Все это ему знакомо. Он мог бы понять. Но "этот" подход к делу. Слишком эффективный, а значит популярный. Множественность бич популярности.
Его семья. Это то, за что он готов был умирать не задумываясь. Подвергать опасности сестер при каждой попытке очередного умника нажиться на нем — такое следовало пресекать строго. И доходчиво.
Взгляд переместился на хрипящего, из-за отбитых внутренностей, человека. Должно быть переносить такой вес на эти деревянные колья — мучительно больно. Зато именно так парню и нужно было. Это наглядно. Это доходчиво. Если кто-то додумался до его семьи, как рычага давления, то сам дойдет и до понимания этого послания.
Парень постарался никого не убить. Была надежда, что у него это действительно получилось. Дело не в законе. Убийство — крайность. Крайности всегда граничат со слабостями. Слабостями и нуждой. "Позволить себе" оставлять врагов в живых — не попытка скрыть слабости. Это способ напомнить об их незначительности.
— Надеюсь этого было достаточно. Пора бы подумать и о сестренках. Надо их забрать. Только найду ключи.
Старый письменный стол. Не нужно было быть гением, чтобы понять, где ему следовало искать.
Аккуратная кучка вещей. Газета, телефон, ключи. Рука потянулась забрать их, взгляд же остановился на мигнувшем ненадолго телефоне.
Сообщение.
Кому бы не пытался дозвонится мужчина, тот его упорно игнорировал. Семь пропущенных. Хотя время… совпадает с моим появлением.
Поддержка? Работодатель? Заказчик?
Кто бы ни был, он был бы заинтересован в успешном завершении дела. Тогда почему не ответил? Почему не захотел помочь?
Это заставило задуматься. Это следовало обдумать тщательнее.
Ключи перекочевали в карман. На периферии стали едва слышны шаги. Все же неизвестный помощник или заказчик решил появится? Хотя нет. Будь это подмога, они бы топали не хуже этих слонов, что сейчас отдыхают в разных помещениях постройки. Тогда кто? Легкие шаги, слишком легкие для мужчины и слишком аккуратные для необученного человека. Догадок было несколько.
Или может мне просто хочется в этом верить. Нужно перестраховаться. Отвлечь внимание и разобраться.
Когда шаги становятся отчетливо слышны, оставшаяся часть мебели летит чуть выше головы гостя.
Значит все же Кин.
Это хорошо и плохо в равной степени.
Но что-то я стал ворчлив. Наверно, долгое отсутствие такой "практики" сказывается. Но не стоит углубляться в себя слишком глубоко. Мой «спаситель» явно начинает переживать сверх меры. Еще понапридумывает себе, успокаивай потом не двоих, а троих. Хотя… итак придется.
— Это ты, Кин?
* * *
Стол был организован оперативно. Как и уборка. Любые попытки Кин привезти еды из дома (шеф-повар семьи, помним) были пресечены на корню. В итоге девушка сдалась, принявшись помогать сестренкам с сервировкой стола, пока те были заняты "аварийной" готовкой салатов.
— Братик у нас закончилась соль.
Позор мне, я плохой брат…
— Понятно…
— Сейчас мой водитель все купит — Кин была настроена решительно.
— Не нужно, я одолжу у соседей. Нам хватит, а потом докуплю.
— Хорошо, как скажешь, Ясуо.
Что-то мне не нравится ее нездоровый блеск в глазах. И эта покладистость. Появились странные вопросы к сестрам о дефицитных продуктах в доме, и этот изучающий взгляд, что прошелся по всем шкафчикам на кухне. Похоже, это противостояние еще не окончено, мы лишь приступили к маневрам, а завтра, чувствую, меня ждет полномасштабное наступление.
Шушуканье между Кин и девочками…
Мда, наступление, и возможно, подкуп союзных сил.
С улицы, проникая через старенькие стены, периодически пробивались разные звуки. Веселые группки детей, пробежавших мимо дома. Проезжавшие машины.
Кстати, о них. Что-то не слышно, чтобы последняя такая вот "гостья" удалялась от дома. Лишь рычание приближающегося мотора, а потом тишина. Значит…
— Девушки. Я пошел за солью. Буду через десяток минут.
— Хорошо, Ясуо, не задерживайся — Тоши.
— Все почти готово — Томо.
— Надо же, соль — Кин, и осуждающее покачивание головой.
Понимание и ожидание того, что это не конец, лишь укрепилось. Завтра что-то будет.
Скрипнула восстановленная на быструю руку дверь. Да, меня ждет много работы. Благо ничего жизненно важного и невосполнимого эти ребята не покрошили. Какие наши годы.
На улице было приятно. Прохлада. У соседей горел свет. Это хорошо. Но источником света были не только окна соседей.
— Значит решил поинтересоваться моим здоровьем?
У открывшего было рот парня на секунду сбился шаг. Он вздохнул и дал отмашку водителю. Тот сел обратно в автомобиль, разворачиваясь и паркуя его чуть дальше.
Джиро Готэ. Его взгляд не выражал ни гнева, ни нетерпения. Лишь легкое неудобство и приятие необходимости чего-то. Чего? Он сам скажет.
— С чего ты решил, Мора, что твое здоровье должно меня интересовать?
— Мало ли. Но вот здоровье моих сестер, как и все остальное с ними связанное, тебя интересовать не должно, я понятно выражаюсь?
Молчание. Тяжелое, как и взгляд обоих парней.
— Мой брат… бывает не сдержан — начал не спеша говорить Джиро — и его статус порою сам диктует ему решения. Его позицию. Иногда она может не совпадать с моей. Иногда отличатся полностью. Но мы способны найти общий язык всегда…
— Я рад за вас.
— …его мы нашли и сейчас. Этот инцидент был им истолкован несколько не так, как думал я. Поэтому я принял меры.
— Так значит из-за тебя, дело не получило дальнейшего развития?
— Я остановил все, что смог, как только узнал. И переговорил с братом.
— Значит мне следует тебя поблагодарить?
— Нет, но понять было бы неплохо?
— И что я должен понять?
— Это была не помощь. Я сам хочу видеть… видеть то, как будут трескаться твои кости под моими кулаками. На ринге. Я тебе уже это говорил, думаю, теперь ты осознал мою решимость.
— Я понял, еще в тот раз. Пожалуй, повторяй ты это чаще и это уже будет похоже на манию.
— Не имеет значения на что оно кажется тебе похожим. Это цель. Таковой у меня не было давно. Кажется я даже рад этому. Пожалуй, я действительно немного благодарен тебе. Совсем чуть.
— Я рад, что мы так мило побеседовали. Думаю, когда точки расставлены, нам нет нужды забирать время один у одного.
— Согласен, Мора. И передай мои извинения твоим сестрам. "Их здоровьем" больше не будут интересоваться столь грубо. Я проконтролирую. Своих целей я привык достигать собственными силами.
— В столь юном возрасте это почетная привычка.
— Не говори, будто сенсей из старых фильмов о боевых искусствах. Пф… — парень развернулся. Не оборачиваясь, махнул рукой. Жест, что можно было расценить как прощание, и как знак водителю. Хотя, может и то и то.
— Так, ладно. Соль!
Из кухни доносился радостный спор близняшек. Причем крик стоял нешуточный, но, благо, худо-бедно входящий в рамки дозволенного. Спор о кулинарных рецептах. Есть вещи, в которые мужчине лучше не встревать ни под каким предлогом, как бы прав он не был. Это одна из них.
Поэтому парень, еще раз прислушавшись, понял, что остатки мебели пока целы, а значит сами выговорятся и успокоятся.
— Все в порядке, они просто увлеклись.
Кин выглянула из кухни и подошла к парню. Детвора в этот момент не услышала бы не то, что двери, но и пушечного выстрела.
— Все нормально? Пришлось задержаться. Соседи были немного заняты.
— О! Ясуо вернулся!
Крик голосов перетек в топот ног. Из кухни вылетела Тоши, и не разбирая дороги, попутно срезав через диван, сразу двинулась к парню.
— Отлично, соль!
Больше от Ясуо ничего не требовалось. Даже руку разжимать.
Драгоценный продукт вырвали с такой силой, что удивился даже сам парень.
— Томо! Есть соль!
— Давай быстрей сюда! — голос сестры из кухни вполне бы подошел заправскому сержанту.
