— А я вот не могу понять, как ты могла всё это забыть? — и ещё и улыбнулся так коварненько.
— Пф, — выдохнула, — Ты знаешь, я уже даже не удивлюсь, если ты скажешь, что тоже спал со мной. Но вот что-то подсказывает, что если бы ты был в этой категории мужчин, то вряд ли бы сейчас ехал со мной в больницу. И, кстати, зачем ты едешь со мной в Москву?
— Я еду, потому что хочу убедиться, что ты действительно оформишься в больницу, а не придумаешь очередную отговорку, чтобы не лечиться. — огрызнулся в том мне Денис.
— А что же ты тогда Юленьку с нами не взял? — решила перевести тему, пока он разговорился.
— Юля побудет за главную пока, а дальше решим. — и отвернулся от меня. А нет, так не пойдет.
— Я не хочу чтобы ты с ней был. — честно призналась Денису, на что получила просто уничтожающий злой взгляд, — Что? Не смотри на меня так? Я тебе это говорила еще как только поняла о твоих намерениях. Ты не подходишь ей. — начала перечислять аргументы, которые мне кажутся самыми весомыми, — Совершенно! А еще, но я хочу ошибаться, мне кажется что Юля будет несчастна с тобой. Ты слишком взрослый для неё. А такие отношения, очень редко получаются равноправными. ТЫ будешь подавлять её в силу своего опыта. А она будет подстраиваться. Не трогал бы ты её.
— Поздно Вика! — твёрдо проговорил Денис, и злость его просто заполняла пространство в машине, — Она уже моя и я Юлю никому не отдам! А всё остально это не твоё дело!
Денис разозлился не на шутку и я это вижу во всём: его движения, взгляд. Но вот как мне быть, если даже за такой короткий срок, Юля стала для меня родной, не меньше Нади.
— Ладно. Не злись. — решила опять перевести тему, надеюсь в этом я мастер, — Ты только выполни мою просьбу о родителях тоже, хорошо? — Денис кивнул и мы оба замолчали.
Сегодня мне дошёл смысл слов того старика на заправке. Здесь я должна умереть, чтобы вернуться домой. Но вот как это принять? Как объяснить всем окружающим? А ещё и мама с папой здесь, такие же как у меня в реальности.
И хоть с мамой я отказалась встречаться напрочь, что оказалось не так сложно, так как эта Вика в ссоре с ней. Но вот неприятно осознавать тот факт, что всегда что-то идёт не по плану.
Дальнейшая наша дорога пошла в тишине. От музыки у меня болела голова, поэтому она не звучала сегодня, хотя хотелось чего нибудь из любимого. И я бы сейчас даже была бы не против если бы мой плейлист опять перебрали дети.
Я заметила, что Николай Иванович постоянно поглядывает в зеркало заднего вида и немного хмурит брови.
А еще я оценила комфорт машин представительского класса, как мне объяснил Денис. Мы ехали почти сутки, останавливаясь несколько раз на заправках, и одни раз поспать в одном из придорожным мотелей. Но вот то что машина оказалось комфортнее чем кровать в номере, это факт.
И вот мы стоим возле большой территории одной из современных онкологических клиник, а мне не по себе. Я не хочу туда идти.
— Вика, я очень надеюсь, что ты не будешь делать глупостей и пройдёшь всё лечение. — начал строго Денис, будто отец.
— Мне вот интересно, ты сейчас кого включил? Моего друга, адвоката или отцовские инстинкты начали просыпаться преждевременно? — решила съязвить, но видя хмурый взгляд, поняла, шутка не удалась.
— Пожалуйста. — уже более спокойно сказал он, — Я обещаю, что к твоему выздоровлению, все виновные будут наказаны. А ты обещай, что вернешься.
— Эх, Денис Львович, как же я могу тебе что-то пообещать если сама не знаю, что меня здесь ждёт? — вздохнула я, но улыбнулась.
— Хорошо. Давай я тебя провожу на ресепшн. — добавил Денис.
— Поверь, смогу и сама справиться с этой нелегкой задачей. — сказала и забрав сумку пошла в сторону основного здания.
Ничего я не обещаю. Но вот то, что я собираюсь вернуться домой, это уже точно. Я устала без своей семьи.
Хочу к своему мужу. К своим детям. Хочу услышать громкое и протяжно «мама». Хочу вытирать полы от потоп сына и заплетать косы своим девочкам по утрам.
Но сейчас нужно пройти еще один путь и, надеюсь, у меня всё выйдет.
В регистратуре меня быстро приняли и проводили в нужное отделение. Точнее, меня проводили к врачу, у которого я, оказывается, уже была…Но это и к лучшему. Значит всё пойдёт быстрее и без сюрпризов.
Глава 24
Глава 24
— Виктория Викторовна, вы понимаете, что все процедуры, которые должны были проходить, вы «удачно» пропустили? — нервно продолжил врач.
— Ну для начала, я не знала обо всех процедурах. — огрызнулась, уже зло, — И в чём проблема сейчас начать их?
— Да как вы не знали⁈ — уже закричал доктор, — Мы с вами на этом же месте, три месяца назад обсуждали все последствия вашего НЕ лечения! А сейчас вы будете говорить мне, что не знали?
Я смотрю на этого седеющего, немного худощавого доктора, а у само́й внутри идёт полное разрушение. Нет, у меня сейчас ничего не болит. Мне сделали чудесный укол, но… я не могу понять, почему Виктория всё отпустила?
Почему перестала бороться? Что могло заставить её сделать ТАКОЙ выбор? Неужели все потери, которые она пережила, так ударили по ней?
И если она — это Я, то почему тогда со мной такого не произошло.
Прикрываю глаза. Делаю выдох. Открываю рот, чтобы повторить доктору всё то, что уже и так многим говорила, но… закрываю.
Аккуратно поднимаюсь. Придвигаю стул к столу и разворачиваюсь к двери.
— Виктория…
— Спасибо. Я всё поняла. — отвечаю безэмоционально. — Можете не утруждать себя объяснениями.
И вот вроде говорю всё полностью холодным голосом, но внутри горит огонь. Хочется крушить. Разнести этот онкоцентр по кирпичикам. Для чего же вы тогда письма слали? Чтобы я приехала, а вы мне в глаза сказали, что поздно? Нелогично!
Нелогично…
Сзади слышу, что доктор пытается что-то даже говорить в ответ, но слов разобрать не могу. Просто выхожу из кабинета и иду. Куда иду, зачем? Мне, наверное, без разницы.
«Что же ты Виктория, так поступила с собой? За что обрекла и меня на эти страдания? Я ведь хочу вернуться к семье! У меня муж есть, дети, а ты…»
— Ой извините. — проговариваю негромко, когда понимаю, что врезалась в кого-то.
— Да ничего. — отвечает голос, который я вот уже больше десяти лет слышу каждый день, отчего я дёргаюсь.
Резко поднимаю глаза и впиваюсь взглядом в такое родное до боли лицо… мужа!
— Паша. — выдыхаю его имя, а у само́й фейерверки внутри взрываются. — Пашенька. — поднимаю руку и провожу по полностью опешившему лицу мужа. — Родной мой. Как же я соскучилась.
И уже не соображая ничего просто обнимаю его за торс, как и привыкла это делать уже столько лет. Тыкаюсь носом в его грудь и вдыхаю запах. Немного больничный, с примесью хлорки, но такой родной. Да! Так пахнет МОЙ муж! МОЙ!
По щекам бегут слёзы, всхлипы сдержать уже невозможно, но и объятия разжать, нет сил. Мой Паша, как спасательный круг сейчас для потерянной меня.
И я чувствую его напряжение. Понимаю даже с определённой стороны, его состояние, но сделать с собой ничего не могу.
А радует только то, что он не отталкивает меня. А просто аккуратно, даже как-то боязно прижимает одной рукой в ответ и молчит.
И только сейчас замечаю в его руке целую папку, уж очень похожую на ту, которая лежала у доктора на столе, с моим диагнозом и заключениями.
— Паша. А что ты здесь делаешь? — спрашиваю встревоженно.
— Пришёл на приём. — хрипловато отвечает.
— А зачем тебе на приём в этом онкоцентре? — я, наверное, побледнела даже, потому что в следующую минуту меня уже усадили на кушетку и али бутылку с водой в руки.
— Ложиться на операцию буду. — отвечает совершенно спокойно, но как-то грустно.
— Паша. Какая операция? — у меня начинают трястись руки, но в ответ я получаю горькую улыбку и слова:
— Девушка. Вы очень красивая и то, что вы знаете моё имя, мне очень льстит. Но вам не кажется, что немного неуместно спрашивать о так, в таком, — он обводит рукой помещение, — месте?
