Больше никто не стрелял. Где-то вдалеке уже были слышны противные завывания полицейской сирены. Я столкнул с себя мёртвое тело.
Вот сейчас Эрнесто уже не напоминал прилизанного хлыща в модном прикиде. Валяется вот тут, среди плевков и окурков, в грязной одежде, с простреленной башкой. А ещё говорили, что «Мафия — бессмертна!». Тьфу! Плюнуть и растереть.
Глава десятая
Brigate Rosse, профсоюз портовых рабочих и другие…
31 июля. 1974 год
Италия. Генуя.
Хрен с ним с эти бывшим мафиози… Рядом раздался стон. Станко!
Я бросился к сербу. Он лежал зажимая левую ногу руками. На правом плече у него была ещё одна рана. Но крови было мало. Я быстро осмотрел рану на ноге. Кажется, ему повезло. Бедренная артерия — такая штука… Человек за пару минут теряет много крови и умирает. А тут…Только в мясо и попали.
— Станко! Всё нормально! Зажми здесь рукой и держи пока медики не приедут.
— Саша! Уходи! Мне ничего не будет… Я не стрелял. Я тут был случайно… А ты уходи… Тебе надо попасть в порт.
— Что я там буду делать?
— Спроси любого грузчика или разнорабочего, где найти кого-нибудь из профсоюза.
— И что?
— Запомни! Курчо. Ренато Курчо… Тебе надо к Курчо.
— Они что, меня к нему отведут?
На лице Станко после моих слов даже промелькнула улыбка.
— Нет. Никто не знает где он сейчас. Но Brigate Rosse сами тебя найдут…
— Красные бригады? Ясно…
Сделав паузу и собравшись с мыслями, я продолжил:
— Ну ладно. Допустим я найду Курчо. И что я ему скажу?
— Скажи ему… Скажи…
Кажется, что Станко вот-вот уйдёт в отключку. Но крови он потерял не так много… Вроде бы. Может от боли? Или есть скрытые повреждения внутренних органов?
— Самое главное, запомни, Саша… Назови моё имя! Он меня знает… Тебе помогут…
Станко вздрогнул… и потерял сознание… Я тронул его за шею… Вроде живой.
Полицейские сирены звучат всё ближе. Пора валить отсюда.
Я поднялся с земли и пошёл в сторону противоположную громким звукам.
* * *
При свете уличных фонарей я попытался осмотреть себя. Грязный весь, как из помойки… Но кровью вроде бы не перемазался… Даже странно. Наверное, стреляли из чего-то мелкокалиберного. А иначе бы меня вряд ли прикрыла от пуль тушка мафиози, несмотря на то, что этот пухляш был довольно объёмным…
Порт. Порт… Кто меня туда пустит? Ночью мне туда точно не попасть. Везде фонари и прожектора. Праздно шатающийся бродяга будет на виду. А днём можно будет попробовать затеряться среди портовых рабочих. Осталось только найти место, где переночевать. А ещё… Очень хочется жрать… Чёртовы разборки… Интересно, это в Эрнесто целились или в меня? Я вроде бы тут ещё никому мозоль не оттоптал? Может Станко здесь когда-то набедокурил? Тоже не похоже…
Значит, основная версия — это Эрнесто. Ну тогда, туда ему и дорога. Сука! Так всё шло хорошо. Хотя нет… Мирко вон тоже погиб… И тоже вроде бы свои посторонние дела…
Один раз — случайность, два — совпадение… А в третий раз у меня уже наверное в привычку войдёт мочить всех подряд.
Кстати… Сколько патронов осталось?
Я выбрал место потемнее и проверил пистолет. Четыре в магазине и один в стволе. Хватит на один раз… Но лучше пусть не будет этого раза…
Надо найти ночлег. И чего-нибудь из еды… В животе уже урчит периодически. Пойду куплю чего-нибудь… Я сунул руку в сумку…
Какого хрена?
Боковой кармашек сумки в котором лежали все мои деньги был оторван с мясом… Что? Где? Когда? Сумка внешне вроде бы цела. Пистолет в ней лежит, пакет с документами…
Неужели оторвался, пока мы там с мафиози в обнимку по земле валялись да от врагов отбивались… Значит, кому-то очень повезло… Он нашёл сегодня «немножко много кучу денег»… А мне нее повезло. Остался один в чужом городе, в чужой стране и без копейки денег… А жрать то хочется…
Первая мысль была самая прямая и банальная — украсть. Вон сколько магазинчиков мелких я прошёл мимо. Зайти, схватить и убежать. Я быстренько эту мысль отогнал. Поднимать лишний шум и устраивать марафон по улицам Генуи под дружные крики болельщиков «Держи вора!» не хотелось от слова «совсем».
Запах ароматного хлеба меня тормознул возле небольшой пекарни. Причём пахло не только из самой пекарни. Вкусно пахло и из корзины, подвешенной возле входа.
Я чуть слюной не подавился. Вот он… Хлеб. Типа багета, или как тут у них в Италии? Чиабатта? И в магазинчик заходить не надо. Вот он, вожделенный батончик хлебушка. Лежит в корзине… Вокруг никого… Хватай и беги…
Чужой взгляд я заметил сразу. Из глубины магазина-пекарни на меня смотрел черноволосый усатый человек. На азербайджанца похож… Или на турка… И, кстати, он смотрел не подозрительно и не враждебно. Он улыбался. А ещё он указал рукой на корзинку с хлебом, типа: «бери!».
Ага… Счас… У меня денег нет…
Усач уже вышел на улицу и обратился ко мне на итальянском:
— Puoi avere questo pane. Questo è «pane appeso». Gratuito. (итал. Ты можешь взять этот хлеб. Это «подвешенный хлеб». Бесплатно.)
Я, конечно, ни хрена не понял из его эмоциональной речи. А он, кажется понял, что я его не понимаю, и похоже, что перешёл на какой-то другой язык, который мне тоже был непонятен.
— Bu ekmeği kendinize alabilirsiniz. Bedava. «Asılı Ekmek» Al onu! (турец. Ты можешь взять этот хлеб себе. Это бесплатно. «Подвешенный хлеб». Бери!
Я решил, что говорить по-русски тут будет не комильфо, и ответил на английском:
— Sorry! I don’t understand. (анг. Простите! Я не понимаю.)
Дядька задумался. а потом сказал на каком-то очень ломаном английском:
— Инглиз? Брод… Тейк… Но мани… Тейк ит!
— Thank you! (англ. Спасибо!)
