– Ты принёс в этот мир зло, белый Дух. Теперь десять белых солдат смогут уничтожить целое племя за четверть часа.
– Они и раньше могли это сделать. Две пушки заряженные картечью справятся намного лучше, не преувеличивай значение этой винтовки. Оружие это только оружие. Само по себе оно не убивает. Убивают люди, в чьих руках это оружие.
– Я не согласен с тобой Белый Дух. У оружия есть своя воля, тот кто сжимает его в руке тот могущественнее того, кто держит оружие в железном ящике.
– Винтовка рождает власть, ну-ну.
– Тот, кто это сказал, был воистину мудр, Белый Дух. Я запомню эти слова.
Услышав это, я чуть не поперхнулся вином. Еще ростков маоизма мне тут не хватает.
– В любом случае вождь. Я сделал это оружие не для того чтобы ваш народ был с его помощью истреблён. Совсем наоборот. Я хочу защитить и семинолов и многих других.
– Что ты имеешь ввиду?
– За то, что я скажу тебе сейчас, и испанцы и мои бывшие соплеменники американцы убьют меня, едва узнают. Я собираюсь вооружить вас. Не только те две сотни, что ты мне обещал. Нет, намного больше ваших воинов получат эти винтовки. Но только те из них, кто будут делать то что я им скажу.
– И что же ты им скажешь?
– Ничего что может принести вам вред. Вы должны будете измениться. Строить деревянные, а то и каменные жилища, учиться, выращивать хлеб, добывать железо и делать из него инструменты и оружие. Позволить христианским проповедникам свободно говорить. И твердо стоять на своей земле, не поддаваясь на уловки и предложения, какими бы заманчивыми они не казались. Вот что я хочу.
– Приняв эти условия, мы уже не будем теми, кто мы есть. Особенно если позволим вашим проповедникам свободно ходить среди нас.
– Если вы этого не сделаете, то вас заставят силой оружия. И католики, и особенно протестанты фанатики, многие из них вас даже за людей не считают, только потому, что вы верите в ваших богов. А насчет всего остального, без всего этого, сколько бы я не дал вам оружия, хоть винтовок хоть пушек, вы все равно будете обречены.
– Я подумаю о твоих словах, Белый Дух.
– Подумай, подумай. Поговори со своей дочерью, если хочешь. А когда ты поймешь что я прав, мы продолжим этот разговор.
На следующий день Ахайя уехал, а я приступил к обучению тех кто займется оспопрививанием среди всех семинолских племён. Это заняло у меня всего неделю.
Я закончил с ними как раз в тот день, когда мне пришла весточка от маркиза де Кампо Алегри, отца спасенной мною Марии Мануэлы. На Кубу прибыл вице-король Новой Испании. А это значило, что меня ждала встреча с самой большой лягушкой в местном болоте.
Глава 15
– Здравствуйте, мистер Гамильтон, Я очень рада вас видеть, – Мария Мануэла подала мне руку, которую я поцеловал.
Сегодня она просто ослепительна, от неё просто невозможно оторвать взгляд.
– Здравствуйте, синьорина. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, мистер Гамильтон, всё хорошо.
– Ничего не беспокоит? – Мария Мануэла не успела ответить на этот вопрос. К нам подошёл её отец в сопровождении высокого, широкоплечего, но при этом какого-то смазливого мужчины.
– Мистер Гамильтон, разрешите представить вам графа Франсиско Изабель Руиса де ла Барка, будущего мужа моей дочери.
– Здравствуйте, мистер Гамильтон, приятно познакомиться.
А мне нет, слащавый хлыщ, вслух я конечно этого не скажу, надо блюсти этикет.
– Взаимно, сеньор де ла Барка, рад знакомству.
– Маркиз де Кампо Алегри сказал что вы спасли жизнь Марии?
– Верно, так и было.
– Я ваш вечный должник, мистер Гамильтон. Мария, пойдём, наш ждут.
Граф взял под руку свою невесту, а я остался наедине с её отцом.
– Как вам приём у вице-короля, мистер Гамильтон?
– Благодарю маркиз, я очень благодарен за то, что вы представили меня.
– Оставьте, мистер Гамильтон, моя семья в неоплатном долгу перед вами.
Мы разговариваем стоя на балконе дворца губернатора. Позади осталась официальная часть приёма в честь вице-короля. Я удостоился представления сеньору Хосе Хоакину Висенте де Итурригарай-и-Аростеги, очередной испанец с мозголомными именем и фамилией. Но этого надо запомнить.
Маркиз де Кампо Алегри, который меня представил, не жалел превосходных эпитетов. Я оказался и гениальным врачом и изобретателем и грозой всех местных пиратов. Вице-король поблагодарил меня за спасение его племянницы и пригласил в Мехико, конечно, я принял приглашение. На этом собственно и всё.
– Через два месяца состоиться свадьба Марии Франсиско Изабеля, мы будем очень рады, евидеть вас гостем на свадьбе.
– Конечно, господин маркиз. я м радостью принимаю это приглашение.
– Я слышал, ваше предприятие расширяется?
– Да, обороты растут, мы открыли постоянное представительство в Гаване. уже думаем и о Мехико.
– Вам надо поставлять ваши товары в Европу. Кстати, моя дочь со своим мужем после свадьбы переезжают в Испанию. Граф де ла Барка получил пост при дворе его величества Карла четвертого.
– Я так понимаю, у вашего будущего зятя блестящие перспективы.
– Вы прав, мистер Гамильтон. Его ждёт большое будущее, – ага, если его не шлёпнут через несколько лет во время французского вторжения в Испанию. Этого козла-то не жалко, а вот что будет с Марией Мануэлой?
– Очень рад за него, – сухо отвечаю маркизу, – прошу меня простить сеньор Де Кампо Алегри, мне нужно ехать.
– Конечно, мистер Гамильтон, был очень рад вас видеть.
– Взаимно, господин маркиз.
Мы прощаемся, и я покидаю дворец губернатора. На улице стоит замечательная южная ночь, и я решил пройтись пешком. Благо до дома, купленного для меня де Ремедиосом не далеко минут двадцать пять.
Честно сказать, я снова зол на всеь белый свет, пока шёл даже обдумывал разннобразные способы избавиться от этого графа, хотя зачем мне это?
Неожиданно рядом со мной останавливается рессорная карета, один раз подобное уже было, поэтому я хватаюсь за саблю. Но в отличии от прошлого раза оттуда появляется не банда головорезов а лакей в камзоле и парике.
– Сеньор Гамильтон, – слышу я чуть надтреснутый женский страческий голос, – давайте я вас подвезу.
Внутри обнаружилась очень старая женщина, её представили мне сегодня, маркиза Луиза Долорес де Каса Алмендарес, вот кто это, дальняя родственница Марии Мануэлы.
– Еще раз добрый вечер маркиза, – говорю я и сажусь в карету, та мягко тронулась.
– Для вас он не очень добрый, сеньор Гамильтон.
– Для вас просто Александр, маркиза. Почему вы так решили?
– Александр, я всё таки значительно старше вас. Сколько вам, тридцать?
– Сорок восемь, сеньора.
– Бог мой, не за что бы не дала вам столько. Ну максимум тридцать три.
– Спасибо, сеньора.
– Но в любом случае, я на сорок лет старше вас. И хорошо умею читать по лицам, а вы совсем не скрываете, то что думаете.
– И что же вы прочитали у меня на лице?
– То что вы, скажем так, увлечены нашей Марией Мануэлой и то что вы готовы разорвать на части этого заносчивого самовлюбленного мальчишку, де ла Барку.
– Вам он тоже не очень нравится, судя по всему.
– Я его на дух не переношу, такая же сволочь, как и его папаша.
– Маркиза, вам не кажется странным этот разговор? Он слишком откровенный для людей которые познакомились только сегодня.
– Может быть, Александр. Но вы толком ничего и не сказали. А мне всё равно, меня все считают сумасшедшей старухой, мне можно.
– Но вы конечно не такая?
– Какая такая?
– Не сумасшедшая?
– Нет, почему? Всё так и есть. Я действительно бываю не в своём уме, – сказав это, старая маркиза засмеялась. Затем она резко оборвала смех и продолжила уже абсолютно серьезным тоном, – и сейчас моё сумасшествие говорит мне, что вы были бы намного более лучшим мужем для Марии чем де ла Барка.
– Маркиза, эти слова действительно безумны. Начнём хотя бы с того что мне сорок восемь а ей семнадцать. Я ей в отцы гожусь, а не в мужья.
