— На улице я постоянно под охраной, которая уже несколько раз ловила за меня арбалетные болты, отравленные дротики и кинжалы. И я даже уверена, что не обо всех нападениях знаю. Не в этом суть. Я не собираюсь это откладывать. Как минимум их всех нужно арестовать, заключить под стражу, предварительно изъяв артефакты. А уже само расследование можно и отложить до послевоенных действий.
— Если всё так, то они попытаются бежать, — вздохнул Фрост.
— Значит, нужно одно общее место. Надёжное и легко охраняемое. В свой замок не возьму. У меня люди честные. Дети опять же. Нечего им на гадости смотреть.
— Под дворцом есть огромные древние убежища. Можно определить их туда, — включился наконец-то полноценно в разговор Фрост. — Вход, как и выход, там всего один. Помещения под землёй. Только за ними давно никто не ухаживал. Я даже не представляю, что там сейчас.
— Вот и разберёмся. — Я даже потёрла руки, усмехнувшись.
— Я проверю, — двинулся на выход Милон.
— Нет, — резко остановила я его. — Во-первых, клятвы. Во-вторых, идти одному в заброшенные, а возможно, и частично разрушенные помещения опасно.
— Хорошо, — кивнул Милон.
— Полагаю, текст клятвы уже есть? — дернул Фрост уголком губ.
— А почему всего этого ты нам раньше не сказала? — возмутился Бабен. — Может быть, я бы и не заболел.
— Мы не можем меня прошлое. Смирись, — произнесла я сквозь зубы. Нет, это ж надо же быть таким! Опять о себе.
— Ты могла предотвратить всё это, — продолжил Бабен.
— Прекрати. Тебя наказала Богиня, а не… — попытался усмирить его Милон.
— Ты сам виноват. Мы сколько тебя просили успокоиться? — добавил Фрост.
— А как тебя, кстати, зовут? — поинтересовался Милон. И он был первым в этом мире, кому это стало интересным. Остальные (мадам Олорка, Ифор и Ююка) просто приняли, что я иномирянка, и на этом всё. А ведь действительно, никто из них не поинтересовался, как я жила там. Странно?
— Это уже неважно. Меня и здесь-то никто по имени не зовёт. Всё миледи. Если не против, и вы так зовите.
— А если мы захотим звать тебя по имени? Хочешь того или нет, но ты нам жена.
Самый молодой и самый дерзкий? Типа ничего не было, ничего не знаю?
— По имени меня будет называть только мой мужчина. Клятва, господа! — пришлось напомнить.
И вот тут удивил именно Бабен. Он быстро вытащил откуда-то относительно небольшой кинжал и полоснул по ладони, падая на колени. Причём на оба колена, склонив голову. И хотя именно от него я не требовала клятву, принёс её первым именно он. Затем уже Милон и Фрост.
Милон при произнесении клятвы смотрел мне в глаза. Неужели надеется на прощение? Фрост смотрел чётко перед собой. Не думаю, что он что-то видел в тот момент. А вот Бабен смотрел в потолок или обращался к Богине…
Зато я не могла отвести глаз от Фроста. И можете считать меня дурой и всё прочее, но меня невероятно тянуло к этому мужчине. Он даже на одном колене передо мной стоял так, будто находился вровень. Смотря на этот волевой подбородок, я хотела провести по нему пальцами, почувствовать эту лёгкую щетину. И вот откуда такое желание? Никогда не замечала за собой влечения к лёгкой мужской небритости. А тут…
Тот же Милон, более молодой и не травмированный, своей мимишной внешностью не вызывал таких эмоций. Про Бабена вообще ничего не говорю…
17
Не успели мы и шагу ступить на улицу, как почти врезались в спешащего Ифора.
— Миледи, министров определили в камеры, хотя без возмущений не обошлось. Боюсь, что вам придётся как-то обозначить свою…
— Я тебя поняла. Думаю, за меня это сделают короли. Правда? — оглянулась я на них. И как раз успела увидеть, какими подозрительными взглядами наградили Милон и Фрост Ифора. А вот он даже виду не подал.
— Надо подумать, как это сделать… — начал Фрост, явно оценивая потери в статусе.
— Вместе. Просто нужно прийти всем вместе. Тогда и у подданных не будет лишних вопросов.
И вот самый молодой, а мысль дельная. Просто вместе. Показать, что я не иду в обход королей. Я вместе с ними, и все мои решения поддерживаются ими. Просто и должно быть действенно.
— Да, так и сделаем. Готовы к всеобщему объявлению? — усмехнулась я.
— Смотря о чём, — выдохнул Фрост. Для него явно было тяжело подчиняться женщине. Интересно, как же его развели на должности для родственников? Хотя нет, не надо мне знать такого. Я и так могу предположить, какими способами графиня Цулако добилась своего.
— Объявления о всеобщей изоляции заболевших, конечно. А вы о чём подумали? — улыбнулась я, ожидая реакции, но не дождалась. Фрост отлично держал лицо.
— Это прекрасная идея, но куда мы поселим людей? Если сразу отправим в камеры, это будет несколько подозрительно.
Надо же, Бабен тоже умет думать. О, сколько нам открытий чудных…
— В больницу, — пожал плечами Фрост, — она достаточно большая, находится на обширной территории. Дополнительно можем выделить койки.
— То есть на сапоги солдатам денег нет, а на новые койки есть? — удивилась я. Ну и логика.
— Ну, койки всегда есть. Запас держим для тех же солдат.
— Тогда зачем определять этих в больницу? Сразу в казармы. И койки уже есть, и территория закрытая и охраняемая. А имеющихся солдат по возможности расквартировать по домам. Пусть только на дежурства приходят. Тех, кому негде жить в столице, отправить на границу. Всё равно войны нам не избежать.
— Милон прав. Так и надо сделать. Военная территория требует военных правил, и поэтому у них будут забирать все артефакты, — согласилась я.
— Ага. А ещё лучше сказать, что сама болезнь от них. Чтобы все всё побросали, — усмехнулся Бабен.
— Глупость, — сказала я.
— Не поверят, — одновременно со мной произнёс Фрост.
— А в то, что мы собираем больных в казармах для лечения, поверят?
— Конечно, ведь ты, как первый заболевший и главный рассадник этой гадости, отправишься с ними.
— Не стоит, миледи. Они его раскусят, и всё, — не выдержал Ифор.
— А ты… — выдохнул Бабен злобно.
— А он прав, — вступилась я. — Пусть сидят пока, типа лечатся. У нас и так сразу два фронта намечается.
Не откладывая дело в долгий ящик, Фрост отдал приказания по поводу казармы. Солдаты привыкшие, поэтому сказано — сделано. Пара часов, и часть казармы была очищена. Это местные вояки с радостью разбежались по домам. Основная часть войск, кстати, к этому времени уже была на подходе к границам с Икерией. Так что места было предостаточно.
Также были отдельные указания для дворцовой охраны и лекарей. Им чётко дали понять, что за заболевание, откуда оно взялось и что лечение бесполезно. Последнее специально, чтобы очень дорогие и редкие зелья не вздумали им давать. Лекари кивали, но мне не нравились их взгляды.
— С них стоит взять клятву о неразглашении, — не выдержала я.
— Да вы вообще никому не доверяете, — заметил Милон, — Они наши подданные и обязаны выполнять приказы. Даже о молчании.
— Не все выполняют свои обязанности, — проговорила я сквозь зубы и смотря ему в глаза. И видимо, мой намёк поняли.
— Клятва не панацея. Но миледи права, сейчас у нас нет права на ошибку, — поддержал меня Фрост. Он же и отдал указания. Лекарям не очень понравилось такое, хотя никто не возмущался.
На закате прозвучало объявление.
Я впервые слышала, как звучит экстренный горн. Получалось, что в течение полуминуты звучал горн, а потом глашатай кричал объявление. Затем всё повторялось. И так ровно десять раз. Одиннадцатого не было, ибо вся столица была на площади. От мала до велика, от нищих до аристократов.
— Приветствую вас, жители столицы нашего государства, — взял слово Фрост. — Всем известно, что в наших краях свирепствует неизвестное доселе заболевание. Поэтому мы решили для безопасности здорового населения и для изучения самого заболевания, а также для поиска его излечения изолировать всех заболевших. Кто уже знает, что болен, может прямо сейчас пройти в лазарет за оказанием всей возможной помощи. Это обязательно к исполнению всеми гражданами. Если ваши близкие или знакомые не пришли в изоляторный лагерь, прошу немедленно сообщить об этом. Мы не победим эту заразу, пока не попытаемся сами же остановить её всеми доступными нам средствами. Спасибо.
