Он вообще никого не видит кроме себя. Короче он чмырить меня начал. Опускать при всех. Вмазал как-то, ты же видел его? Я реально не могу ответку ему дать, он меня просто ногой раздавит. Короче я кореша своего настропалил, и он пробил мазу у Кривого. Короче сдёрнул я в другой коллектив. Молот вообще охуел, когда узнал. Тянуть на Кривого он, конечно, не стал, всё-таки правая рука Цезаря, но меня как-то прижал в переулке. Чудом ушёл…
— Погоди, — перебила его Иштар и подала ему платок, — на утрись.
— Слышь, ты чего меня бесишь? Не беси! — возмутился Сиплый.
— Я расчувствовалась от твоего слезливого рассказа. По делу есть что? Или иди тогда ворочай дракона, — в её голосе сквозили нотки разочарования.
— Да, давай к сути, — кивнул я.
— Хорошо. Вот вам суть. Когда вы размазали Молота…
— Стоп! — воскликнул папаша Кац. — Почему именно мы?
— А кто? Вы же стрелу набили, он после вас такой некрасивый стал, — усмехнулся Сиплый. — Так вот послали нас искать вас короче. Мы втроём в Первый переулок Колизея рванули. Аккурат до дома доктора дошли. Я остался внизу, а эти лохи полезли наверх. Типа там крыши нет, послушаем о чём доктор базарит. Послушали, больше их никто не видел. Говорят, что дом доктора заражённые охраняют. Врут, конечно, но факт есть. Те двое с концами ушли. Короче я мыслью разбросил и решил валить нахер оттуда. А мне навстречу обоз, я аж присел от такого зрелища. Не каждый день увидишь двенадцать подвод по четыре бегуна в каждой. Сразу понятно куда-то далеко собрались, по серьёзке. Я зашкерился за мумией какой-то, то есть статуей. Стою, вникаю. Доктор выходит и даёт одному из погонщиков устройство. Само по себе ничего особенного, но оно странное. На магнитофон не похоже, на радио тоже. Тот его к телеге примотал и накрыл рогожей. Типа всё шито-крыто.
— Погоди, точно это доктор был? — уточнил я.
— Может не он. Кто ещё оттуда кроме него может выйти?
— Слуга. У него много слуг.
— Ну не знаю. Толстый такой с бородой, небольшого роста.
— Не доктор, — покачала головой Иштар.
— Короче вот. Я вам говорю, потому что вы Молота грохнули. Считай и за меня отомстили. Я того кекса вам наколю. Вы, говорят богатые? — облизнул губы Сиплые.
— Не бедствуем, — проскрипел папаша Кац.
— Покажешь, дадим. Две красных, — пообещал я. — Ты мне лучше скажи, как ты в обозе оказался?
— Я?
— Ты, ты. Здесь вашего брата быть не должно. И почему роба без нашивки? — я внимательно посмотрел на него.
— Ну это… вы чего в натуре?
— Говори или с драконом рядом ляжешь, — сурово изрёк Ким. Я с трудом скрыл улыбку.
— Да меня же на лоскуты попишут, — Сиплый начал дёргаться как червяк на крючке, но Немезида крепко держала его за локоть.
— Я тебе помогу, дорогой, — с металлом в голосе пообещала Иштар. — Говори!
— Короче, я вообще не при делах. Рассказал про обоз Кривому, он сказал, чтобы я туда, то есть сюда внедрился и потому всё ему рассказал.
— Внедрился то как? — я не дал ему растечься мыслью по древу.
— Как, как. Очень просто, пику под лопатку и робу его на себя, — Немезида быстро посмотрела на левую лопатку Сиплого и кивнула. Она бесцеремонно сдёрнула с него робу. На спине между лопатками тоненькими ремнями крепились ножны, а в них рукоятью вниз держался стилет. Освободив от оружия, Немезида также бесцеремонно сдёрнула с него портки. К правой голени крепился ещё один стилет.
— Дар какой у тебя? — спросил я.
— Скорость, — повесив голову ответил Сиплый.
— Какое у тебя задание? — спросила Иштар.
— Говорю же, срисовать что вы тут мутите и Кривому обсказать.
— Кого-то убить? — задал я наводящий вопрос.
— Нет, что вы. Просто следить и ничем не выделяться, а пики на крайняк. Мало ли что.
— Кто установил маяк на телегу?
— Мужик какой-то. Они между собой странно базарили, я ни черта не понял. Больше шипели.
— Ты слышал что-нибудь о таргах? — спросила его Гюрза.
— Да ну гон это всё. Полулюди, полузаражённые? Слышал, но не верю.
— Вот чудак человек. Да их большинство в обозе, Сиплый, — сказал папаша Кац.
— Что нам с ним делать? — спросила Немезида.
— Пусть покажет того, кто маяк заложил его и тащи сюда. Гюрза, помоги им. Только так аккуратно. Чтобы других не напугать и Сиплого не спалить, — сказал я. Они ушли.
— Ты его хочешь агентом сделать? — спросила Иштар. — Думаешь он тебе за жемчуг служить будет?
— Нет, я уже вышел из этого возраста. Вся надежда на тебя, лисёнок. Кроме тебя никто гарантий не даёт в Улье. Можно его обратить в нашу веру, но так, чтобы знахарь не понял или ментат?
— Ментат не поймёт, нимфа не меняет ауру, — сказал Ким.
— Я пойму, но не факт, что остальные смогут распознать, — ответил папаша Кац.
— Пари, старичок? — усмехнулась Иштар.
— Давай. Лесник и ты Ким, свидетелями будете, — проскрипел папаша Кац.
— На что спорите? — спросил я.
— На щелбан. Если я выиграю, то ты за меня ему отвесишь, — сказала Иштар.
— Жалко тебя бить, ну ладно. Я же ведь и соврать могу?
— Нет. Я ему стоп слово скажу, а ты должен будешь его узнать. Если правильное, то мой код с него слетит.
— Ну-ну. Вот они как раз, — оживился Изя Кац. Немезида шла рядом с ещё одним оборванцем. Позади них шли Сиплый и Гюрза. Последняя держала в руках что-то серебристое размером с буханку чёрного хлеба.
— Он закладывал. В его телеге и нашли. Должно быть что-то мощное, раз до орбиты пробивает.
— Или до ретранслятора на земле? — спросил папаша Кац.
— Здесь нет ретрансляторов. Я это точно знаю, ближайший за Римом в двухстах километрах. И потом он должен быть в прямой видимости, а не далеко за горизонтом, — ответила Немезида.
— Подкованная, — хмыкнул папаша Кац.
— Бауманка за плечами, — показала ему язык Немезида.
— Прикольно, — кивнул папаша Кац. — Я начинаю чувствовать
