом-то деле! — что для человека вполне реально лишь то, во что он верит. Бог и его чудеса реальны для религиозно настроенных людей. Воинствующие атеисты даже в хождении по водам, которые сами будут зреть, станут искать только ловкий фокус опытного иллюзиониста. Лидия верит в призрак Гаврилы Иваныча… невесть почему, но верит, может, атмосфера этого дома на нее так действует! — и потому слышит его шаги. Но в домового она НЕ ВЕРИТ. Вот такая градация восприятия нереального. Нюшка верит, поэтому для нее бесспорны все признаки ночных приключений Лидии: грязные ноги, листва на полу, мокрые следы. Но для Лидии с ее неверием это все не слишком-то убедительные доказательства.
Ну вот, к примеру, листва. По-хорошему, эту листву она нанесла на ногах. Прилипнуть к ногам могут только мокрые листья. Эти же — совершенно сухие. Успели высохнуть с тех пор, как лошадка вернулась в стойло, в смысле, в кровать? Но почему не успели хотя бы чуточку подсохнуть мокрые следы на полу?
Ну ладно листья. Если Лидия бегала с домовым по полям, по лесам, она явно не выбирала дорогу посуше да поудобней, мчалась небось по буреломам да буеракам. На босых же ногах — ни царапины. Грязь — да, грязь есть, но грязные только подошвы, а между пальцами — чисто. Неужели туда ни пылинки, ни грязнинки не попало бы? Да и подошвы испачканы как-то странно, такое впечатление, будто кто-то взял да и мазнул нарочно грязной землей по ногам Лидии, причем по правой подошве мазнул изрядно, а по левой размазал, что осталось…
И эти мокрые следы на полу. Они совсем свежие! И если приглядеться, увидишь, что они идут не от двери, а от небольшой лужицы посреди комнаты.
Откуда взялась эта лужица? Да все оттуда же, все из того же ведра, из которого облили спящую Лидию. Никаких сомнений в этом нет. Кто-то очень старается выставить ее в глупом и опасном виде. Она-то совершенно точно знает, что никуда и ни с каким домовым ночью не бегала. Она спала — так крепко, что ничего не слышала. Дверь была отворена. Вошел какой-то человек с ведром воды и облил Лидию. Вода, конечно, была теплая, не то она проснулась бы, но она спала как убитая.
А почему, кстати, она так крепко спала? На дворе полдень! Не в ее обычаях в постели залеживаться. И прошлую ночь спала беспробудным сном. Может быть… Может быть, ее второй раз подряд опоили сонным зельем?
Это нетрудно проделать. Нужно лишь влить его в медовый взвар. Взвар подается не в общей миске, чтобы каждый мог сам себе налить, — его приносят из кухни в глубоких глиняных чашках, каждому отдельно. Проще простого подлить что-то Лидии, а то, что пьют остальные, останется чистым, не отравленным.
Кому это нужно? Зачем?
На ум сразу приходит ответ — нужно Фоминичне. Все это проделки Фоминичны! Она Лидию терпеть не может, потому что подозревает об их с Алексеем романе. А может быть, и знает наверняка. Запросто могла подсматривать тогда за ними в ту первую и единственную их ночь… Фоминична понимает, что Алексей может вернуться, вот и запирает дверь крепко спящей Лидии, чтобы он не мог войти. А все эти дешевые инсценировки с домовым устраиваются лишь для того, чтобы возбудить отвращение к Лидии и у Ирины, и у Алексея. Мол, из-за этой ужасной особы Иринушка свет-Михайловна даже захворала! Да гнать приблудную надо из дому, гнать поганой метлой!
Стоп, стоп… Конечно, Фоминична Лидию терпеть не может, это ясно. Но даже Фоминична при всей своей неприязни не могла бы запереть ее дверь изнутри!
Как же Лидии не пришло это в голову сразу? Ведь в двери нет замочной скважины. Снаружи, со стороны сеней, она вообще не может быть закрыта, разве что подпереть ее чем-то. А изнутри ее можно только на крючок закрыть.
Ладно, закрыть, а выйти потом как?!
Через окно? Окно большое, может быть, даже дородная Фоминична могла бы в него просунуться, однако и ей ни за что и никогда не удалось бы спуститься вниз по стене. Сразу сорвалась бы, шлепнулась и переломала бы все кости.
Лидия на всякий случай проверила — Фоминична с переломанными костями под окном не валялась.
Остается предположить самое простое: Лидия уже была одурманена снотворным, когда вошла вечером в свою комнату, поэтому машинально накинула крючок.
Нет. Если она накинула крючок, как мог войти в дверь тот, кто устроил всю эту дурацкую инсценировку с «полетами во сне и наяву»?
Напрашивается такой ход событий: этот человек — Лидия решила называть его условно «враг», потому что идиоту понятно, что он разыгрывал эти спектакли отнюдь не из лучших побуждений и не из самых теплых и дружеских чувств! — враг, стало быть, дожидается, пока она уснет (долго ждать ему не пришлось!), входит в комнату, довольно неаккуратно обливает ее водой, расплескав часть на пол, накидывает крючок — и исчезает непонятным образом. Просачивается, к примеру, через стену. Или уходит через некий тайный ход.
В поисках этого хода Лидия довольно долго простукивала стены, сдвигала мебель и пыталась поднять доски. Или ничего не было, или она просто плохо искала.
В сенях загрохотало — Нюшка наконец-то удосужилась принести воду. Лидия пошла забрать ведро — и вдруг заметила на двери некую царапину. В другое время она не обратила бы на нее внимания, однако сейчас все ее чувства были обострены, злость придала глазам зоркость, да и яркий солнечный луч падал как раз на дверь.
Лидия задумчиво разглядывала царапину. Около нее находилась как бы некая впадинка. Если приподнять крючок, он на этой впадинке задержится. А если дверь посильней тряхнуть, упадет…
Лидия притворила дверь и проделала манипуляции с крючком. Все вышло так, как она и думала: если дверь прижать сильней и резче, крючок срывался с выбоинки и падал прямиком в дужку, прибитую к косяку.
Да боже ж ты мой, как все просто, оказывается!
Даже примитивно.
Итак, с дверью разобрались.
Секундочку… Вчера Алексей надулся из-за того, что дверь Лидии ночью была заперта. Однако вчерашним же утром Нюшка входила беспрепятственно. Значит, даже закрытую на крючок дверь Лидии можно как-то открыть?
Ну, это просто. В кино бандиты такие штуки сто раз проделывали. Нужно просунуть что-то вроде лезвия ножа — и крючок можно приподнять.
Лидия присмотрелась и даже руки потерла от возбуждения. При этом что-то мелькнуло, какая-то мысль, какая-то неясная тревога, но сейчас было не до мелочей. Она увидела на двери царапины! На крючке — тоже! Эту дверь открывали тайно, и не один раз!
Открывали лезвием длинного и, конечно, очень острого ножа…
Лидию пробрал озноб.
Ну что ж, кажется, надо сказать спасибо тому, кто этим ножом только дверь поцарапал, а не надумал ткнуть им Лидию. А ведь это было так легко сделать…
Ознакомительная версия.
