Небо медленно наливалось красками, далеко на востоке разгоралось пламя светила, готовившего новый день. Еще вечером тучи впервые за две недели разошлись, дождь прекратился, и ночью были видны звезды, мерцающие подобно стайке светлячков.
Шахрион с трудом оторвал затекший зад от кресла. Магическая башня с недавних пор стала его резиденцией, в которой император дневал и ночевал, чтобы оставаться в центре событий. Здесь он общался с союзниками, раздавал приказы, следил за врагами, получал донесения от шпионов. Пока все шло хорошо — Саргилэн гонялся по лесам за своим хвостом, то и дело натыкаясь на пауков, молодой Ириулэн вынужден будет взять паузу в пару дней, чтобы защитить своих людей от ночных наскоков, и эта задержка поставит его армию на грань гибели, генерал Тавриэн топчется около столицы, не в состоянии пойти на штурм уполовиненной армией и тратит драгоценное время, а также солдат, немалое число которых он разослал, чтобы вернуть разбросанные по стране гарнизоны, часть которых уже никогда не встанет под флаги с золотым леопардом.
Пока все шло просто замечательно и это чрезвычайно радовало императора, готовившегося приступать к следующему пункту плана. Отдохнувшие гвардейцы вместе с присоединившимся к ним двужильным Китарионом, подбирались по лесам к столице. Завтра вечером леопардов ждет очередной неприятный сюрприз.
Тириомаль, который император с некоторых пор непрерывно носил с собой, замигал, Шахрион достал его и поместил на подставку, после чего активировал. В шаре появилось обширное лицо, словно вырезанное из камня, обрамленное огромным количеством каштановых волос сверху и лопатовидной бородой снизу. Белозубый рот собеседника был раскрыт в широкой улыбке, вот только в его карих глазах таилась смерть.
— Долгих лет жизни ваше величество, — поприветствовал император собеседника, который являлся ни кем иным, как Гашиэном Третьим Лиритиэлем, владыкой Радении. — Вижу, что-то очень обрадовало вас.
Мужчина расхохотался.
— Обрадовало? Верно подметил, Шахрион! Вот скажи нам, как ты это делаешь?
— Делаю? — сделал удивленное лицо властелин.
— Да ладно, хватит скромничать. Видел бы ты последнее собрание Лиги! Прегишты едва не вцепились в глотки коротышкам, в чем они их только не обвиняли! Еще чуть-чуть, и стали бы подозревать в сношениях с овцами! — Венценосец задрал подбородок и разразился басистым хохотом. Кажется, он был немного пьян.
«Ничуть не изменился за прошедшие годы, такой же сильный, самоуверенный и бессердечный», — отстраненно отметил император. — «Каждый раз как в прошлое смотрю. Только я уже не двенадцатилетний сопляк».
— Чуть-чуть не считается, венценосец. Не вцепились же. — А теперь мы соврем. Нагло и в глаза. Посмотрим, что на ответит эта пивная бочка.
— А вот тут ты ошибаешься, властелин, — пивная бочка и глазом не повела, завалив проверку. — Позавчера благороднейшие Принтиш и Гарнек взяли Тир-Нитин, знаешь такой городок?
Император знал.
Золото и серебро в нужных карманах, помноженные на горячее желание проучить проклятых недомерков и, что особенно важно, добраться до их сокровищниц, способны творить чудеса. Найти достаточное количество горячих и безмозглых дворян было нетрудно, благороднейшие с радостью ухватились за возможность подзаработать. Дальше оставалось только направить их к нужной цели.
Тир-Нитин являлся одной из сильнейших крепостей дварфов на поверхности — два ряда стен, шириной по три человеческих роста каждая, большие башни, огромное количество хитроумных метательных машин, сильный гарнизон. К несчастью для себя, подгорные жители не ожидали внезапного нападения. И, о ужас, измены. Поэтому внешние ворота были открыты, а внутренние распахнули предатели из людского квартала.
Злодеяние свершилось еще до полудня, к вечеру же богатый город был разграблен и занят дружинами благороднейших, а все его выжившие обитатели оказались закованы в железо.
После такого говорить о каком-либо примирении было бесполезно и прегиштанский венценосец, узнавший о случившемся, стал лихорадочно созывать знамена. Он не был дураком и понимал, что коротышки попытаются утопить позор в крови негодяев, и что если не присоединиться к веселью, то подданные, справившись своими силами, оставят своего законного властителя без трофеев.
Больше всего же Шахриону нравилось то, что подозрение в причасности к авантюре пало на Радению. Ведь кому еще была выгодна кровавая свара на юге, как не венценосцу Гашиэну?
— Город знаю, но новости до меня еще не дошли. Как они умудрились взять его так быстро?
— Как всегда — изменники.
— Да, предатели — это настоящий бич крепостей, — кивнул император. — Дварфам стоило проявить осторожность, они чересчур доверчивы.
— Эти коротышки такие, — согласился венценосец. — Они легковерны, благороднейшие безрассудны, а в результате старый Тист, случись тому начать войну, останется без помощи с юга.
— Делаю все, что могу. В пределах своих скромных сил, конечно же.
— Я смотрю, не такие уж они у тебя и скромные. Подкуп стоит немало денег, оружие дварфов — еще больше.
— Вашими стараниями, венценосец.
— Только ли моими? — хитро прищурился Гашиэн. Он не первый год снабжал императора золотом, думая, что подкармливает верного союзника, а тот охотно брал деньги и пускал их в дело.
— К чему эти подозрения, венценосец, разве мы не друзья? — невинным тоном осведомился Черный Властелин.
— Друзья, — снова засмеялся радениец. — И ты, друг, пока неплохо справляешься.
— Я намереваюсь продолжать действовать в том же духе и впредь. Помните договор?
— Да, ты говорил, что оттянешь сорок тысяч и полсотни магов.
— Я всегда держу свое слово, — четко ответил Шахрион. — И никогда не забываю о данных обещаниях. Скоро генерал запросит подкрепления. Будет ли мой друг готов к этому моменту вступить в войну?
Улыбка сошла с лица Гашиэна, и оно приняло устрашающий вид.
— Не волнуйся, император. Эти южные твари уже могут начинать молиться.
Шахрион и не рассчитывал услышать иного ответа — собрат по трону ненавидел своих южных соседей всеми фибрами души, долгие годы мечтая расквитаться с грозными исиринатийцами за два поражения, и планомерно готовя для этого почву. Свой шанс Гашиэн не упустит, как и он сам, впрочем.
— Триверия?
— Тоже ввяжется, можешь не сомневаться. Пока я огуливаю их королеву, эти пожиратели лягушек выполнят любой мой приказ.
Император не позволил лицу принять недовольное выражение — его коробило обращение Гашиэна к своей жене, некогда принцессе, а со смертью старшего брата, оказавшегося бездетным, и королевы Триверии.
Надо заметить, ходили слухи, что венценосец триверийский отправился к Брату, в которого верил, не без посторонней помощи, но, к сожалению, императору так и не удалось найти ничего конкретного, что не мешало ему подозревать своего временного союзника. Впрочем, к скоропостижной смерти венценосца могли приложить руку и совсем другие силы, куда более поднаторевшие в тайных играх, нежели раденийцы.
— И сколько же доблестный союз двух стран сумеет вывести в поле людей?
— Двести тысяч наберем и сделаем это быстро. Мои вассалы неплохо натасканы.
О да, венценосец выдрессировал своих людей просто великолепно — едва возложив на голову венец, он заставил захлебнуться кровью древние и могучие семьи, способные перегородить Лиритиэлю дорогу к господству. Все эти годы венценосец усиливал свою власть, расширял вотчину и добивался покорности, лишь во имя одной цели — реванша. Амбиции Гашиэна Третьего ограничивались только его самомнением, а последнее, как Шахрион знал наверняка, было способно затмить солнце. Северный венценосец давно спал и видел себя в роли нового императора.
— Приятно это слышать. — Непонятно, что же ему надо — просто так пользоваться тириомалем, да еще посреди ночи, венценосец не стал бы, а значит, появилась проблема, для решения которой нужны знания и ум императора, или же Гашиэн хочет предложить что-то грязное. — Чем еще я могу помочь повелителю Радении?
— Исиринатийские маги. В нашей Академии годных к бою всего две тысячи человек, а у них только безо всяких магов Отца наберется полторы! Если сложит с Орденом, то будет за три с половиной тысячи поганых чароплетов, и это без учета отрядов, подготовленных Саргилэнами или Руилинэлями! Когда начнется война, эти ребята станут головной болью. Скажи Властелин, есть идеи, как уменьшить их поголовье?
Император с трудом скрыл свое торжество. Он давно ждал этого вопроса, готовился, и вот, наконец, получил то, что хотел. Поэтому ответ слетел с губ, едва только венценосец закончил предложение.
— Главной проблемой будет Орден. Академия в Исиринатии за последние полвека изрядно ослабла, а все благороднейшие вместе взятые вряд ли кормят столько же чародеев, сколько и венценосец.
