Виктор спустился вниз на несколько ступенек, подхватил отвёртку и кабель и снова полез на верхотуру. С десяток минут он менял кабель, периодически дуя на немеющие от мороза пальцы, пока не добился правильной работы антенны на анализаторе.
— Ещё бы два элемента подстроить! — крикнул он вниз. — Есть стремянка?
— Найдём! — обрадованно выкрикнул ему хозяин антенны и снова, как мальчишка, припустил в квартиру.
Уже после всех манипуляций анализатор показал те же параметры, что и при заводской настройке. Старков, удовлетворённый проделанной работой, слез вниз и предложил Павлу Вениаминовичу опробовать антенну в эфире. Тот сразу пригласил всех к себе. В уютном закутке на кухне стоял «Прометей ПМ-1», рядом с которым находилось несколько дополнительных устройств радиолюбительской направленности. Павел Вениаминович для порядка пощёлкал рефлектометром[1] на каждом из диапазонов работы этой антенны.
— Ну что? — поинтересовался Новиков-старший.
— Блин, мужики… КСВ[2]не больше 1,1… даже меньше… да это вообще копейки… Ну, Виктор… — он эмоционально мотнул головой. — Слов нет, одни положительные эмоции.
— Вить, а что у тебя за приборчик такой? — поинтересовался Борис Петрович. — Ты когда лазил наверх, я его видел у тебя в руке.
— Экспериментальная разработка. Пока секретная, потому как и ведомственные антенны им настраиваем. Извините, мужики, но не могу больше о нём рассказать. Подписка.
— Да понятно, — кивнул Новиков. — Но хоть дали настроить им.
— И как быстро! — поддакнул ему сын. — Дядь Паш, давай, вызови кого-нибудь!
Павел Вениаминович умудрился связаться не только с рядовыми радиолюбителями из Европы и Южной Америки, но и провести связь с экспедицией в Науру.[3] Вклинившись в свалку на частоте, он без труда обошёл многих конкурентов.
— Блин, и снова одни положительные эмоции, — мотнул он головой после этого.
— У кого ещё не работают антенны? — усмехнулся Старков. — Пока есть мастер и время — не стесняйтесь.
В тоже время. г. Москва. ул. Газеты «Правда», 24
Соломенцев первый раз в жизни решил использовать своё положение на всю катушку. Предполагая вечерний разговор «против шерсти» с сыном и невесткой, Михаил Сергеевич стремился «сжечь все мосты», как главный аргумент в этом непростом разговоре. Ксения сразу поняла, куда они с дедом направляются — о месте нахождения редакции такой крупной и серьёзной газеты знали все студенты журфака МГУ.
Едва зайдя в вестибюль газеты, Соломенцев поймал на себе довольно большое количество взглядов местных сотрудников — членов Политбюро и ЦК они все знали. Задав уточняющий вопрос о кабинете главного редактора одному из проходящих мимо и испуганно сторонившихся от его уверенной поступи сотрудников, он решительно направился в приёмную. Видимо, кто-то догадался предупредить своего шефа о приезде такой значимой фигуры, потому что Виктор Григорьевич столкнулся с ним у самой двери.
— Добрый день, Михаил Сергеевич, — с нотками беспокойства в голосе приветствовал его главред.
— Здравствуйте, товарищ Афанасьев. У меня к вам личная просьба. Мы можем поговорить в кабинете?
— Да-да, конечно, — закивал тот. — Проходите, пожалуйста… Зина! — он повернулся к секретарю. — Никого ко мне не пускать, и приготовь чай. Быстро!
Соломенцев присел за стол, поближе к месту, где располагалось кресло главного редактора, а внучка оккупировала стул у самого выхода, скромно присев на краешек. Афанасьев быстро занял своё место и вопросительно уставился на члена ЦК.
— Понимаете, Виктор Григорьевич… моя внучка прошла отбор по заявке на работу в некоем закрытом городе… Она учится на журфаке МГУ, и мне бы хотелось аккредитовать её, как вашего спецкора в этом городе.
— Михаил Сергеевич, я бы с радостью, но штат сотрудников укомплектован под завяз… корреспонденты летают, ездят, бегают в любые точки Советского Союза… у нас нет мест, которые были бы закреплены за кем-то конкретно… — развёл он руками.
— Хорошо, но внештатным сотрудником, с правом печати её фамилии в заметках, вы можете оформить?
— Штат утверждается в ГКТР, — вздохнул Афанасьев. — Без их одобрения не могу…
— Ясно… тогда не буду вас более задерживать, — Соломенцев резко встал и решительным шагом направился к двери, заодно поманив Ксению. — Пойдём, внучка.
Как только дверь за ними захлопнулась, главред дрожащими руками взял трубку телефона и набрал номер Лапина.
— Сергей Георгиевич, приветствую! Тут такое дело… — он поведал о визите главы Комитета партийного контроля.
— Виктор Григорьевич! Не думал я, что ты окажешься таким недальновидным. Ты хоть понимаешь, КОМУ отказал, и ЧТО может за этим последовать? Кресло под тобой ещё не скрипит? Нет? Значит, заскрипит в ближайшее время!
— Но он же сам наказывает за протекцию! — с пылом возразил тому главред. — Я думал, что это проверка!
— Напрасно… видимо, теряешь хватку…
— Ну ты же знаешь, что у меня штат укомплектован опытными людьми, а тут девушка… судя по возрасту, ещё студентка… помоги по старой памяти, а?
— Я постараюсь, но ничего не обещаю… И надо было соглашаться на спецкора… что-нибудь потом бы придумали…
— Скажи ему, если приедет к тебе, что я звонил и согласен на такой вариант!
— Поздно пить «Боржоми», — усмехнулся в трубку Лапин. — Такие просьбы два раза не повторяются.
* * *
Соломенцев был не столько зол, сколько раздосадован — его задумка рухнула от упорства главного редактора «Правды». Нет, в чём-то Афанасьев был прав, стремясь быть принципиальным, но сейчас Михаил Сергеевич лихорадочно искал пути решения в этой ситуации. Без должности корреспондента ни ему, ни Ксении не выдержать в споре с её родителями.
— На Пятницкую, 25, — назвал он адрес шофёру, едва сел в свою машину.
— Дедуль, что будем делать? — осторожно спросила Ксения.
— Ещё не вечер… — хмуро бросил он в ответ.
Новый визит Михаила Сергеевича в Государственный Комитет Телевидения и Радиовещания был, по сути, последним вариантом: искать или обзванивать остальные именитые газеты Соломенцеву претило — не с его положением в ЦК это делать.
Как и в прошлый раз, он зашёл в кабинет к Сергею Георгиевичу, но сегодня у Лапина была явно рабочая обстановка — он и та самая женщина-эксперт что-то обсуждали, склонившись над каким-то бумажным документом.
— Добрый день, Михаил Сергеевич, — приветствовал его глава ГКТР и сразу поинтересовался озабоченным взглядом. — Что-то случилось?
— Помощь нужна, Сергей Георгиевич… внучке нужен статус корреспондента… хотел в «Правду» устроить, но там отказали…
— Они там белены объелись? — не утерпела и нарушила субординацию Обручева.
— Нет, в принципе, всё правильно… — горько усмехнулся Соломенцев.
— Извините, Михаил Сергеевич, а ваша внучка что заканчивала? — полюбопытствовал Лапин.
— Здесь такая ситуация… в общем она прошла отбор на работу в закрытом городе… в том самом, откуда мне пришли те музыкальные записи… Учится на журфаке МГУ… хорошо учится… я хотел попутно устроить её корреспондентом газеты…
— Михаил Сергеевич, а если не газеты, а молодёжного музыкального журнала? — Елене Петровне сразу пришёл на ум Велтистов.
— А почему бы и нет? — Соломенцев вопросительно посмотрел на Ксению.
— А можно узнать, что за журнал? — осторожно спросила та.
— «Кругозор», — усмехнулась Обручева.
— Вы… вы серьёзно? — опешила девушка. — Да кто меня туда возьмёт…
— Ещё и спасибо скажут, — снова усмехнулась Елена Петровна. — Я звоню? — оглядела она мужчин.
— Звоните! — в голосе Соломенцева появились властные нотки.
— Алло, Евгений Серафимович, добрый день. Это Обручева… звоню из кабинета товарища Лапина, поэтому так официально… Вы интересовались, как выйти на коллектив в Рябиновске? Что, отказали, да ещё предупредили, чтобы больше не совал нос куда не надо? А если вам дадут шанс получить там своего корреспондента на постоянной основе? Замечательно! Тогда срочно подойдите в кабинет Сергея Георгиевича. Всё, вас ждут.
