С мамой мы разговаривали долго, но осознав, что эльф спит на кухне, а не в моей комнате, ей стало заметно легче. К тому же следы его пребывания именно на кушетке, а не в моей кровати тоже успокоили.
Она боялась Мьера, но вот от Леона была просто в ужасе. Всякий раз, когда мальчик подходил ко мне с книгой, она замирала, бледнела на глазах и молчала.
- Лис, у тебя точно все хорошо?
- Да, мам. Не переживай. И если что, обязательно звони, поняла? И ночью не ходи на улицу! И носи с собой перцовый баллончик!
- А он поможет? – изумилась матушка, завязала черные волосы в тугой хвост и, попрощавшись со всеми, ушла домой.
- Прости… - пропищала Вася, прекрасно понимая, что проговорилась. Я глянула на нее, вздохнула и решила, что в принципе ничего плохого она не сделала и поведение мое со стороны действительно странное.
- Все нормально. Где там наши несчастные пришельцы? Куда сбежали? А ну-ка вернулись на свои места!
Букварь никому не понравился. Никому кроме Васи. Дочь подошла к решению вопроса понимания серьезно, оккупировала Леона и терроризировала его мозг невероятным количеством заданий, решить которые мальчик пока не был способен.
Алфавит эти двое выучили быстро – что там учить? Всего ничего. Дальше начались большие проблемы с письменностью.
Мьер просто взял меня за руку, подводил к определенному предмету и слушал, как оно звучит. Эльф записывал это слово на своем языке в тетрадь, а я уже дописывала перевод на русском.
Тяжело было всем. Даже Оксане.
- Они так и не пришли, - мучилась подруга, не в силах найти себе место. Она паниковала, более того, начала осознавать, что “мания преследования” ее уже настигла и теперь она неосознанно оборачивается назад. Ждет, что схватят, нападут и уничтожат. –Что-то не то… Это не нормально! Почему военные не пришли?
- Потому что не время, - я лишь пожала плечами, - старайся не паниковать. Мы все равно не сможем сбежать – век технологий нас погубит, да и скрываться мы не умеем. Что произошло, то уже произошло. Теперь главное сделать так, чтобы наши господа соизволили объяснить, какого лешего произошло, откуда они пришли и не могут ли вернуться назад, забрав с собой всех тварей.
Мьер учился довольно быстро. В то время, пока я была на работе, а Вася в садике, он постоянно проводил время за книгами. Что-то записывал, повторял. Когда мы возвращались домой, он чаще всего сидел у окна и слушал людей, наблюдал за ними и довольно чисто произносил простые бытовые выражения.
И да, работала я из рук вон плохо. Точнее хорошо, в моей профессии это чревато, но мыслями вечно паниковала, постоянно оглядывалась назад и резко дергалась при каждом громком звуке или шорохе.
- Алиса Ярославна, - в перерыве между пациентами ассистентка не выдержала. Ирина замерла надо мной, поставила руки в боки и грозно прохрипела: - говорите.
- Что говорить? – пальцы бегло печатали на клавиатуре, заполняя медицинскую карту. Краем глаза я заметила, как дверь в кабинет еле заметно отварилась, а камера слежения на потолке подозрительно мигнула красным. Ага, значит подслушивают. Причем все. И начальство тоже.
- Все говорите! Да вы же сама не своя, да еще и синяки по всему телу! Формой этого не скрыть! Вы бледная, как собака, а злобная, как смерть… точнее наоборот… Бледная, как собака… а хотя не это важно! Что случилось? Мы же все переживаем! Может, помощь нужна?
- Деньги нужны, - печально подумала я, а вслух произнесла: - на самом деле да, кое что случилось, но я даже не знаю, как это рассказать… Слушайте, Анна Львовна, вы ж подслушиваете, да?
И, махнув рукой в камеру, я позвала к себе начальство.
Начальство сердито хлопнуло дверью, выглядело недовольным, но в глазах читалось беспокойство.
- Говори, исчадье вселенского зла, - позволила Анна Львовна, смотря мне прямо в глаза, - чего тебе от меня надо, чудовище? Зарплату не подниму, сразу говорю!
- Да не, я не к этому… а вообще жаль… - глаза директора сверкнули недобро, - Я думаю сократить несколько смен. В ближайший месяц я больше не смогу работать по двенадцать часов несколько дней подряд, но это временно. По семейным…
- Надо же. Впервые за семь лет ты что-то просишь “по семейным”, - заметила директор клиники, тяжело вздохнула и долго и упорно боролась со мной за каждый мой рабочий час. Обсуждали мы график долго, бодались еще дольше, но в итоге я отвоевала себе несколько часов, думая о том, что нехило в итоге потеряю в зарплате. Зато домой буду возвращаться раньше, а там эти оболтусы…
Оболтусы, кстати, вели себя прилично, постепенно обжились и нагло принимали душ по тридцать минут, восхищаясь прогрессом техники на своем эльфийском чертеязыке. Леон верещал от восторга, когда я показала ему что такое пена для ванны. Мьер же готов был расцеловать мою бритву. Кстати, бородатый эльф – такое себе. Что-то странное, неотесанное и слегка не вписывающееся в концепцию эстетичной элегантности.
А еще им понравилась колонка “Яндекс”. Мы ее звали ласково Яночкой. Благодаря этому чуду техники я смогла научить демона с эльфом звонить мне на телефон, используя всего лишь свой голос. Колонка выполняла их команды, так же позволяла слышать, что они там вытворяют, пока меня нет. Так я осознала, что эти двое вечно молчат. Постоянно. Пока меня с Васей нет дома – они не общаются от слова совсем. Даже не здороваются друг с другом.
Театр не удался, мальчики, мать злится!
Каждый раз, возвращаясь домой, я ожидала увидеть или погром в квартире или военных, что забирают с собой ушастых недругов, оставляя за собой разруху, кровь и прочие радости жизни, к которым я не хотела иметь никакого отношения.
Но вместо этого меня ждал свежезаваренный чай с душистыми травами, недавно нарезанный салат и эльф, вытирающий руки о мой передник.
Мьер выглядел потрясающе. Причем неважно, чтобы он на себя надел – даже в черной футболке с Дартом Вейдером и черных спортивных шортах он походил на идеал моей больной на всю голову фантазии. Мужчина часто завязывал низкий хвост, длинные белые волосы вечно выбивались, пушились и слегка вились у самых кончиков. Посудомоечную машину он полюбил со второго взгляда – когда осознал, что именно она делает и почему ее нельзя ломать. Ему нравилось нажимать на кнопочки, клацая когтями, и в глазах мужчины при этом отражался щенячий восторг.
А уж как сияли глазки Леона, стоило ему осознать, что мы все вместе будим вновь лепить что-то из теста…
- Мама, - Вася с большим удовольствием смешивала муку с яйцами, - мне кажется, Леон счастлив!
Дочка не отходила от мальчика, осмелела, стала лезть все сильнее и в конце концов села ему на шею. Буквально.
Леон хоть и не показывал эмоции, сохраняя каменное выражение лица, но по взгляду было видно, что вопросов у демона много. Я в такие моменты пожимала плечами, испытывала священный ужас, а потом успокоилась:
- Он не обидит, - шепот заставил встрепенуться. Мьер за неполный месяц выучил довольно много слов, очень сильно их коверкал и выговаривал с трудом, повторяя одну и ту же фразу раз по десять, но сильно при этом старался.
- Леон опасен? – я не была уверена в том, что эльф меня понял, но ответ его мне дико не понравился:
- Очень. Но ее за…за…заши…
- Защита?
- Да, - согласно кивнул эльф, тяжко вздыхая.
Сидеть дома эти двое больше не могли. Их распирало любопытство, сковывал страх, и судя по всему, они с трепетом ждали, когда же я их выпущу на волю.
И этот момент настал. Главное, чтобы военные в это время не поджидали у подъезда… Хотя о чем это я – судя по рассказам Оксаны, люди в форме уже давно осведомлены о том, что со мной рядом живет мужик с ушами и пацан с клыками. И чего они не приходят? Чего ждут? Готовятся к чему-то? Но к чему?
- Спасибо, - тихо шепнул эльф, - принимая из моих рук чашку чая. Пакетированные эти двое не пили, да и не всякий развесной тоже. Их тела не принимали химии вообще, так что с подбором продуктов выходил тот еще ад.
- Ты готов? – я внимательно смотрела на то, как Леон натягивает на голову кепку, засовывает руки в карманы и опускает голову, бледнея на глазах, - не бойся, мы просто дойдем до рынка, ты выберешь все, что хочешь, и я это куплю. Хорошо?
