завалится множество зевак, что были на улице. Однако я к тому времени уже ел свой заслуженный завтрак за пять бронзовых: черствый хлеб и вода. В прочем, я был доволен и таким завтраком. Пусть даже и не насытился.
Пока мы сидели, народ то и дело что-то громко обсуждал. Много людей смотрели на меня, переговариваясь между собой. В основном среди них были местные жители. Старый же продолжал сидеть и попивать ту самую кашеобразную жижу из кружек. Впереди был целый день, который я должен был как-то реализовать. Эта мысль меня здорово напугала. Денег у меня нет. Работы нет. Целый день буду голодным. А может и не день.
Я серьёзно задумался об этом. Сейчас лучшим решением было бы пойти на ярмарку, может там будет работа или еда. Твою же...
В этот момент ко мне подсел неожиданный сосед - Молодой. На этот раз он был спокоен. Он подозвал хозяина и вручил ему три серебренных, переключив внимание на меня. Он что-то говорил мне, но я не понимал ни единого его слова, на что попытался указать жестами. Он к сожалению тоже не понимал их. Мы бы так и сидели, если-б Старый не подключился к этому "занимательному диалогу". Он что-то сказал Молодому, после чего тот с раскрытым ртом посмотрел на меня. К тому времени Хозяин принёс кружку с спиртной кашей и вяленное мясо со свежим хлебом и варёным яйцом. Молодой отдал всё мне, смотря в мои голодные глаза. Отказываться от такой щедрости я не мог. С жадность, под его смех, я уплетал всё на столе. Никогда я так не был доволен.
Наконец, доев всё, я обратил внимание на Молодого. Он уже был более дружелюбен ко мне. Однако кажется, он чувствовал себя виноватым по отношению ко мне. У меня есть мысль почему, однако мне не особо хочется её развивать.
Когда я доел, он с серьёзным лицом позвал меня на выход из паба. Вряд ли он хотел взять реванш. Кажется, он что-то хотел мне показать. Глубоко выдохнув, я встал. Взяв своё снаряжение на выходе, мы вышли наружу. Что же он хочет мне показать?
Мы вышли на порог паба. Рядом с нами стоял один из амбалов - местных охранников. Двухметровый мужчина с короткими чёрными волосами и чёрной одежде. Он пристально наблюдал за нами двумя, пока его коллега, рыжий громила с пышной бородой, что-то обсуждал с двумя курильщиками, стоящих рядом с барышнями паба и предлагая им что-то из тканевых мешочков. Приглядевшись, я вспомнил их. Это были те самые, что наблюдали за нашей с Молодым дуэлью. Они неуклюже стояли так и норовя упасть. Глаза у них были красные, а под глазами широчайшие мешки - на иронию, как у трудоголиков.
Один из амбалов что-то объяснял сначала им, а потом переключался на девушек из паба. Его небеспричинно грозный вид не оставлял желания перечить, а интонация с которой он говорил, была словно гром средь ясного неба. Каждое непонятное мною слово, сказанное им, отражалось эхом в моей голове, словно я слушал какого-то пожилого инструктора. Я не знаю, что он говорил им, однако вид этих укурков был напуганным.
Я хотел было пойти дальше, оставив их, однако Молодой остановил меня. Он с неприкрытой ненавистью смотрел на эту картину. Укурыши явно вызывали у него крайнее раздражение. Однако чем дольше я смотрел на него, тем больше понимал, что за яростью в глазах, секундными проблесками скрывалась и печаль, когда он смотрел на девушек из бара. Он пытался скрыть её за маской злости, но мне было отчетливо видно его лицо. Это до боли знакомое выражение лица. Кажется, между нами больше общего.
В конечном итоге, Рыжий закончил с ними. Укурышей он прогнал, а девушек загнал в паб, после чего подошёл к Молодому. Между ними завязался диалог. Рыжий и Молодой явно знакомы и судя по всему являются друг другу друзьями. Почти всё время разговора те смеялись и улыбались, однако в один момент, Молодой перевёл внимание на меня.
Он что-то рассказал Рыжему, после чего лицо последнего стало серьёзным, в контраст с лицом Молодого. Он что-то проговорил ему, положив руку на плечо. Между ними разгорелось нечто похожее на спор. Молодой тоже поменялся в лице. Оно было похоже на лицо подростка, чьи идеи не были приняты. Однако причиной спора точно стал не я, а что-то другое. Что-то сказанное Молодым.
Молодой громко что-то говорил, показывая на город. Достаточно громко, что-бы люди на улице могли обратить на него внимание. Однако всем было всё равно. Словно привыкли, или не хотели слушать его речи. Каждый из них был занят своим делом. Каждому надо было куда-то успеть, особенно в разгар ярмарки. У каждого своё видение дороги и свой ориентир.
Рыжий жестом попросил Чёрноволосого зайти в паб, что тот сразу сделал с раздраженным выражением лица. Рыжий тем временем, сказал лишь одно слово, глубоко и четко. Это слово почти сразу утихомирило Молодого, заставив того молча смотреть в пол.
На лице Рыжего выявлялась печаль, однако он быстро состроил серьёзную гримасу. Рыжий что-то рассказывал Молодому, смотря с высоты своего роста на его макушку. Он говорил медленно, словно старик говорящий про истину жизни. Однако вряд ли Молодой слушал. Отреченно от мира вокруг, он смотрел в пол, словно был заточен в своих мыслях. Возможно он и хотел было послушать, однако на неудачу Рыжему, Молодой, чуть приподняв голову, посмотрел на уходящих в переулок укурков.
В выражении его лица была такая ненависть, какой мне не пришлось испытать по отношению к себе. Чистая, без моральных и этических стоп-рычагов. Способная взгрызться в тело и подобно зверю разорвать его на мелкие кусочки. Этот взгляд. Это чувство. Оно мне знакомо.
Его ненависть к подобным людям. Когда-то и мне приходилось сталкиваться с этим. Да. Я отчетливо помню подобный типаж. Видящие в жизни лишь удовольствие. Кривые проповедники гедонизма. Моя ненависть к ним может посоперничать лишь с жалостью, которую я испытываю по отношению к ним. Точнее к одной...
На меня нахлынули противоречивые чувства, в авангарде которых была тоска. В какой-то момент меня за плечо толкнул Молодой. Его лицо было дружелюбным. Губы сошлись в приятельской улыбке, а глаза высказывали понимание, обремененным тем же чувством тоски. Он что-то говорил мне. Не знаю, были ли то слова поддержки или воодушевляющая речь, но я делал вид, что слушал его. Ну, как делал. Я действительно
