Глава 2
— Любовь Васильевна! — воскликнула Зинаида Петровна таким тоном, словно только что прокляла меня до седьмого колена включительно.
Я вздёрнула бровь и вопросительно посмотрела на неё.
— Как вы себя вели⁈
— Как? — не поняла наезд я. — Вы о чём, Зинаида Петровна?
— О праздничном ужине, который я проводила для американских друзей! Мало того, что напросились непонятным образом ко мне в дом, так ещё и подарки выпрашивали!
— Не понимаю, о чём вы?
— Как о чём⁈ Как о чём⁈ — взвизгнула Зинаида Петровна и побагровела так, что я аж испугалась, что её сейчас инсульт хватит. — Кто фотоаппарат выпросил, а? Ещё и эту свою привели, чтобы поездку в Америку для неё выпросить!
— Кого я привела? — нахмурилась я.
— Девицу свою! — взвилась Зинаида Петровна, — я буду поднимать вопрос о вашем поведении на совете общины!
— Да ну? — насмешливо посмотрела на неё я, — и что же вы предъявите как доказательства? Все знают о вашем бессовестном и несправедливом ко мне отношении, так что можете особо не стараться — вас не поймут.
— У меня есть свидетели! — гордо заявила Зинаида Петровна, — и Марина, и Валентина Анатольевна! Они всё подтвердят!
— И у меня тоже есть свидетель. Только в отличие от ваших — он независимый. Это переводчица Лена, — ответила я. — Абсолютно непредвзятый и нейтральный человек. Которая не связана со мной родственными или дружескими отношениями. И ей поверят гораздо больше.
— Вы на что это намекаете⁈
— Я не намекаю, — пожала плечами я, — а говорю прямо. И Валентина Анатольевна, и Марина — ваши подружки. Это в общине знают все. А вот Лена — незаинтересованное лицо. Кроме того, вы тоже усадили за стол всех своих родственников — и сына, и мужа. Еще и выпрашивали для сына подарок на день рождения. Думаю, Лена на это тоже обратила внимание. И всем об этом расскажет.
— Да что вы…! — на Зинаиду Петровну было страшно смотреть, так она покраснела.
— А ничего! — отрезала я. Всё, она меня вконец достала и церемониться с нею я не собиралась, — Прежде, чем бросаться такими обвинениями, лучше бы мозги включили. И вообще — чего вы добиваетесь, Зинаида Петровна? Ваши бесконечные претензии и все эти подковёрные игры меня уже начинают утомлять. Так что имейте в виду — или вы оставляете меня в покое, или я вас смету. Уж поверьте, я могу!
Не глядя больше на «сестру» по общине, я круто развернулась и ушла.
Задолбали!
Я шла по улице и внутри меня всё аж клокотало!
Все эти дни, пока была американская делегация, Зинаида Петровна восемьдесят процентов своей энергии тратила на позиционные войны. Для неё очевидно жизненно важно было меня извести. И каждый раз мне приходилось отбиваться. Но, следует заметить, каждый раз я выходила победительницей. Что раздражало её ещё больше. Очевидно, недовольство копилось, копилось и вот вылилось.
Мысли перескочили на американскую делегацию. После того памятного застолья, Зинаида Петровна больше не навязывала им наши национальные блюда. Поняла, что права была я. После того, как на столе остались все эти блины и холодцы, зато все бутерброды, пицца и прочая дрянь были сметены до крошки, она стала хоть в этом вопросе ко мне прислушиваться.
Дело в том, что Зинаида Петровна, к сожалению, не знала, что большинство людей привыкли питаться так, как привыкли. И любые новые для них блюда — чаще всего не заходят. Да, есть определённый процент людей, у которых патологическое любопытство к жизни, к новым впечатлениям, распространяется и на еду. Я сколько раз в прошлой жизни бывала по всяким Египтам-Турциям-Тунисам и так далее, и всегда удивлялась: на завтраках в отелях, народ брал привычные блюда, и крайне редко — местные, экзотические. А это тем более американцы. У них все вкусы ещё более примитивны, вся культура на уровне комиксов (это я основные слои населения имею в виду). Так что мой расчёт полностью оправдался, и Зинаиде Петровне пришлось признать это.
Мы кормили делегацию ужинами все эти дни. Готовка и ужины происходили на квартире у Зинаиды Петровны. Завтракали они у себя в гостинице, там был довольно неплохой ресторан. Обедали они, когда как — то в ресторане, то в столовых тех предприятий, которые посещали. А вот ужины были возложены на нас.
Я усмехнулась, вспомнив, как после того памятного праздничного ужина, когда Зинаида Петровна поняла, что промахнулась, она, в окружении своих подруг, спросила:
— И что теперь? Чем мы их кормить будем?
— Привычной для них едой, — пожала плечами я.
— А что они едят? — осторожно уточнила Валентина Анатольевна, которая была всё-таки похитрее бескомпромиссной и склочной Зинаиды Петровны.
— Всякую ерунду, — поморщилась я. — на ужин можно сделать салат типа «Цезарь», пожарить отбивные или котлеты.
— А на гарнир? Кашу? Или пюрешку? Или лучше голубцы? — спросила Марина, на которой была ещё заготовка продуктов.
— Пюрешку они вряд ли будут, а вот картошку-фри — за милую душу съедят, — ответила я.
— А где мы возьмём картошку-фри⁈ — возмутилась Зинаида Петровна, — Вы бы ещё птичьим молоком их предложили накормить!
— Сами сделаем, — пожала плечами я, — там самое главное, соломкой порезать. И жарить потом во фритюре. Чугунок приспособим, нормально будет.
— Я как-то пробовала так жарить, — задумчиво пробормотала Марина, — так она у меня вся слиплась. Обычная жаренная картошка вышла. Только жирная очень. Никто её дома так и не ел.
— Так там есть парочка хитростей, — усмехнулась я.
Моя средний внучок, Елисеюшка, очень уж любил картошку-фри, но я не доверяла всем этим «Макдональдсам» быстрого приготовления, они поди масло во фритюрницах даже не меняют. Зачем ребёнка трансжирами и консервантами пихать? Нет, я уж лучше сама приготовлю. И ничуть не хуже. Правда повозиться приходилось, но зато Елисеюшка кушал с большим аппетитом.
— Там нужно картошку соломкой порезать, — продолжила объяснять я, — затем хорошо её промыть под проточной водой, чтобы крахмала не было.
— Делала я так! — рассердилась Марина, — говорю же, ерунда вышла.
— После того, как промыли, всю картошку нужно очень тщательно, насухо высушить, — усмехнулась я, — я это обычно простыми хлопчатобумажными или льняными полотенцами делаю. И жарить только сухую. Иначе слипнется. А чтобы жирной не была, то после жарки на бумагу её положить нужно, чтобы лишний жир впитало. Это если вручную делать, с помощью подручных средств.
Ну да, навороченных прибабахов из моего мира у нас же не было, так что придётся вот так вот, ручками.
Надо ли говорить, что бабоньки прониклись. А когда америкосы стрескали всю картоху фри (ели так, что аж за ушами трещало, а мистер Смит вынужден был признать, что в России картошка значительно лучше, чем у них).
Угу, конечно, лучше, раз она натуральная, без консервантов и прочей химии. Не зря вы всё это затеяли, чтобы на нашу картошечку припереться… — мелькнула, помню, тогда мысль.
Поэтому с тех пор мы на каждый ужин делали картошку-фри, а делеганты были очень довольны.
У меня были и другие идеи, так что с задачей мы справились на ура. Что потом отметил Всеволод.
— Тёть Люба, мы в село не поедем? — спросила Анжелика, которая после отъезда делегации весь день маялась от безделья.
— Поедем, — сказала я, — точнее давай сделаем так — ты поедешь завтра с утра, а я потом на выходные приеду?
— Ну мы же хотели все вместе… — надулась Анжелика.
— Ой, только не говори, что боишься сама в автобусе ездить, — поддела её я. — Сама с взрослыми мужиками встречаешься, а в деревню съездить не можешь.
— Я не встречаюсь! — вскинулась Анжелика.
— Да ладно! — удивилась я. — А как же Андрейка? Художник твой ненаглядный?
— Я с ним больше не встречаюсь, — поджала губы Анжелика, — он ограниченный и примитивный.
— Не может быть! — подлила маслица я, — он же это… как его? а! богема!
— Да какая он там богема! Мужику тридцать лет, а он сидит в Калинове, какую-то фигню рисует и надеется, что станет знаменитым, как Сальвадор Дали!
