если ты отличишься на войне, он это обязательно сделает. А ты отличился, да еще и как! А вот дальше сложно все. Он тебя только бароном сделал недавно и имение подарил. Вряд ли он решится дать тебе более высокий титул, чтобы не гневить знать, которая иногда десятилетиями ждет возможности получить новый титул… Даже короли не совсем свободны в своих решениях.
— Ну вот и посмотрим, даже интересно, что же там будет. Как он выкрутится…
— Ты, главное, перестань делать недовольное лицо, когда про бал думаешь. Ты теперь не хромаешь, танцевать научился, давай просто постараемся получить удовольствие! И не ворчи так… раз женишься на мне, нам теперь часто придется ходить на такие мероприятия. Положение королевской племянницы обязывает. А когда еще и наш клан высоко поднимется в иерархии, то вообще приглашений на такие мероприятия будет очень много!
Я улыбнулся, хотя эмоции испытывал совсем противоположные. Ну, если балов, которые надо посещать, будет очень много, то я, пожалуй, буду с нетерпением ждать новой войны с демонами! Вот уж когда точно будет не до балов!
Отправились мы на королевский бал с ректором и Келертом. Про Хендо пока никакой информации не было, так что нашу карету усиленно охраняли. Помимо архимагов ректор прихватил и одного из грандмагов. Всю охрану мы оставили у площадки, возле которой из портала высаживались гости из более отдаленных локаций, чем Академия. В этот раз карету ректору не предоставили, как тогда, когда мы ходили к королю на совещания. Видимо, дело было в том, что народу тут было полно, и карета просто не смогла бы ехать по дороге ко дворцу, не мешая остальным гостям.
К дворцу мы подходили в шумном потоке дорого одетых аристократов всех возрастов. Разве что младше десяти лет никого не было, по понятным причинам, они бы такой длинный бал не выдержали. Увидел, что не все разрушения от недавнего ночного нападения уже устранены в округе, но строительные работы по восстановлению разрушенных или поврежденных зданий были в самом разгаре. На нашу небольшую компанию то и дело косились, но вслух не обсуждали. И не поймешь, кто из нас больше привлекал внимание. Ректор, брат короля? Его дочь? Двое никому внешне неизвестных мужчин, почему-то составлявших им компанию на таком важном мероприятии? Я был уверен, что имена Келерт и Эйсон после войны на слуху, но лишь немногие знают, как мы выглядим…
В бальном зале королевского дворца я еще ни разу не был. А он стоил того, чтобы в нем побывать. Невероятно огромный — достаточно сказать, что крыша опиралась на четыре десятка двадцатиметровых колонн. Пиршественные столы, пока что пустые, стояли вдоль трех стен, гости толпились посередине зала, а у четвертой стены возвышался огромный мраморный трон. Из-за того, что зал был таким просторным, трон сделали раза в три большим по размеру, чем он был в тронном зале, в котором я уже побывал. Иначе бы он выглядел мелким и смешным, что никак бы не порадовало короля.
Возле трона виднелась казавшаяся крохотной с большой дистанции точка — это спал, свернувшись в клубок, демонический питомец короля. Других я в зале, к своему удивлению, не увидел — странно, обычно их таскали с собой на пиры и балы вполне свободно, в том числе и для демонстрации своего богатства. Я рассудил, что, вероятно, на балу столь высокого уровня бедных людей, которые не могли бы себе позволить такого питомца, и нет, так что и смысла никакого нет им хвастаться. Ну или есть какой-то этикет, не позволявший тащить их на подобные балы. Возможно, только король и держит тут своего питомца, показывая тем самым свой уникальный статус.
Через десять минут гости перестали прибывать. Часы на стене пробили два часа, и огромные двери закрыли. Не удивлюсь, если опоздавших попросту уже в зал не пустят, да еще и внесут в черные списки. Это же не просто бал, а бал в честь великой победы над более сильным соседом. Он имеет важнейшее символическое значение для всей страны. Если на такое мероприятие опаздываешь, то могут решить, что тебя не радует победа твоей страны. Могут и лорда Жардена попросить разобраться, кто это там и почему страну и короля не любит…
Ректор провел нас по блестевшему мраморному полу поближе к трону, имел право. И тут же познакомил меня с членом своей семьи, о котором — вернее, которой — я, конечно, слышал, но раньше ее никогда не видел:
— Келерт, Эйсон — позвольте представить вас моей тетушке, герцогине Рогенрат.
Герцогиня, которая была к тому же и грандмагом, выглядела как энергичная добродушная старушка. Вот только я точно знал, что никаким добродушием там и не пахнет, это всего лишь маска. Все, кто знал ее хоть сколько-нибудь близко, считали ее стервой. Самой что ни на есть. Ни с кем не считавшейся, кроме короля. По всем предположениям, короля она уважала только потому, что свергать его и занимать трон почему-то не хотела.
Вполне возможно, догадывалась о том, что за внешней ширмой самой приятной работы на свете — властвовать над миллионами — на самом деле скрывается адская головная боль. Быть герцогиней и грандмагом явно было намного веселее. Тем более боевым грандмагом, регулярно посещающим опасные портальные локации.
Естественно, все эти отзывы о герцогине я получил в будущем, во время болтовни у костров. Тогда она была генералом в демонической армии, поскольку завела питомца одной из первой, подпав под его влияние задолго до начала войны. Наши архимаги смогли ее уничтожить во время грандиозной операции — заманили ее в ловушку, в которой было столько активированной взрывчатки, что даже пассивная защита боевого грандмага не совладала со взрывной войной. Мне тогда было лет двенадцать, и я помню, как вдохновила всех эта новость, показавшая, что и без собственных грандмагов мы способны убивать вражеских!
Рогенрат улыбалась нам так, что аж ямочки на щеках появлялись! Кто не знает ее натуры, сразу поверит, что она вечерами вяжет носки, чтобы потом раздать их бедным. Но меня эти ласковые голубые глаза не могли обмануть. Информация — сила.
Ректор сказал ей пару слов про меня с Келертом. Мол, мы руководили большим военным отрядом и очень серьезно потрепали противника на недавней войне. На Келерта милая старушка и не взглянула, а вот я привлек ее внимание.
— Тот самый? — спросила она тихо, наклонившись к уху ректора. Но недостаточно тихо, чтобы
