дети, пусть сами разбираются.
Вести себя адекватно в детской меня хватило где-то на месяц. Не выдержав в итоге, я подошел к нашему охраннику, молодому парню Ефиму, который в это время откровенно скучал.
— Слушай, Ефим, а что у тебя сабля не наточена?
— Как не наточена ваше величество. Еще как наточена.
— Так ты посмотри сам.
Ефим после этого достал саблю и начал придирчиво вертеть перед собой.
— Ты этой саблей даже нашему петуху Кузьме во дворе голову не снесешь, ей только дрова рубить. Как ты нас то будешь защищать?
— Ефим весь покраснел и неожиданно выбежал во двор.
Во дворе раздались крики, шум падающего Ефима, кукареканье встревоженного Кузьмы. Нда, хоть какое-то развлечение.
Так до 6 лет я «играл» только. В принципе играл я и в «той жизни». Футбол, прятки и все такое… Xbox еще у меня дома стоял, хоть и мне 52 года уже было, да и вроде как не солидно мне, — преподавателю общественных дисциплин. Это меня не останавливало. Но сейчас тяжело было. Всякие солдатики там, салки… — хрень какая-то. Умом я все-таки взрослый, хоть и максимально пытался не показывать этого. Но внутренне раздражала данная ситуация. Тем более относились ко мне как ребенку, что весьма бесило. Туда не ходи, сюда не ходи… Достали просто, вот я и начал страдать ерундой. Мама моя Александра Федоровна была женщиной красивой, но слегка инфантильной. Любила всякие приемы и балы. Она явно не совсем понимала мои поступки, порой попадая в ступор. Папочка же наш, Николай I был высоким, статным, носил усы, говорил быстро и твердо. А по характеру суроват был, по мне так вообще самодур. Контролировал все, считал себя самым умным и бесился что правит его брат Александр I. С ним самое главное, поддакивать и восхищаться его величием. Дядя же мой Александр I был постоянно в печали и практически потерял интерес к правлению. Поговаривали, что он даже хочет передать престол папеньке. Тем не менее именно он подарил мне пони, когда родители запретили на лошади кататься. Эта кобылка мне понравилась. Резвая такая. На лошади эти сволочи — опекающие покататься мне не дают. Считаю, что это перебор. Знаю, что многие дворяне сызмальства учатся верховой езде. Со мной бабушка, немка по происхождению, Мария Федоровна еще часто играла. Я у нее кстати немецкому даже немного научился.
— Саша, не надо так быстро. Будь аккуратнее.
— Но, лошадка, скачи, давай, скачи. Что-то вошел я в раж даже немного и начал размахивать деревянной сабелькой.
— Слушай бабушку и не балуйся, — добавила маменька Александра Федоровна. Я у нее был первенцем, и она постоянно волновалась за меня.
Пришлось послушаться.
— А знаете, Мария Федоровна… Я рада, что он вроде как поживее стал. А то ведет он себя не как ребенок. Представляете я его постоянно застаю за книгами и картами, хотя он даже читать еще не может. Говорит, что просто картинки смотрит. С ребятами вон тоже почти не играет, только если что-то спортивное намечается, интерес проявляет. У меня это первенец. Скажите, это нормально вообще?
— Деточка, не волнуйся. Дети разные бывают. Одни капризничают, другие молчат все время. Ты посмотри хотя бы на моих Александра и Николая. Они же совсем разные.
— Просто взгляд у Саши серьезный какой-то, и он явно недоволен, когда с ним как с ребенком говоришь.
— Что есть, то есть. Тоже такое замечала. Рановато взрослеет. Но оно может даже к лучшему, все-таки иметь ум оно всегда не помешает. Саша же явно умен, причем хитрит даже частенько.
— И как это? Не замечала я.
— Молодая ты просто, всего не видишь. Недавно Николай наш к нему в детскую заходил и начал его маршировать учить. Так наш Саша, стал ему подыгрывать, и говорить, что папа у меня самый лучший генерал на свете. Николай так и расцвел весь.
— Так и где тут хитрость?
— Саша сразу после этого попросил у него станок для работы по дереву и железу, какие-то мелочи. Сказал, что будет солдатиков делать. Николай сразу распорядился.
— Поняла теперь.
— Молодой такой Саша, а уже изворотливый, хитрый. Отцом манипулирует. Удивил он меня. Я такого даже не могу. Николай меня вообще не слушает толком. А про детей остальных и не говорю. Дети полностью ему подчиняются, даже я на них такого влияния не имею. А ведь в детской есть ребята и постарше Саши.
— Узнала, что Николай распорядился начать обучение Александра. Интересно как там он себя проявит.
— Скоро увидим. Не совсем ведь обычный ребенок.
Учить меня начали в июне. Я даже немного обалдел, что не с 1 сентября. Да, привычка въелась в меня намертво. Все-таки учился столько в школе, вузе, аспирантуре, и всегда начало было с 1 сентября. Главным воспитателем мне назначили генерал-лейтенанта Павла Петровича Ушакова, для преподавания словесности и общего наблюдения за обучением — поэта Василия Андреевича Жуковского (спасибо маменьке, — она настояла, поскольку боялась, что я солдафоном стану). Зато для военного воспитания сам папа наш выбрал командира из школы гвардейских подпрапорщиков капитана Карла Карловича Мердера, добросовестного служаку.
Воспитатели в целом, меня устроили. Карл Карлович меня учил командовать взводом гренадер и уверенно сидеть в седле. Верховая езда мне прямо понравилась. С нуля считай. В той жизни так и не пришлось. Где в городе лошадь то встретишь? Да и командовать несложно оказалось. Но это считай легче мне далось даже. В армии я служил в свое время по контракту, дослужился даже до капитана и потом благополучно с ней распрощался. Армию за грубые порядки не очень любил. Считай только ради денег больше и служил. Сейчас понимаю, что лучше бы в бизнес сразу пошел, но нет. Ленивым и глупым оказался. В «горячие точки» сам напросился чтобы денег на квартиру заработать. Денег получил, звание тоже, а еще три пулевых ранения. Впоследствии военные ранения сильно беспокоили. Пытаясь как-то успокоить боль, стал увлекаться духовными практиками, в том числе и осознанными сновидениями, что в итоге меня сюда и привело. Это после армии и бизнеса я только в преподавание и науку ушел. Стал историком и философом, — давно этими науками интересовался.
Другой мой воспитатель, Жуковский вообще своеобразный человек был. Сентиментальный и наивный такой. Периодически замечал, что у него бывают красные от слез глаза. Так вот он все время говорил нам, что целью воспитания и учения должно быть «образование для добродетели». Василий Андреевич считал, что должен формировать мой верный нравственный настрой. Он даже моему папеньке заявил: «Его высочеству нужно быть не ученым, а просвещенным».
